Мудьюгский бой (статья командира английского крейсера)
Я нашел еще несколько источников, относящихся к этому событию (о котором писал раньше, с некоторыми неточностями в цифрах). Напомню, что открытая интервенция стран Антанты на Русском севере началась 1-2 августа 1918г. с союзного десанта в Архангельске. Судьба города была решена в бою 1 августа между английскими кораблями и береговыми батареями острова Мудьюг, прикрывавшими фарватер, который ведет в устье Северной Двины.
Это был первый бой новой войны, повлекшей неисчислимые бедствия для Русского Севера, и за началом этой войны потянулась цепь многих иных событий (тут можно лишь гадать про альтернативную историю).
Меня интересует невоенные стороны этого боя, но данный пост - перевод отрывка из статьи
Captain E. Altham C.B., R.N. (1923) The Dwina Campaign, Royal United Services Institution. Journal, 68:470, 228-253, DOI:10.1080/03071842309434682
Автор - командир крейсера "Аттентив", который вел огонь по Мудьюгу. Предупреждаю, текст статьи не очень достоверный (и эта недостоверность сама по себе интересна), мои комментарии в конце. Некоторые мелкие поясняющие замечания приводятся по ходу статьи.
На всякий случай, вот карта окрестностей Архангельска
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
А. Рассказ капитана Альтхема. (Его уже транскрипировали как Альтхем, а не Альфем, мы тоже будем этого придерживаться.)
30 июля союзные посольства из Москвы [Ю.Н.: из Вологды, где посольства находились в марте-июле 1918], проследовав через Архангельск, прибыли в Кандалакшу, и британский представитель отправил телеграмму генерал-майору Пулю, главнокомандующему союзными и северо-русскими войсками, призывая к немедленным действиям против Архангельска, иначе будет слишком поздно спасать наших тамошних друзей там [Ю.Н.: В Архангельске начались аресты заговорщиков, изначально выход эскадры из Мурманска предполагался 3 августа].
Нам дали понять, что доберемся ли мы туда [Ю.Н.: из Мурманска] за 24 часа было вопросом жизни или смерти. Это означало бы идти на значительный риск, так как степень сопротивления, с которым мы могли столкнуться, была неизвестна. Из союзных подкреплений, обещанных британскому командованию, прибыл только французской пехотный батальон.
Ни один из транспортов не мог проделать этот путь за это время, а некоторые все еще занимались разгрузкой складов, отправленных в Мурманск [Ю.Н.: по-видимому, они вывозили из Мурманска военное имущество, поставленное в Россию в 1916-1917гг. и не вывезенное по железной дороге].
Однако, деловитость и взаимодествие преодолели все трудности, и к девяти часам вечера того же дня (30 июля) H.M.S. ["корабль его величества"] "Attentive", возглавляемый H.M.S. "Nairana" - авиаматкой [Ю.Н.: seaplan carrier, возможные переводы - авианосец, матка гидропланов], и французский крейсер "Amirale Aube" вышли из Кольского залива со скоростью 16 узлов [30 км/ч]. У нас на " Attentive" было IOO французских пехотинцев; на ''Nairana'' - 200; на "Amiral Aube" 200 французских солдат и IOO британских морских пехотинцев. Густой туман в Горле [Gorla] задержал эскадру и заставил корабли разойтись. Ночью "Адмирал Об" сообщил. что сел на мель [Ю.Н.: около мыса Инцы], что означало сокращение на 50 процентов нашего небольшого десантного отряда. Однако днем 31 июля "Аттентив" и "Найрана" снова оказались в одной компании и стояли на якоре к северо-западу от острова Модюски [Ю.Н.: это было 1 августа].
Взятие Архангельска. Можно сказать, что на этом этапе началась собственно Двинская кампания. Остров Модюски лежит на морском конце дельты Двины, а судоходный канал к Архангельску для глубоководных судов проходит близко к его берегам. Поэтому именно здесь были установлены батареи для обороны порта. Сам Архангельск расположен примерно в 25 милях вверх по извилистому рукаву реки. Предполагалось, что напротив острова находились мины, контролируемые с наблюдательной позиции на нем. Поэтому было ясно, что, если будет оказано сопротивление, мы могли бы столкнуться с крепким орешком, который нужно было расколоть, прежде чем достичь Архангельска. Однако, адмирал Кемп и бригадный генерал Финлейсон на борту "Найраны" смело решили, что, несмотря на нашу ослабленную эскадру, мы должны продолжать исполнять поставленную задачу.
Поэтому "Аттентатив" встал у плавучего маяка, который обозначал вход в обставленный буями канал [Ю.Н.: морской канал через мелкий бар Северной Двины, ведущий к судоходному рукаву Маймакса]. Я надеялся связаться с комендантом фортов и попытаться добиться занятия нами острова без сопротивления. Высадившись на маяк вместе с переводчиком и вооруженной охраной, мы сначала схватили [round up] восемь лоцманов и местного комиссара (политического представителя) и посадили их в стоявший рядом буксир. Телефонная связь с комендантом была быстро установлена, ему было дано полчаса на то, чтобы безоговорочно капитулировать, поднять белые флаги в знак того, что он это сделал, и выстроить гарнизон на берегу, где он будет находиться под орудиями "Аттентива", пока наши войска будут высаживаться на берег. После долгих восточных проволочек, ему был предъявлен ультиматум - пять минут, после чего остров подвергнется бомбардировке и обстрелу. В конце концов, он безоговорочно капитулировал, и заявил, что лично выведет свой гарнизон из фортов и прибудет и примет наш десант.
После этого "Аттентатив" направился к месту высадки, и я сообщил о результатах своих переговоров "Найране". Едва я успел это сделать, как от маяка отчалил буксир и подал знак. что у них есть срочное сообщение для нас, а флагшток на берегу передал сообщение коммерческим кодом: -"Идите полным ходом на корму. Вы подвергаетесь опасности".
Впоследствии выяснилось, что большевистские власти в Архангельске приказали фортам сопротивляться нашему продвижению [Ю.Н.: больше похоже на правду, что нижние чины отказались подчиниться офицерам], а сами вычистили все, что можно было собрать за это время [Ю.Н.: Кстати, да. Хотя отход красных по Двине мог напоминать бегство, но им удалось увести лучшую часть судов и много материальных ценностей]. Нам было сообщено, что высадка должна быть отложена, а иначе будет оказано сопротивление.
Таким образом, оставалось выполнить наш замысел атаки, который состоял в том, чтобы высадиться на северной оконечности острова под орудиями "Аттентива" и прочесать его с севера на юг, пока батареи и станции управления минами не окажутся в наших руках.
Выдвинувшись на позицию в 5000-6000 ярдов [4600-5600м] к северу от батареи, мы по сигналу "Найраны" открыли огонь. Это была трудная задача - сразиться с двумя батареями, имевших по четыре 6-дюймовых орудий в каждой и одной из четырех 4-дюймовых. Мы могли использовать только два 6-дюймовых и три 4-дюймовых орудия одного борта. Хотя земляные укрепления были достаточно заметны, береговые орудия были хорошо защищены. Исходя из четырехлетнего опыта на побережье Бельгии, мы знали, что кораблю почти невозможно подбить орудие или установку, в то время как "Аттентив" был заметной и полностью уязвимой целью для береговых артиллеристов.
По нам мгновенно ответили. По большей части стрельба батарей была беспорядочной, но одно 6-дюймовое орудие, очевидно, было в умелых руках. Один снаряд пронесся над форштевнем, следующий просвистел над нашими головами на мостике, а следующий попал в основание самой передней из наших четырех труб и, разорвался там, выведя из строя два котла и причинив другие повреждения.
Тем временем, однако, наш огонь начал давать результаты, к тому же что "Найрана" подняла в воздух несколько гидропланов, которые существенно облегчили ситуацию с помощью хорошо сброшенных бомб. Между нами мы заставили замолчать те три батерии, которые должны были выбить нас из воды. Between us we silenced those three batterics, which ought to have blown us out of the water.
Короче говоря, по чистой наглости мы высадили наш маленький отряд французской пехоты, горстку английских моряков [bluejacket] и морских связистов без дальнейшего сопротивления. К ночи вся вся система оборона Архангельска была в наших руках, а большевистский гарнизон бежал в порт.
На рассвете, 1 августа [Ю.Н.: имеется в виду 2 августа], было обнаружено несколько кораблей, которые вышли вышли из гавани и находились примерно в 5 милях вверх по каналу. "Аттентатив" двинулся вверх по каналу, ожидая нового боя, так как два корабля были распознаны как тяжело вооруженные ледоколы [Ю.Н.: "Святогор" (он же "Красин") и "Микула Селянинович", по 2 орудия 102мм и по два орудия 76мм, все боевые корабли класса миноносец и выше базировались в Кольском заливе и к этому моменту были в руках бывших союзников, у советской стороны оставались лишь тральщики с их слабым вооружением и вооруженные ледоколы].
Мы не без опасений относились к нашему движению через минные поля, но наши 8 лоцманов были чем-то вроде заложников. Двое старших из них были вызваны для помощи на мостике, и им сказали. что если корабль наткнется на берег или подорвется на мине, то их непременно расстреляют, если они сами не взорвутся; а остальных посадили на фордевинд с с инструкциями доложить в нужное время все, что они знают о минных полях, или "for ever hold their peace" [они навсегда замолчат]
По справедливости, они были отличными лоцманами и оказали союзникам самую верную службу...
Б. Мои комментарии и добавления.
1. О лоцманах. В начале 20х их судил советский суд в Архангельске, они были оправданы, так как было установлено, что они действовали под угрозой расстрела.
2. Союзные корабли вышли из Мурманска тремя отрядами, из них первый и самый быстроходный шел на бой с батареями Мудьюга, остальные два отряда включали тральщики, транспорты, два (русских по происхождению) эсминца, противолодочный корабль с тяжелым вооружением, также отдельно ото всех шла armed yacht. Второй отряд подошел к входу в Двину 1 августа, в 20.30, третий отряд - 3 августа, в бою за Мудьюг они участвовать, разумеется, не могли.
3. Вернемся к первому отряду. Он включал три корабля
Французский крейсер "Адмирал Об", орудия
--- два 194мм
--- восемь 164мм
--- шесть 100мм
Осадка 7.55м, в Двину он пройти не мог и предназначался именно для боя с артиллерией Мудьюга.
Легкий английский крейсер "Аттентив" . Согласно Википедии, главный калибр
--- девять 102мм орудий
Однако Альтхем упоминает на своем корабле два 152мм орудия, надо думать, кормовые.
Английский авианосец (авиаматка) "Найрана", флагман, на котором находился контр-адмирал Кемп. Это было переделанное торговое судно. По-видимому, на нем было 4 гидроплана. Из них 3 атаковали Мудьюг, четвертый улетел в Архангельск.
4. "Адмирал Об" сам снялся с препятствия - остова затонувшего судна - и подошел к Мудьюгу в день боя в 15 часов. По мнению капитана Бирера, его появление ускорило сдачу батарей (но, возможно, они были к этому времени оставлены).
Так или иначе, непосредственно бой вели два корабля, "Аттентив" и "Найрана". Захват плавучего маяка и русского тральщика мог дать дополнительные точки для корректировки огня.
5. Отметим забавную деталь. Альтхем пишет о том, что посадка "Адмирала Оба" на мель лишили ударную группу половины десантного отряда, хотя было бы естественней заметить, что группа перед боем с береговыми батареями лишалась 3/4 огневой мощи.
6. Береговых батарей на острове было две, по четыре 6-дюймовых орудия каждая (одно из орудий, скорее всего, было неисправно), они стояли в полумиле к северу и полумиле к югу от маяка в середине острова.
Третью батарею капитан Альтхем выдумал.
7. По всем англоязычным описаниям (рапорт капитана Биерера августа 1918, отчет адмирала Кемпа 1920г., цитируемая статья, а также "HISTORY OF THE GREAT WAR - NAVAL OPERATIONS, т. 5", 1931) английские корабли продвинулись на север, тем самым (скажем от себя) они выходили в правый фланг батареям. По словам Биерера они продвинулись на «безопасное расстояние» в 6000 ярдов. Что означает «безопасное» не уточнялось, это было в прицельной дальности орудий обеих батарей, и в этом смысле «безопасным» не было.
Многочисленные советские источники уточняли: крейсер стал в позицию, когда направленные на него орудия береговых батарей оказались расположенными в затылок друг другу, и вести огонь могло лишь самое правое орудие из каждой батареи. Понятно, что разные тексты могут зависеть друг от друга (и зависят), но сразу видно, что есть два ранних независимых друг от друга источника, - рассказ пехотного капитана Осадчего, записанный Кедровым (находившемся на железной дороге Архангельск-Вологда) в августе 1918г. и "История Северо-Двинской флотилии" (1925), которая в данном месте опирается на неопубликованную рукопись "История Красной Северо-Двинской флотилии" т. Шоха, интенданта флотилии, опиравшегося на данные моряков (более точные, чем рассказ Осадчего). К этому, быть может, стоит добавить записки члена Архангельского губисполкома Метелёва "Падение Архангельска", 1926 (он не присутствовал при бое, но был в Архангельске в тот день и был в числе уходивших по Северной Двине, обстоятельства боя должны были быть ему известны).
А вообще эти "орудия, поставленные в затылок друг другу" произвели в свое время сильное впечатление, о них писали многие авторы, не понимавшие, что произошло, и сопровождавшие это разнообразными (и временами высокохудожественными) рассуждениями о вредительстве или/и безграмотности царских офицеров, которые их поставили.
8. Что касается береговых батарей, то они стояли на открытых позициях на высоких постаментах, с малыми интервалами друг от друга, были хорошо видны с моря и беззащитны с воздуха. Что тоже порождало рассуждения о царских офицерах.
В июле 1918г. Мудьюг посещали Павлин Виноградов, а также Кедров (которые не были военными, но которым это все не нравилось), в принципе какие-то работы по защите батарей могли быть начаты (но опять-таки их распоряжения не обязательно были адекватны).
9. Здесь встает забавный вопрос. Вроде бы реальные обстоятельства боя выглядят вполне похвальными для англичан и подчеркивают превосходство Белого Человека - эти кафры так поставили батареи, что мы вышли им во фланг и за 25 минут их расколошматили. Зачем городить небылицы?
11. Для полноты («История Северо-Двинской флотилии»): «В этот день прислуги у орудий было всего 35 человек, так как часть команды накануне была отправлена в Архангельск за провизией и инвентарем... Командиры батарей скрылись в лесу, и бой вели комендоры»...«положение их [батарей] сделалось явно безнадежным, так как направленная навстречу десанта группа в 16 человек с двумя пулеметами удержать наступление последнего не могла...Во время боя было убито 8 военморов и ранено 3». По утверждению Осадчего, от авиационной бомбы загорелся пороховой склад.
Численность десанта, согласно, Кемпу и Биереру, а также «Истории Северо-Двинской флотилии», была 150 человек (согласно последнему источнику - при трех пулеметах и двух бомбометах, т.е., по-нынешнему, минометах). Со стороны союзников было двое или трое раненных (H. Newbolt, History of the Great war. Naval operation, v.5, 1931) .
По сообщению Кедрова, на острове, кроме моряков, находились две роты пехоты общей численностью 80 человек во главе с Осадчим Александром Марковичем (капитаном императорской армии, впоследствии советским комдивом и военно-авиационным деятелем). Каких-либо следов участия их в бою я в литературе не видел (но я видел не все, что издано). Осадчий сказал Кедрову, что в два часа дня он был уже в Архангельском аванпорту Экономия.
Время в советских и английских источниках не сходится, советские, кажется, показывают на два часа раньше, чем у англичан (это странно, но возможно: в 1918г. в Советской России производились региональные сдвиги часовой стрелки, что было в Архангельске, я не знаю).
Быть может, упомянутые два часа дня - это 16:00.
По английским данным: захват плавучего маяка - 6.36, начало корабельного обстрела острова - 10.22, конец обстрела - 10.49. Полное занятие острова - 20.00, возврат десанта на корабли - 23.00.
Some prisoners were made, but the majority of the garrison escaped in boats. Согласно Осадчему, часть гарнизона и мобилизованные на работы «буржуи» ушли на материк через Сухое Море, см. карту (не просто так эта губа так называется).
Что касается минных полей, то они управлялись с южной оконечности острова Мудьюг, в действие они приведены не были, и с оставлением Мудьюга минные станции оказались под контролем десанта.
Продолжение