ВОБЮЛИМАНС - С НАМИ ЛЮБОВЬ
Живёт у нас сосед Букашкин,
В кальсонах цвета промокашки.
Но, как воздушные шары,
над ним горят Антимиры!
И в них магический, как демон,
Вселенной правит, возлежит
Антибукашкин, академик
и щупает Лоллобриджид.
Автора этих строчек сегодня похоронили на Новодевичьем.
Слова
Уже пошли претензии к покойному. "Официальный диссидент", пропагандировал советский режим, был выпускаем за границу, чтобы показать западным леволиберальным интеллектуалам что в СССР все в порядке со свободой самовыражения. "Миллион алых роз" опять же… Была троица ЕВР - Евтушенко, Вознесенский, Рождественский. Спорили, кто из них более выдающийся…
Все так. У каждого был свой скелет в шкафу. Сиживали за столом, не беспокойтесь, сиживали. Певали, певали дифирамбы Софье Власьевне.
"Уберите Ленина с денег!" (А.Вознесенский). И что? Ведь убрали! Правда, не потому, что святой, а потому, что говнюк. Но ведь убрали же!
А любил я Россию
всею кровью, хребтом -
ее реки в разливе
и когда подо льдом,
дух ее пятистенок,
дух ее кедрача,
ее Пушкина, Стеньку
и ее Ильича
- проникновенно писал Евгений Александрович Евтушенко в те еще годы.
А нынче - легким движением брюки превращаются… вернее, "кедрач" превращается… "кедрач" превращается… в "сосняки", а Ильич - в "стариков"!
Дух ее пятистенок,
дух ее сосняков,
ее Пушкина, Стеньку
и ее стариков.
А ведь что написано пером… Честнее было бы как любимый автором наравне со Стенькой Пушкин:
"И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю".
И Роберт Рождественский вот тоже. Леонид Филатов в своей пародии припечатал:
"В мире нет еще такой
стройки,
в мире нет еще такой
плавки,
чтоб я ей не посвятил
строчки,
чтоб я ей не посвятил
главки".
Все это так. Но только все же, все же, все же…
Взглянем с другой стороны. Допустим, что СССР был Болотом. Какой выбор в этом Болоте был у писателя (поэта), художника, композитора?
1. Не писать, не рисовать, не сочинять вообще. То есть не быть писателем, художником, композитором.
2. Писать, рисовать, сочинять музыку, снимать кино так, как того требует и допускает Болото. То есть существовать как Водяной.
3. Переехать из этого Болота в Цветущий сад (потом могло оказаться, что вовсе не Сад, а такое же Болото, но с другой тиной, другими лягушками, другими пиявками).
Первый вариант, по причине его экстремальности, можно отбросить. Если, конечно, не пытаться посрамить Диавола способом св. Сульпиция : "И прикинулся Дьявол воздухом, но Св. Сульпиций заткнул себе рот и нос, перестал дышать и тем самым посрамил Дьявола".
Остаются варианты 2 и 3.
По варианту 3 сложилось, например, у Бродского, Довлатова, Максимова, Синявского. Причем, заметьте, не по своей воле. Ранее, скажем, у Герцена.
Уделом же подавляющего большинства было и есть - Болото. Наверно, всем или почти всем хотелось летать, но приходилось жить как поганки. Или быть не Водяными, а Гусями, Утками. Или розовыми Фламинго. Каким, наверно, и был покойный.
Самореализация зависела от умения. Изворотливости. Компромисса. Но и таланта!
Литературовед Леонид Ефимович Пинский, может быть, последний из энциклопедистов нашего времени, чьим знакомством, хоть и не очень долгим, я горжусь, как-то на мой вопрос о его отношении к Рою Медведеву сказал, что о человеке надо судить не по его провалам, а по достижениям. Достижения у Р. Медведева, по мнению Л. Пинского, были.
Были они и у Андрея Вознесенского.
"Лонжюмо"? Да. Но и это.
И у Е. Евтушенко.
"Почаще пойте песни Революции"? Да. Но и "Карликовые березы".
Но уже оттоптались на гробе.
"Советский авангардист из разрешенных". "Он себя сильно пережил". "Когда я прочел, что он умер, некое облегчение все-таки испытал". Константин Крылов во всем творчестве поэта увидел только "Чайка - плавки Бога". Злостный коллаборационизм Вознесенского заключался, по мнению критика, в том, что во времена преследования инакомыслия власти позволили прикормленному пииту написать "Бог" с большой буквы.
Никогда не уставал удивляться избирательности восприятия. Была у моей мамы подруга Мария Петровна, интеллигентная, начитанная женщина. Подарила мне двухтомник Джека Лондона, зачитанный мною до дыр, а позже кем-то стыренный. У меня так со многими любимыми книгами случалось. Прочла Марья Петровна в машинописной самиздатовской копии "В круге первом". И сурово осудила. "Там медсестры с пациентами спят"…
Как сказать ему, подонку,
что живём не чтоб подохнуть,-
чтоб губами чудо тронуть
поцелуя и ручья!
Чудо жить необъяснимо.
Кто не жил - что ж спорить с ними?!
Можно бы - да на фига?!
На всякий случай. Ничего личного. Обращение - к черному ворону…
PS Часто цитируется сейчас:
"Мой кот, как радиоприемник,
Зеленым глазом ловит мир".
В дотранзисторных приемниках была лампа-индикатор настройки - "зеленый глаз". Темный сектор был тем уже, чем точнее настройка.
Погас "зеленый глаз". Поэт ушел в небытие.
Как ламповые приемники. Вечная память.
PPS Выступление Е. Евтушенко на гражданской панихиде в ЦДЛ.
В кальсонах цвета промокашки.
Но, как воздушные шары,
над ним горят Антимиры!
И в них магический, как демон,
Вселенной правит, возлежит
Антибукашкин, академик
и щупает Лоллобриджид.
Автора этих строчек сегодня похоронили на Новодевичьем.
Click to viewСлова
Уже пошли претензии к покойному. "Официальный диссидент", пропагандировал советский режим, был выпускаем за границу, чтобы показать западным леволиберальным интеллектуалам что в СССР все в порядке со свободой самовыражения. "Миллион алых роз" опять же… Была троица ЕВР - Евтушенко, Вознесенский, Рождественский. Спорили, кто из них более выдающийся…
Все так. У каждого был свой скелет в шкафу. Сиживали за столом, не беспокойтесь, сиживали. Певали, певали дифирамбы Софье Власьевне.
"Уберите Ленина с денег!" (А.Вознесенский). И что? Ведь убрали! Правда, не потому, что святой, а потому, что говнюк. Но ведь убрали же!
А любил я Россию
всею кровью, хребтом -
ее реки в разливе
и когда подо льдом,
дух ее пятистенок,
дух ее кедрача,
ее Пушкина, Стеньку
и ее Ильича
- проникновенно писал Евгений Александрович Евтушенко в те еще годы.
А нынче - легким движением брюки превращаются… вернее, "кедрач" превращается… "кедрач" превращается… в "сосняки", а Ильич - в "стариков"!
Дух ее пятистенок,
дух ее сосняков,
ее Пушкина, Стеньку
и ее стариков.
А ведь что написано пером… Честнее было бы как любимый автором наравне со Стенькой Пушкин:
"И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю".
И Роберт Рождественский вот тоже. Леонид Филатов в своей пародии припечатал:
"В мире нет еще такой
стройки,
в мире нет еще такой
плавки,
чтоб я ей не посвятил
строчки,
чтоб я ей не посвятил
главки".
Все это так. Но только все же, все же, все же…
Взглянем с другой стороны. Допустим, что СССР был Болотом. Какой выбор в этом Болоте был у писателя (поэта), художника, композитора?
1. Не писать, не рисовать, не сочинять вообще. То есть не быть писателем, художником, композитором.
2. Писать, рисовать, сочинять музыку, снимать кино так, как того требует и допускает Болото. То есть существовать как Водяной.
3. Переехать из этого Болота в Цветущий сад (потом могло оказаться, что вовсе не Сад, а такое же Болото, но с другой тиной, другими лягушками, другими пиявками).
Первый вариант, по причине его экстремальности, можно отбросить. Если, конечно, не пытаться посрамить Диавола способом св. Сульпиция : "И прикинулся Дьявол воздухом, но Св. Сульпиций заткнул себе рот и нос, перестал дышать и тем самым посрамил Дьявола".
Остаются варианты 2 и 3.
По варианту 3 сложилось, например, у Бродского, Довлатова, Максимова, Синявского. Причем, заметьте, не по своей воле. Ранее, скажем, у Герцена.
Уделом же подавляющего большинства было и есть - Болото. Наверно, всем или почти всем хотелось летать, но приходилось жить как поганки. Или быть не Водяными, а Гусями, Утками. Или розовыми Фламинго. Каким, наверно, и был покойный.
Самореализация зависела от умения. Изворотливости. Компромисса. Но и таланта!
Литературовед Леонид Ефимович Пинский, может быть, последний из энциклопедистов нашего времени, чьим знакомством, хоть и не очень долгим, я горжусь, как-то на мой вопрос о его отношении к Рою Медведеву сказал, что о человеке надо судить не по его провалам, а по достижениям. Достижения у Р. Медведева, по мнению Л. Пинского, были.
Были они и у Андрея Вознесенского.
"Лонжюмо"? Да. Но и это.
И у Е. Евтушенко.
"Почаще пойте песни Революции"? Да. Но и "Карликовые березы".
Но уже оттоптались на гробе.
"Советский авангардист из разрешенных". "Он себя сильно пережил". "Когда я прочел, что он умер, некое облегчение все-таки испытал". Константин Крылов во всем творчестве поэта увидел только "Чайка - плавки Бога". Злостный коллаборационизм Вознесенского заключался, по мнению критика, в том, что во времена преследования инакомыслия власти позволили прикормленному пииту написать "Бог" с большой буквы.
Никогда не уставал удивляться избирательности восприятия. Была у моей мамы подруга Мария Петровна, интеллигентная, начитанная женщина. Подарила мне двухтомник Джека Лондона, зачитанный мною до дыр, а позже кем-то стыренный. У меня так со многими любимыми книгами случалось. Прочла Марья Петровна в машинописной самиздатовской копии "В круге первом". И сурово осудила. "Там медсестры с пациентами спят"…
Как сказать ему, подонку,
что живём не чтоб подохнуть,-
чтоб губами чудо тронуть
поцелуя и ручья!
Чудо жить необъяснимо.
Кто не жил - что ж спорить с ними?!
Можно бы - да на фига?!
На всякий случай. Ничего личного. Обращение - к черному ворону…
PS Часто цитируется сейчас:
"Мой кот, как радиоприемник,
Зеленым глазом ловит мир".
В дотранзисторных приемниках была лампа-индикатор настройки - "зеленый глаз". Темный сектор был тем уже, чем точнее настройка.
Погас "зеленый глаз". Поэт ушел в небытие.
Как ламповые приемники. Вечная память.
PPS Выступление Е. Евтушенко на гражданской панихиде в ЦДЛ.