О папе
Вчера уехал папа. Он прилетел из Лондона на 2 дня с целью накормить, напоить и дать отцовское напутствие до следующей встречи. Моему папе нужно было командовать космическими кораблями. Или стать командиром подводного корабля. Но он командует кучкой занудных инженеров и ему не хватает размаха. Когда он приезжает домой из командировок, первые несколько дней по инерции он все еще продолжает руководить. Когда моя сестра родила наших близняшек, папа примчался из Новой Зеландии и не теряя ни минуты начал руководить. Из комнат то и дело доносилось "Почему кормите не по расписанию?" "Сколько раз меняли памперсы?" "Почему ребенок еще не срыгнул, дайте, я сделаю тест-ран." Потом, через пару дней папа удачно проходит акклиматизацию и отдаёт бразды правления.
На этот раз папа приехал ко мне прямо со встречи. Он деловито прошелся по квартире, а я семенила за ним, повторяя "А вот тут у меня душ! А вот здесь кухня, правда, уютная?" Через 2 минуты папа вынес свой вердикт "А другой квартиры у тебя нет?" "Почему потолки высокие?" "Почему тусклый свет?" Видимо, папа, привыкший к Хилтону, стал слишком далек от людей. Он не ведает о том, в каких условиях живут жители деревни Кукуево. Не ведал он так же о том, в какой квартире я жила в Париже (туалет и кухня совмещены-можно сидеть на унитазе и помешиваешь суп одновременно, ветер дует из всех щелей, которые я не успела залепить шарфами, чтоб теплее было. В левом углу на стене--плесень). Или в Ташкенте (из крана течет ржавенькая водичка, летом +40 и постоянно не работает кондиционер, в подьезде нет света, хожу с фонариком). Хотя ради справедливости надо сказать, там можно было выбрать замечательную квартиру--просто я свою очень любила, ржавенькая водичка and all.
Ну дак вот. По сравнению с теми, моя нынешняя-это Ritz Carlton. Но мой папа строг и требователен. Пока его не накормишь. Сьев ужин и выпив за то, чтобы я поскорее вернулась в родные пенаты (за это мы, вернее, он пил раз 10 за все выходные) он подобрел и признал, что все таки жить здесь можно, но не долго.(дальше следовал очередной тост, см. выше)
А утром мы пошли на рынок. Искать баранину на приготовление харчо. Мы обошли весь рынок, но баранины на прилавках видно не было. Я уже была согласна на говяжью грудинку, но моему папе такой компромисс с совестью был неприемлем. Дальше было совсем неловко. Папа подходил к мясникам и пытался узнать у них, что же они сделали с бараниной. "Lamb", говорил папа, "do you have lamb?" "Nem," говорили гордые наследники Австро-Венгерской Империи. "You know, lamb! This is beef, this is pork, do you have lamb?" "Nem," невозмутимо повторяли они. "You know, agnew!" Тут уже не выдержала я. Я приставила указательные пальцы к голове и изобразила рожки. Папа, подхватив мою инициативу, протяжно заблеял. На лице мясника проявился проблеск догадки..и погас. "Nem," устало сказал он и повернулся к нам спиной. Благодарные зрители захлопали. Я оттащила папу от прилавка, оставила его покупать помидоры, а сама отошла на две минуты. Вернувшись, я увидела радостного папу в компании двух немок. "Маша, баран!! Баран по-венгерски будет баран!!!" "Ja, ja, baran!" кивали в общем ажиотаже немки. Но барана мы все равно не нашли. Купили говяжью грудинку.
Если суббота прошла под девизом "Накормим голодных гуманитариев", то воскресенье прошло под не менее звучным девизом "Оденем-обуем голых и босых их же." Пока мы гуляли по Андраши, папа посмотрел на меня взглядом team leader-a и сказал, "Что-то у тебя куртка куцая. И, вообще, стыдно смотреть. Почему карман оторван, а на плече дырка? Нам нужно тебя одеть" Я вяло посопротивлялась (голые-босые гуманитарии по определению должны быть гордыми), но, действительно, было очень холодно, и карман, таки-да, болтался, что поделаешь, я тяжело расстаюсь со старыми, но любимыми вещами. Поэтому я согласилась.
Следующая глава называется Blitzkrieg в шоппинг-центре.
Мой папа ненавидит процесс шоппинга. Но ему крайне важен результат. Войдя в шоппинг центр, папа снял куртку, закатал рукава рубашки и...началось. Это был именно Blitzkrieg. Мы залетали в магазины, папа зомбированным взглядом окидывал прилавки в поисках чего-нибудь мохнатого, пушистого, желательно, сделанного из уже хорошо знакомого нам барана. Было такое ощущение, что в папу на которкое время вселились Маршал Жуков и Валентин Юдашкин одновременно. "Маша, вот, иди меряй" Я мерила, выходила из раздевалки, папа на секунду отрывался от своего блэкберри и говорил голосом Юдашкина "Номер 1 берем, номер 2 нет, номер 3 берем." Дальше, в нем заговаривал орденоносец Жуков и он перекидывал в раздевалку пиджак и говорил "Меряй. Берем. Это стратегически правильно. Скоро весна." Когда я пробовала возражать, папа переходил в контр-аттаку и я ретировалась в раздевалку мерять пиджак. Через полтора часа я в легкой истерике вышла из магазинов с тремя свитерами, курткой, электрическим чайником ("Маша, это же неприлично кипятить воду в ковшике") и чемоданом. Ну и с папой. Усталым, но гордым папой, который поставил цель и достиг её, одев и обув свою непутёвую гуманитарную дочь.
Через два часа мы сидели в ресторане и ели утку. Да, Дима, мы ели утку. Вернее, её ногу. Вернее, её ел папа, а я, как всегда, заказала утиную грудку. К нам присоединилась моя коллега, Маринка, из той же категории голодных гуманитариев. Папа опять был крайне суров. "И как же, Марина, вас сюда занесло?" вопрошал он и тут же получал от меня пинок под столом. "И какие у вас планы на жизнь?" не унимался папа и тут же получал второй пинок. Потом принесли утку, мы распили полторы бутылки вина и папа заметно подобрел. Но без тоста "В следующем году не здесь" не обошлось. Естественно, инициатором стал папа. Мы с Маринкой, в основном, пили за отсутствие СПИДа на планете и скорейшее внедрение метадоновых программ в России.
А сегодня папа улетел командовать нудными инженерами дальше, предварительно взяв с меня обещание, что я реализую говяжью грудинку на харчо сегодня же вечером. И вот пришла я с работы, а там никого. И потолки высокие. И свет тусклый. Сделала пакетный супчик, оставшийся от Киры. Заварила чай, оставшийся от Димы, в чайнике оставшимся от папы. Посмотрела на грудинку, которая так и лежит в холодильнике. И сказала ей, "Я знаю, тебе сейчас очень грустно. Ведь там, в холодильнике тебе холодно и пусто. Но ты не грусти. Это ты пока одна, но тебя ждет Рис, Лавровый перец, Помидоры и даже Лук. И тебе непременно станет веселее. А пока, просто нужно запастись терпением и не падать духом."
The End.