"ДЕНЬГИ ВАШИ СТАЛИ НАШИ"
Должен вам сказать, что среди моих предков было много военных. И они нередко выясняли отношения между собой. В том числе, на Бородинском поле, где один из прапра- моей мамы, лейтенант-пикардиец, дрался вовсе не на стороне Кутузова, под руководством которого сражался бравый гусар, чей чудом сохранившийся, перенесенный на новую основу отреставрированный портрет висит на стене в моей хате.
Во время гражданской войны четыре моих прадеда смертным боем молотили друг друга ради моего же светлого будущего, и молчал бы я дальше на сию тему, если бы об этом не поведал в свое время один известный писатель. Хорошо, что я внешне и внутренне похож на своего прадеда-биндюжника, что не раз отмечал мой папа: «Ты считаешь день напрасно прожитым, если не подрался или хотя бы не напихал кому-то полный рот…».
Совсем другой мой прадед, в отличие от биндюжника, был тихим, высокообразованным человеком, которого высокого ценили не только в научных кругах. Как-то вызывает его к себе сам генерал Тимановский и сыплет комплименты: дескать, кроме вас, никто с такой задачей не справится, Отдельной Одесской стрелковой бригаде уже нечем стрелять.
Дело в том, что будучи территориально оторванными от основных сил Добровольческой армии и не получая от них никакой финансовой помощи, находящиеся в Одессе войска испытывали финансовые затруднения. Решить эту проблему и поручили моему прадеду, причем с той же скоростью, с которой были выбиты из Одессы петлюровцы, что не сошлись во взглядах с офицерами армии России.
А когда к берегам Одессу подошли корабли наших союзников, эта самая Директория, которая без поддержки немецко-австрийских штыков стоила не дороже легендарного ВОХРа, на минуточку забывшись, заявила союзникам такое, что господа офицеры уже не смогли перенести даже с большим трудом. Дескать, если союзники, еще недавно в содружестве с русской армией лупившие тех немцев-австрияков, высадятся в Одессе, то непобедимая и легендарная директория встретит их огнем из всех стволов. После чего генерал Гришин-Алмазов послал кузенам по оружию депешу: мол, мон шеры, пока вы будете высаживаться, мы с этими оккупантами быстро разберемся. И через несколько часов петлюровцы драпали из Одессы с той же скоростью и в том же направлении, куда убежали до них гайдамаки.
После чего по приказу Главковерха войсками Юга России генерала Деникина генерал Тимановский тут же приступил к формированию той самой Одесской отдельной стрелковой бригады, и мой прадед был одним из офицеров, вставшим под ее красно-черное знамя. А раз стрелковой бригаде, как говорят в Одессе, было нечем стрелять, то Николай Степанович, как доказали дальнейшие события, вовсе не ошибся, поручив решить проблему моему прадеду.
Прадед, естественно, взял под козырек: будет исполнено, ваше превосходительство, выходит в приемную и командует: «Господа офицеры, за мной!». Если вы думаете, что они пошли грабить какой-то банк, то ошибаетесь, такое занятие не по понятиям офицерской чести, а потому этим тогда занимался совсем другой мой прадед, который привык рассматривать офицеров всех мастей и властей через призму мушки револьвера. Поэтому господа офицеры, в отличие от всех этих налетчиков с их «Деньги ваши - станут наши», прискакали прямиком в типографию Фесенко, где быстро организовали ударное изготовление тех же украинских денег, что там печатались. Зато такой серии, какой и сам Петлюра не имел. Купюры той директории, достоинством в 50 карбованцев, заканчивались серией АО 209. Потому в темпе вальса была запущена новая денежная серия, от АО 210, да так, что не то, что Одесской стрелковой бригаде, но и всем остальным одесситам сразу стало чем стрелять.
И хотя министр финансов той, после захвата Киева красными неизвестно где находящейся, Петлюрии стал разоряться во все стороны: мол, раз вы не признаете нашей власти, так не фиг печатать наши же деньги и распускать их по всем направлениям из Одессы, кто будет обращать внимание на этого деятеля, о котором слабо знали не то, что в Брюсселе, но даже самой Жмеринке? Тоже еще авторитет для Одессы нашелся, может жаловаться даже в центральную прачечную, совсем не ту, где сегодня отмывают деньги. Но если он так сильно натягивает собственные нервы поперек характера, то еще имеет полное право находить утешение в старинной одесской присказке "Деньги ваши стали наши, иди жалуйся к Параше". Так и печатали те самые деньги, больше того, Одесская стрелковая бригада привезла их с собой в Новороссийск после того, как ей приказали оставить рубежи обороны Города. В Новороссийске эти купюры не имели хождения, но других денег у воинов бригады все равно не было, а потому…
Однако это уже совсем другая история. Или, как говорят в одном веселом городе, отдельная песня.
Остается лишь добавить, что в память о доблестной Отдельной Одесской стрелковой бригаде, в Городе-Герое ежегодно проводят автопробеги потомки и наследники традиций воинов, покрывших себя неувядаемой славой в боях под красно-черным стягом.
Во время гражданской войны четыре моих прадеда смертным боем молотили друг друга ради моего же светлого будущего, и молчал бы я дальше на сию тему, если бы об этом не поведал в свое время один известный писатель. Хорошо, что я внешне и внутренне похож на своего прадеда-биндюжника, что не раз отмечал мой папа: «Ты считаешь день напрасно прожитым, если не подрался или хотя бы не напихал кому-то полный рот…».
Совсем другой мой прадед, в отличие от биндюжника, был тихим, высокообразованным человеком, которого высокого ценили не только в научных кругах. Как-то вызывает его к себе сам генерал Тимановский и сыплет комплименты: дескать, кроме вас, никто с такой задачей не справится, Отдельной Одесской стрелковой бригаде уже нечем стрелять.
Дело в том, что будучи территориально оторванными от основных сил Добровольческой армии и не получая от них никакой финансовой помощи, находящиеся в Одессе войска испытывали финансовые затруднения. Решить эту проблему и поручили моему прадеду, причем с той же скоростью, с которой были выбиты из Одессы петлюровцы, что не сошлись во взглядах с офицерами армии России.
А когда к берегам Одессу подошли корабли наших союзников, эта самая Директория, которая без поддержки немецко-австрийских штыков стоила не дороже легендарного ВОХРа, на минуточку забывшись, заявила союзникам такое, что господа офицеры уже не смогли перенести даже с большим трудом. Дескать, если союзники, еще недавно в содружестве с русской армией лупившие тех немцев-австрияков, высадятся в Одессе, то непобедимая и легендарная директория встретит их огнем из всех стволов. После чего генерал Гришин-Алмазов послал кузенам по оружию депешу: мол, мон шеры, пока вы будете высаживаться, мы с этими оккупантами быстро разберемся. И через несколько часов петлюровцы драпали из Одессы с той же скоростью и в том же направлении, куда убежали до них гайдамаки.
После чего по приказу Главковерха войсками Юга России генерала Деникина генерал Тимановский тут же приступил к формированию той самой Одесской отдельной стрелковой бригады, и мой прадед был одним из офицеров, вставшим под ее красно-черное знамя. А раз стрелковой бригаде, как говорят в Одессе, было нечем стрелять, то Николай Степанович, как доказали дальнейшие события, вовсе не ошибся, поручив решить проблему моему прадеду.
Прадед, естественно, взял под козырек: будет исполнено, ваше превосходительство, выходит в приемную и командует: «Господа офицеры, за мной!». Если вы думаете, что они пошли грабить какой-то банк, то ошибаетесь, такое занятие не по понятиям офицерской чести, а потому этим тогда занимался совсем другой мой прадед, который привык рассматривать офицеров всех мастей и властей через призму мушки револьвера. Поэтому господа офицеры, в отличие от всех этих налетчиков с их «Деньги ваши - станут наши», прискакали прямиком в типографию Фесенко, где быстро организовали ударное изготовление тех же украинских денег, что там печатались. Зато такой серии, какой и сам Петлюра не имел. Купюры той директории, достоинством в 50 карбованцев, заканчивались серией АО 209. Потому в темпе вальса была запущена новая денежная серия, от АО 210, да так, что не то, что Одесской стрелковой бригаде, но и всем остальным одесситам сразу стало чем стрелять.
И хотя министр финансов той, после захвата Киева красными неизвестно где находящейся, Петлюрии стал разоряться во все стороны: мол, раз вы не признаете нашей власти, так не фиг печатать наши же деньги и распускать их по всем направлениям из Одессы, кто будет обращать внимание на этого деятеля, о котором слабо знали не то, что в Брюсселе, но даже самой Жмеринке? Тоже еще авторитет для Одессы нашелся, может жаловаться даже в центральную прачечную, совсем не ту, где сегодня отмывают деньги. Но если он так сильно натягивает собственные нервы поперек характера, то еще имеет полное право находить утешение в старинной одесской присказке "Деньги ваши стали наши, иди жалуйся к Параше". Так и печатали те самые деньги, больше того, Одесская стрелковая бригада привезла их с собой в Новороссийск после того, как ей приказали оставить рубежи обороны Города. В Новороссийске эти купюры не имели хождения, но других денег у воинов бригады все равно не было, а потому…
Однако это уже совсем другая история. Или, как говорят в одном веселом городе, отдельная песня.
Остается лишь добавить, что в память о доблестной Отдельной Одесской стрелковой бригаде, в Городе-Герое ежегодно проводят автопробеги потомки и наследники традиций воинов, покрывших себя неувядаемой славой в боях под красно-черным стягом.