Вокруг книги из Сухума, Абхазия.
1. Гулять на эту тему мне довелось в городе Сухум, где когда-то давно, в 1929 году, родился писатель Фазиль Искандер, где до сих пор стоит дом, в котором он жил.
Простите мне моё сегодняшнее многословие, тема к этому располагает.
2. Образ мальчика Чика в произведениях Фазиля считается автобиографичным, в этом доме и жил Чик.
3. Большой дом с балкончиком, который упоминается в одном из рассказов как "капитанский мостик тетушки", стоит здесь уже почти 120 лет.
4. За воротами продолговатый двор, уходящий вглубь.
5-8. Фазиль Искандер называл город, в котором жил Чик, Мухус. Мне показалось, что он до сих пор остался таким, каким был описан.
9. Перечитала некоторые рассказы и захотелось продолжать, до чего же хорош язык, как образно пишет, тонко, глубоко.
"Рассказ о море": Я не помню, когда научился ходить, зато помню, когда научился плавать. Плавать я научился почти так же давно, как и ходить, но научился сам, а кто учил меня ходить - неизвестно. Воспитывали коллективно. Дом наш всегда был полон всякими двоюродными братьями и сестрами. Они спускались с гор, приезжали из окрестных деревень поступать в школы и техникумы и, поступая, проходили сквозь наш довольно тусклый дом, как сквозь тоннель. Среди них было немало забавных и интересных людей, некоторых я любил, но море мне все-таки нравилось больше, и поэтому я удирал к нему, когда только мог.
10. Чик - мальчик, который не смог зарезать курицу, когда его попросила об этом мама. На потертой от времени тумбе, на которой теперь стоит Чик, цитата из рассказа Искандера на абхазском, русском и английском языках:
«Вдруг, Чику стало жалко курицу... Она была такая белая!»
11. Ника была дочкой знаменитого абхазского танцора. Она очень любила слушать музыку, под которую происходили выступления её отца.
"Детство Чика": Ника довольно часто заводила патефон. Некоторые пластинки Чику очень нравились, но он их воспринимал по-своему. Особенно нравилась одна, где рыцарь пел перед боем: «Паду ли я стрелой пронзенный, иль мимо пролетит она?» Чику очень хотелось, чтобы она мимо пролетела, эта стрела. Он даже видел этот замедленный полет стрелы, пролетающей мимо рыцаря, который украдкой, одними глазами, с облегчением, но никак не показывая радости, следит за ее полетом. Показывать радость стыдно, а увертываться от летящей стрелы вообще не положено. Ничего не поделаешь, в те времена были такие суровые условия. Так думал Чик.
Иногда Ника заводила пластинки, где выступал ансамбль песни и пляски с участием ее папы. Ансамбль сначала начинал с какой-нибудь кавказской песни, а потом постепенно подогревал себя и доводил до состояния пляски. Одни из них при этом продолжали петь и хлопать в ладоши, а другие пускались в пляс. Чика удивляло, что Ника среди общего топанья радостно улавливала топанье отца.
- Во! Во! - тыкала она пальцем в пластинку. - Это он, он, Чик!
- Да как ты узнаешь? - удивлялся Чик. - Может, это кто-нибудь другой топает?
- Ну что ты, - говорила Ника, каким-то женским движением покачивая головой, - у папы совсем особый звук - легкий, точный…
Чик, сколько ни старался, никак не мог определить, чем отличается топанье Пата Патарая от всех остальных. Он решил, что во всем этом есть доля кривлянья, но считал это вполне простительным грехом, потому что она и в самом деле очень любила отца, которому так не повезло. К тому же такого рода кривлянье было свойственно многим взрослым.
12. Вдобавок вот вам ещё Пингвин-философ с книжкой и пером с чернильницей.
13. А это абхазский поэт, прозаик, государственный деятель Баграт Шинкуба, изображённый с книгой в руках.
Простите мне моё сегодняшнее многословие, тема к этому располагает.
2. Образ мальчика Чика в произведениях Фазиля считается автобиографичным, в этом доме и жил Чик.
3. Большой дом с балкончиком, который упоминается в одном из рассказов как "капитанский мостик тетушки", стоит здесь уже почти 120 лет.
4. За воротами продолговатый двор, уходящий вглубь.
5-8. Фазиль Искандер называл город, в котором жил Чик, Мухус. Мне показалось, что он до сих пор остался таким, каким был описан.
9. Перечитала некоторые рассказы и захотелось продолжать, до чего же хорош язык, как образно пишет, тонко, глубоко.
"Рассказ о море": Я не помню, когда научился ходить, зато помню, когда научился плавать. Плавать я научился почти так же давно, как и ходить, но научился сам, а кто учил меня ходить - неизвестно. Воспитывали коллективно. Дом наш всегда был полон всякими двоюродными братьями и сестрами. Они спускались с гор, приезжали из окрестных деревень поступать в школы и техникумы и, поступая, проходили сквозь наш довольно тусклый дом, как сквозь тоннель. Среди них было немало забавных и интересных людей, некоторых я любил, но море мне все-таки нравилось больше, и поэтому я удирал к нему, когда только мог.
10. Чик - мальчик, который не смог зарезать курицу, когда его попросила об этом мама. На потертой от времени тумбе, на которой теперь стоит Чик, цитата из рассказа Искандера на абхазском, русском и английском языках:
«Вдруг, Чику стало жалко курицу... Она была такая белая!»
11. Ника была дочкой знаменитого абхазского танцора. Она очень любила слушать музыку, под которую происходили выступления её отца.
"Детство Чика": Ника довольно часто заводила патефон. Некоторые пластинки Чику очень нравились, но он их воспринимал по-своему. Особенно нравилась одна, где рыцарь пел перед боем: «Паду ли я стрелой пронзенный, иль мимо пролетит она?» Чику очень хотелось, чтобы она мимо пролетела, эта стрела. Он даже видел этот замедленный полет стрелы, пролетающей мимо рыцаря, который украдкой, одними глазами, с облегчением, но никак не показывая радости, следит за ее полетом. Показывать радость стыдно, а увертываться от летящей стрелы вообще не положено. Ничего не поделаешь, в те времена были такие суровые условия. Так думал Чик.
Иногда Ника заводила пластинки, где выступал ансамбль песни и пляски с участием ее папы. Ансамбль сначала начинал с какой-нибудь кавказской песни, а потом постепенно подогревал себя и доводил до состояния пляски. Одни из них при этом продолжали петь и хлопать в ладоши, а другие пускались в пляс. Чика удивляло, что Ника среди общего топанья радостно улавливала топанье отца.
- Во! Во! - тыкала она пальцем в пластинку. - Это он, он, Чик!
- Да как ты узнаешь? - удивлялся Чик. - Может, это кто-нибудь другой топает?
- Ну что ты, - говорила Ника, каким-то женским движением покачивая головой, - у папы совсем особый звук - легкий, точный…
Чик, сколько ни старался, никак не мог определить, чем отличается топанье Пата Патарая от всех остальных. Он решил, что во всем этом есть доля кривлянья, но считал это вполне простительным грехом, потому что она и в самом деле очень любила отца, которому так не повезло. К тому же такого рода кривлянье было свойственно многим взрослым.
12. Вдобавок вот вам ещё Пингвин-философ с книжкой и пером с чернильницей.
13. А это абхазский поэт, прозаик, государственный деятель Баграт Шинкуба, изображённый с книгой в руках.