Карамзин и евреи. Пересечение
А.Венецианов. Н.Карамзин (1828).
Русский писатель и историк Николай Карамзин (1766-1826) совершил в 1789-1890 г.г. путешествие в Европу. Во Франкфурте-на-Майне он столкнулся с евреями, которые по тогдашнему статусу жили в гетто. Карамзин описывает этот ближневосточный народ в своих "Письмах русского путешественника".
Франкфурт, 31 июля 1789 г.
Жидов считается здесь более 7000. Все они должны жить в одной улице, которая так нечиста, что нельзя идти по ней, не зажав носа. Жалко смотреть на сих несчастных людей, столь униженных между человеками! Платье их состоит по большей части из засаленных лоскутков, сквозь которые видно нагое тело. По воскресеньям, в тот час, когда начинается служба в христианских церквах, запирают их улицу, и бедные жиды, как невольники, сидят в своей клетке до окончания службы; и на ночь запирают их таким же образом. Сверх сего принуждения, если случится в городе пожар, то они обязаны везти туда воду и тушить огонь.
Франкфурт. Юденгассе в гетто
Между франкфуртскими жидами есть и богатые [Ротшильд!], но сии богатые живут так же нечисто, как бедные. Я познакомился с одним из них, умным, знающим человеком. Он пригласил меня к себе и принял очень учтиво. Молодая жена его, родом француженка, говорит хорошо и по-французски и по-немецки. С удовольствием провел я у них около двух часов, но только в сии два часа чего не вытерпело мое обоняние!
Мне хотелось видеть их синагогу. Я вошел в нее, как в мрачную пещеру, думая: "Бог Израилев, бог народа избранного! Здесь ли должно поклоняться тебе?" Слабо горели светильники в обремененном гнилостию воздухе. Уныние, горесть, страх изображались на лице молящихся; нигде не видно было умиления; слеза благодарной любви ничьей ланиты не орошала; ничей взор в благоговейном восхищении не обращался к небу.
Я видел каких-то преступников, с трепетом ожидающих приговора к смерти и едва дерзающих молить судью своего о помиловании. "Зачем вы пришли сюда? -- сказал мне тот умный жид, у которого я был в гостях. -- Пощадите нас! Наш храм был в Иерусалиме: там всевышний благоволил являться своим избранным. Но разрушен храм великолепный, и мы, рассеянные по лицу земли, приходим сюда сетовать о бедствии народа нашего. Оставьте нас; мы представляем для вас печальную картину". -- Я не мог отвечать ему ни слова, пожал руку его и вышел вон.
Давно уже замечено, что общее бедствие соединяет людей теснейшим союзом. Таким образом, и жиды, гонимые роком и угнетенные своими сочеловеками, находятся друг с другом в теснейшей связи, нежели мы, торжествующие христиане. Я хочу сказать, что в них видно более духа общественности, нежели в другом народе. Жид, в раздранном рубище, пришел ко мне ныне поутру с разными безделками. У меня сидел доктор H*. "Не покупайте ничего у жидов, -- сказал он мне, -- из них редкий не обманщик". -- "He правда, государь мой! -- отвечал с жаром израильтянин. -- Мы не бесчестнее христиан". Сказал и с сердцем ушел из горницы. Вчера же зашел я к одному жиду для того, чтобы разменять несколько червонцев на французские талеры. На столе у него лежала развернутая книга: Мендельзонов "Иерусалим". "Мендельзон был великий человек", -- сказал я, взяв книгу в руки.
-- "Вы знаете его? -- спросил он у меня с веселою улыбкою. -- Знаете и то, что он был одной нации со мною и носил такую же бороду, как я?" -- "Знаю, -- отвечал я, -- знаю". Тут жид мой бросил на стол талеры и начал мне хвалить Мендельзона с жаром и восхищением и заключил свою хвалу повторением, что сей великий муж, сей Сократ и Платон наших времен, был жид, был жид! --
Здешние актеры недавно представляли Шекспирову драму, "Венецианского купца". На другой день франкфуртские жиды прислали сказать директору комедии, что ни один из них не будет ходить в театр, если сия драма, в которой обругана их нация, будет представлена в другой раз. Директор не захотел лишиться части своего сбора и отвечал, что она будет выключена из списка пиес, играемых на франкфуртском театре.
------
Всё-таки добились евреи запрета показа пьесы Шекспира! Какая широкая деятельность им предстоит в дальнейшем на этом поприще! Между тем во Франкфурте тогда же, когда там проезжал Карамзин, начал свою денежную карьеру родоначальник династии Ротшильдов Майер Амшель Ротшильд. Фактически был менялой, владелец пункта «обмена валют», «валютчиком», как бы сказали советские товарищи.
Он умер 19 сентября 1812 года во Франкфурте - там же, где родился. Но родился он нищим еврейским мальчишкой в обшарпанном гетто, а умер одним из богатейших людей своей эпохи. Майер Амшель Ротшильд - основатель знаменитой династии Ротшильдов - в детстве учил Талмуд и редко ел. Может, поэтому он научиться хорошо считать и копить деньги.
Франкфурт - центр международной торговли, кишел купцами из разных стран. Конечно, в городе продавалось и покупалось всё, что только можно было себе представить. И частенько продавалось за валюту какой-нибудь европейской страны, а покупалось уже за золотые монеты с Востока. Так Майер и придумал первый в истории пункт обмена валют. Он продавал и покупал деньги разных стран, зарабатывая на курсе. На Посудную улицу в еврейское гетто, где Майер открыл свою конторку, потянулись купцы. Дело пошло. И только братья злились, что младший «играет в монетки» вместо того, чтобы помогать им в лавке. (из Jewish.ru)
Дополнение:
(Меня зовут Джекоб Ротшильд. Моя семья владеет состоянием в 500 триллионов долларов. Мы являемся владельцами почти всех центральных банков в мире. Со времен Наполеона во время любой войны мы финансируем обе воюющие стороны. Мы владеем подачей новостей вам, средствами информации, вашей нефтью, вашими правительствами. Вероятно, вы никогда не слышали обо мне.)
См. также:
Герцен и Ротшильд
Давид Мейер Ротшильд
Россия, банки, банкиры