Учение деда Ивана
(по мотивам Карлоса, но больше беседа с самим собой, что иногда не менее полезно, чем чтение произведений, претендующих на умность)
Глава 1. Молоко.
В шесть вечера по Мехико я уже входил в избу к деду Ивану. Помимо него там уже была госпожа Вельяминова и незнакомый мне джентльмен, который был почему-то без брюк, но в футболке сборной Бразилии по футболу. Присутствие Вельяминовой меня несколько смутило, поскольку оно угрожало моему целомудрию, без которого предстоящие события оказались бы напрасными. Однако госпожа взирало на происходящее безучастно, что давало надежду на благополучный исход вечера.
- Садись, - хмуро сказал дед Иван, похожий на старую луковицу.
- Куда же мне сесть, дед Иван? - спросил я у хозяина избы, поскольку садиться было попросту негде, все стулья уже были заняты.
- Не воспринимай все буквально, дитя, - произнес дед, - Слова ничего не значат, ничего. Это лишь звуки.
- Что Вы имеете в виду, дед Иван?
- Принеси мне стакан молока, это даст тебе первую нить.
- Где же я возьму его?
Дед Иван удивленно взглянул на меня:
- Только ты это знаешь!
В избе кроме трех стульев и стола больше не было ничего. Ближайший магазин или дойная корова находились не ближе, чем в пятидесяти километрах от избы. Я понял, что суть просьбы деда Ивана вовсе не в молоке, а имеет под собой какую-то грамотную разводку. Но вот какую?
- Дай мне подсказку, дед Иван, что я должен сделать, чтобы принести тебе молока?
Дед Иван некоторое время молчал, а затем спросил у джентльмена в футболке:
- Что ему от меня нужно, Мамба?
- Какое-то молоко. о, учитель! - благоговейно сказал Мамба.
- Но у меня нет никакого молока! - без тени театральности воскликнул дед Иван.
Все трое уставились на меня непонимающим взглядом, и я испугался, что мое обучение закончится прямо сейчас, еще не начавшись. Но мои опасения оказались напрасными.
Глава 2. Имярек.
- Ты не слышишь меня, - наконец произнес дед Иван, - Ты слушаешь только звуки. А в звуках нет никакой истины. Это лишь звуки и не более. Я якобы попросил тебя принести молока, но молоко не нужно ни тебе, ни мне, а ты уже готов был мчаться за пятьдесят километров лишь бы найти его. Как тебя зовут?
Я облегченно вздохнул, поняв что молочная разводка закончилась:
- Трамваев-Жалкий.
- Мне безразлично, что ты Трамваев-Жалкий, - сказал дед, - Я спросил как тебя зовут.
- Аристархом, - теряясь от загадок старика, произнес я.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь мне, дитя, - грустно покачал головой дед Иван.
- Что Вы имели в виду, когда спрашивали меня о моем имени, дед Иван?
- Я не спрашивал твоего имени, это лишь игра твоего воображения. Твое имя - Мамба.
- Но ведь Мамба - это имя вот этого джентльмена в футболке, - удивился я.
- Его имя Полупокер, Мамба - это твое имя, - ответил дед.
- Какое же имя у госпожи Вельяминовой?
- Это не имеет никакого значения, Мамба.
Эту ночь я спал на полу, тогда как остальные спали сидя на стульях.
Ранним утром я открыл глаза и увидел, что рядом со мной сидит прислонившись к стене дед Иван и внимательно смотрит на меня.
- А ведь ты не дурак, Мамба, - произнес старик, - Пойдем, прогуляемся по лесу.
Я поднялся, тяжело вздохнув из-за того, что ломило кости, и мы вышли на улицу.
Глава 1. Молоко.
В шесть вечера по Мехико я уже входил в избу к деду Ивану. Помимо него там уже была госпожа Вельяминова и незнакомый мне джентльмен, который был почему-то без брюк, но в футболке сборной Бразилии по футболу. Присутствие Вельяминовой меня несколько смутило, поскольку оно угрожало моему целомудрию, без которого предстоящие события оказались бы напрасными. Однако госпожа взирало на происходящее безучастно, что давало надежду на благополучный исход вечера.
- Садись, - хмуро сказал дед Иван, похожий на старую луковицу.
- Куда же мне сесть, дед Иван? - спросил я у хозяина избы, поскольку садиться было попросту негде, все стулья уже были заняты.
- Не воспринимай все буквально, дитя, - произнес дед, - Слова ничего не значат, ничего. Это лишь звуки.
- Что Вы имеете в виду, дед Иван?
- Принеси мне стакан молока, это даст тебе первую нить.
- Где же я возьму его?
Дед Иван удивленно взглянул на меня:
- Только ты это знаешь!
В избе кроме трех стульев и стола больше не было ничего. Ближайший магазин или дойная корова находились не ближе, чем в пятидесяти километрах от избы. Я понял, что суть просьбы деда Ивана вовсе не в молоке, а имеет под собой какую-то грамотную разводку. Но вот какую?
- Дай мне подсказку, дед Иван, что я должен сделать, чтобы принести тебе молока?
Дед Иван некоторое время молчал, а затем спросил у джентльмена в футболке:
- Что ему от меня нужно, Мамба?
- Какое-то молоко. о, учитель! - благоговейно сказал Мамба.
- Но у меня нет никакого молока! - без тени театральности воскликнул дед Иван.
Все трое уставились на меня непонимающим взглядом, и я испугался, что мое обучение закончится прямо сейчас, еще не начавшись. Но мои опасения оказались напрасными.
Глава 2. Имярек.
- Ты не слышишь меня, - наконец произнес дед Иван, - Ты слушаешь только звуки. А в звуках нет никакой истины. Это лишь звуки и не более. Я якобы попросил тебя принести молока, но молоко не нужно ни тебе, ни мне, а ты уже готов был мчаться за пятьдесят километров лишь бы найти его. Как тебя зовут?
Я облегченно вздохнул, поняв что молочная разводка закончилась:
- Трамваев-Жалкий.
- Мне безразлично, что ты Трамваев-Жалкий, - сказал дед, - Я спросил как тебя зовут.
- Аристархом, - теряясь от загадок старика, произнес я.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь мне, дитя, - грустно покачал головой дед Иван.
- Что Вы имели в виду, когда спрашивали меня о моем имени, дед Иван?
- Я не спрашивал твоего имени, это лишь игра твоего воображения. Твое имя - Мамба.
- Но ведь Мамба - это имя вот этого джентльмена в футболке, - удивился я.
- Его имя Полупокер, Мамба - это твое имя, - ответил дед.
- Какое же имя у госпожи Вельяминовой?
- Это не имеет никакого значения, Мамба.
Эту ночь я спал на полу, тогда как остальные спали сидя на стульях.
Ранним утром я открыл глаза и увидел, что рядом со мной сидит прислонившись к стене дед Иван и внимательно смотрит на меня.
- А ведь ты не дурак, Мамба, - произнес старик, - Пойдем, прогуляемся по лесу.
Я поднялся, тяжело вздохнув из-за того, что ломило кости, и мы вышли на улицу.