Тихая охота
Сказка написана в соавторстве с Темнейшим сэром Максом aka darkmeister
Сан Саныч Ёжиков возвращался с «тихой охоты». Душа его громко пела: он нашёл в хоженом-перехоженом за много лет лесу замечательную полянку, на которой росло столько грибов, что для описания их количества не подошла бы даже избитая фраза «хоть косой коси». На эту полянку надо было пригонять средства малой механизации. Итак, Сан Саныч шёл, часто перекладывая тяжеленную корзинку из руки в руку и поддёргивая спиной связанную рукавами куртку, в которой тоже лежало не меньше пары десятков килограммов отборных грибов, и мечтая о завтрашнем походе, ибо ему физически было не уволочь столько добычи за раз. Но грибы надо было собирать, ибо его обожаемая супруга Тося, равно как и он сам, были готовы отдать все секреты родного сельсовета за тарелку грибного супа или жареной картошки с солёными или маринованными грибочками. А уж налить рюмочку и ме-е-едленно, прицеливаясь, выбирать вилкой солёный сопливенький груздочек… Да, Сан Саныч Ёжиков ОЧЕНЬ любил грибы.
Пребывая в розовых грибных грёзах, Сан Саныч не заметил, как из-за ближайших деревьев вышло три ежа. Все они были небриты, в зубах были зажаты дымящиеся пахитоски, у самого крупного из них морду пересекал большой шрам. Ежи грамотно зашли с трёх сторон, отсекая возможность побега.
- П-с-с-ст! - Громко произнёс атаман. - Мужик, ты с какого раёна? Чё-та я тебя тут раньше не видел.
- Э-э-э-э… - ошарашенно произнёс Сан Саныч.
- Чё экаешь? Я ответа не услышал! - повысил голос ёж со шрамом и обратился к подельникам. - Лошку залётному, походу, западло с правильными пацанами побазарить!
Разумеется, нашему герою и в кошмарах не могло присниться, что на него будут наезжать ежи-гопники, поэтому простительно, что он пребывал в ступоре.
Ежи громко заржали.
- А может у него рупь закурить есть, э? - писклявым голосом поинтересовался самый маленький из них, с крысиной мордочкой и гнилыми зубами. При этом он привстал на задние лапы и вытащил откуда-то из собственных колючек нож-бабочку, которую стал довольно умело крутить в лапе.
Сан Саныч обмер. Нет, он не был совсем уж трусом и даже иногда (в далёкой молодости) выходил биться на кулачках, но! Ситуация попахивала (да что там, она откровенно воняла!) абсурдом: родной знакомый лес и разговаривающие ежи, пытающиеся взять его на гоп-стоп. И, судя по всему, ежи не шутили: почуяв неуверенность жертвы, они начали сжимать кольцо, перебрасываясь скабрёзными шуточками и нагло похохатывая.
- А ну-ка, давай посмотрим, что у него в корзинке! - хрипло предложил ежиный атаман.
Мелкий, но паскудный ежонок сделал выпад ножом в сторону Сан Саныча:
- Ы! - и ехидно захихикал, видя плещущийся в глазах Ёжикова испуг. - Пришить бы тебя, да возиться неохота...
Корзина выпала из ослабевшей руки Сан Саныча. Атаман немедленно сунул в неё нос и через секунду глянул на несчастного грибника с ненавистью:
- Это ты чё, терпила, у пацанов ништяки крысить собрался? - и, оглянувшись вокруг, понизил голос: - Лоха на перо надо ставить: не по понятиям живёт!
Сан Саныч Ёжиков понял, что сейчас его будут убивать и поэтому стартанул с места так, как не бегал даже на кубок школы в далёком детстве.
Ежи лишь на секунду замешкались, но с визгом и улюлюканьем бросились вслед. Сан Саныч нёсся, не разбирая дороги, спину ему холодила мысль о глумящихся над ним отморозках...
Конечно, безумные скачки по лесу до добра не довели: неудачливый «охотник» запнулся о корягу и влетел головой во что-то относительно мягкое и тёплое...
Подняв голову и разогнав мелькающие в глазах звёздочки, Ёжиков увидел лося. Правда, лось почему-то был в фуражке, а на его мощных плечах каким-то непостижимым образом держались капитанские погоны...
- Что же вы так, уважаемый, несётесь, света белого не видя? - крайне вежливо поинтересовался лось у сидящего во мху Сан Саныча.
Тот, видать, окончательно согласившись с судьбой, что сегодня день чудес, сумбурно вывалил рогатому представителю правопорядка последние несколько минут своей жизни.
Лось выслушал, неторопливо повернулся к ежам-гопникам и тоном, от которого пожелтело и опало несколько листков с ближайшего дуба, произнёс:
- А ну, брысь отсюда! А тебя, Шрам, если ещё раз узнаю, что за старое взялся, на сто первый лес отправлю, ясно?
Ежи помялись, со смесью страха и уважения глядя на лося, но всё-таки собрались уходить. Хотя тот, кого назвали Шрамом, не преминул бросить Сан Санычу через плечо:
- Увидимся ещё, чушок!
Лось участливо обратился к человеку:
- Сан Саныч, они вас не обидели? Вы на будущее не теряйтесь, с этой швалью надо порешительней.
Офигевший Ёжиков, заикаясь, промямлил:
- Э-э-э… А откуда вы знаете, как меня зовут?
- Да служба такая, знаете ли, я всех в лесу должен знать. Вы, конечно, не из наших, но на вверенной мне территории часто появляетесь. Вот я вас на заметочку и взял.
Лось наклонил голову, прощаясь, и удалился, трубя под нос что-то очень похожее на «Наша служба и опасна, и трудна…»
Разумеется, Ёжикову больше не нужны были никакие грибы. Он шёл по направлению к дому, время от времени глупо хихикая, и тихо рассуждал сам с собой: «Что случилось? Магнитная буря? Галлюцинации? Крыша как-кап? Тоське рассказать или ну его нафиг?»
Уже подходя к опушке, Сан Саныч услышал звуки семейного скандала. Как он выяснил чуть позже, заглянув в кусты, ругалась заячья пара.
- Ах ты, … косая! Тебе меня одного мало? Шестнадцатый-то наш, младшенький, явно не от меня! Почему у него на мордочке рыжее пятно?
- Во-первых, не косая, а раскосая! Во-вторых, мне и тебя одного много, и так всё болит, маньяк ненасытный! А в-третьих, как не от тебя? Сам посмотри, два уха и хвостик пумпочкой - вылитый ты!
- Не-е-е-ет, я же помню, как ты месяц назад к соседу вечером бегала, якобы заячьей капустки попросить!
Сан Саныч ещё раз глупо хихикнул и побрёл дальше. На подходе к деревне его пронзила страшная мысль:
- Я что теперь, язык зверей понимаю? Это ж кому скажи - психушку вызовут!!!
Сан Саныч, внутренне холодея, стал вслушиваться в обычные деревенские звуки: коровье мычание, крик петуха, собачье побрёхивание. Однако больше никаких осмысленных речей ему не слышалось.
Ёжиков облегчённо вздохнул: «Голову напекло, видать… Или багульником на болоте надышался, вот и блазнится всякое… «
Сан Саныч бодро вошёл в избу, где супруга тут же погнала его мыть руки и садиться обедать.
После плотного обеда (о своих приключениях Сан Саныч всё-таки решил умолчать), да под несколько рюмочек, хозяин покыскал кота Ваську, вышел на крылечко и с удовольствием затянулся папиросиной.
Сегодняшние лесные приключения стали уже подёргиваться дымкой и казались странным помрачением.
Из кустов в палисадничке высунулся пофыркивающий ёжик.
- Ишь ты, - благодушно сказал Сан Саныч. - Стоило вспомнить, как тут же и появился. Иди отседова, колючая твоя душа.
Ёжик резко развернулся на голос.
- Мужик, ты чё, охамел в натуре? - хрипло поинтересовался он.
Беломорина выпала у Ёжикова изо рта.
- Опять началось? - жалобно спросил он у Васьки, который вальяжно лежал на перилах крыльца, и молясь при этом, чтобы кот оказался обыкновенным котом и промолчал.
Васька лениво облизал лапу, потом вторую. На хозяина он даже не посмотрел.
Тот облегчённо выдохнул и с опаской глянул на ёжика.
- А ты думал, всё так просто кончится? - неожиданно произнёс сзади кот.
Сан Саныч подскочил на месте и уставился на Ваську во все глаза. Тот закончил вылизывать лапу, пристально посмотрел на хозяина и вдруг, встряхнув шерстью, неуловимо превратился в ёжика. После чего прямо с перил крыльца сиганул на забор, вцепился в доски маленькими лапками, и хрипло запел мяукающим голосом матерную частушку.
В панике Ёжиков ринулся в дом. Супруга мыла посуду.
- Тосенька, мне сейчас такое причудилось, ты не поверишь, - дрожащим голосом сказал Сан Саныч. - Слушай, может, "Скорую" вызвать?
- Не нужна тебе «Скорая», милый, - ласково сказала жена, обернувшись и выключив воду. - Не поможет, не надейся.
Последние слова она проговорила уже снизу. Перед Сан Санычем стояла здоровенная ежиха, нежно смотря на него чёрными бусинками глаз.
- А-а-а-а-а-а-а-а!!!! - заорал Ёжиков, пулей выскакивая из дома. На крыльце он запнулся о лежащий на ступеньке коврик и полетел вниз, по дороге приложившись головой о перила. Свет померк.
Очнулся Сан Саныч от того, что остро пахло остывшей землёй и свежестью вечерней росы. Он открыл глаза. Ступеньки крыльца уходили куда-то в недосягаемую высоту.
Рядом зашебуршало. Сан Санычу рывком обернулся и увидел ползущую по своим делам улитку. Он не успел ничего сообразить, как тело само напряглось, коротенькие лапки сделали рывок вперёд , и через мгновение улитка оказалась у него в желудке.
Сан Санычу Ёжикову, бывшему человеку и грибнику, вдруг одновременно стало страшно и хорошо.
- А и хрен с ним со всем! - на чистом ежином выразился он и решительно двинулся в лес.
Тем более что кое с кем в лесу ещё надо было разобраться…
Сан Саныч Ёжиков возвращался с «тихой охоты». Душа его громко пела: он нашёл в хоженом-перехоженом за много лет лесу замечательную полянку, на которой росло столько грибов, что для описания их количества не подошла бы даже избитая фраза «хоть косой коси». На эту полянку надо было пригонять средства малой механизации. Итак, Сан Саныч шёл, часто перекладывая тяжеленную корзинку из руки в руку и поддёргивая спиной связанную рукавами куртку, в которой тоже лежало не меньше пары десятков килограммов отборных грибов, и мечтая о завтрашнем походе, ибо ему физически было не уволочь столько добычи за раз. Но грибы надо было собирать, ибо его обожаемая супруга Тося, равно как и он сам, были готовы отдать все секреты родного сельсовета за тарелку грибного супа или жареной картошки с солёными или маринованными грибочками. А уж налить рюмочку и ме-е-едленно, прицеливаясь, выбирать вилкой солёный сопливенький груздочек… Да, Сан Саныч Ёжиков ОЧЕНЬ любил грибы.
Пребывая в розовых грибных грёзах, Сан Саныч не заметил, как из-за ближайших деревьев вышло три ежа. Все они были небриты, в зубах были зажаты дымящиеся пахитоски, у самого крупного из них морду пересекал большой шрам. Ежи грамотно зашли с трёх сторон, отсекая возможность побега.
- П-с-с-ст! - Громко произнёс атаман. - Мужик, ты с какого раёна? Чё-та я тебя тут раньше не видел.
- Э-э-э-э… - ошарашенно произнёс Сан Саныч.
- Чё экаешь? Я ответа не услышал! - повысил голос ёж со шрамом и обратился к подельникам. - Лошку залётному, походу, западло с правильными пацанами побазарить!
Разумеется, нашему герою и в кошмарах не могло присниться, что на него будут наезжать ежи-гопники, поэтому простительно, что он пребывал в ступоре.
Ежи громко заржали.
- А может у него рупь закурить есть, э? - писклявым голосом поинтересовался самый маленький из них, с крысиной мордочкой и гнилыми зубами. При этом он привстал на задние лапы и вытащил откуда-то из собственных колючек нож-бабочку, которую стал довольно умело крутить в лапе.
Сан Саныч обмер. Нет, он не был совсем уж трусом и даже иногда (в далёкой молодости) выходил биться на кулачках, но! Ситуация попахивала (да что там, она откровенно воняла!) абсурдом: родной знакомый лес и разговаривающие ежи, пытающиеся взять его на гоп-стоп. И, судя по всему, ежи не шутили: почуяв неуверенность жертвы, они начали сжимать кольцо, перебрасываясь скабрёзными шуточками и нагло похохатывая.
- А ну-ка, давай посмотрим, что у него в корзинке! - хрипло предложил ежиный атаман.
Мелкий, но паскудный ежонок сделал выпад ножом в сторону Сан Саныча:
- Ы! - и ехидно захихикал, видя плещущийся в глазах Ёжикова испуг. - Пришить бы тебя, да возиться неохота...
Корзина выпала из ослабевшей руки Сан Саныча. Атаман немедленно сунул в неё нос и через секунду глянул на несчастного грибника с ненавистью:
- Это ты чё, терпила, у пацанов ништяки крысить собрался? - и, оглянувшись вокруг, понизил голос: - Лоха на перо надо ставить: не по понятиям живёт!
Сан Саныч Ёжиков понял, что сейчас его будут убивать и поэтому стартанул с места так, как не бегал даже на кубок школы в далёком детстве.
Ежи лишь на секунду замешкались, но с визгом и улюлюканьем бросились вслед. Сан Саныч нёсся, не разбирая дороги, спину ему холодила мысль о глумящихся над ним отморозках...
Конечно, безумные скачки по лесу до добра не довели: неудачливый «охотник» запнулся о корягу и влетел головой во что-то относительно мягкое и тёплое...
Подняв голову и разогнав мелькающие в глазах звёздочки, Ёжиков увидел лося. Правда, лось почему-то был в фуражке, а на его мощных плечах каким-то непостижимым образом держались капитанские погоны...
- Что же вы так, уважаемый, несётесь, света белого не видя? - крайне вежливо поинтересовался лось у сидящего во мху Сан Саныча.
Тот, видать, окончательно согласившись с судьбой, что сегодня день чудес, сумбурно вывалил рогатому представителю правопорядка последние несколько минут своей жизни.
Лось выслушал, неторопливо повернулся к ежам-гопникам и тоном, от которого пожелтело и опало несколько листков с ближайшего дуба, произнёс:
- А ну, брысь отсюда! А тебя, Шрам, если ещё раз узнаю, что за старое взялся, на сто первый лес отправлю, ясно?
Ежи помялись, со смесью страха и уважения глядя на лося, но всё-таки собрались уходить. Хотя тот, кого назвали Шрамом, не преминул бросить Сан Санычу через плечо:
- Увидимся ещё, чушок!
Лось участливо обратился к человеку:
- Сан Саныч, они вас не обидели? Вы на будущее не теряйтесь, с этой швалью надо порешительней.
Офигевший Ёжиков, заикаясь, промямлил:
- Э-э-э… А откуда вы знаете, как меня зовут?
- Да служба такая, знаете ли, я всех в лесу должен знать. Вы, конечно, не из наших, но на вверенной мне территории часто появляетесь. Вот я вас на заметочку и взял.
Лось наклонил голову, прощаясь, и удалился, трубя под нос что-то очень похожее на «Наша служба и опасна, и трудна…»
Разумеется, Ёжикову больше не нужны были никакие грибы. Он шёл по направлению к дому, время от времени глупо хихикая, и тихо рассуждал сам с собой: «Что случилось? Магнитная буря? Галлюцинации? Крыша как-кап? Тоське рассказать или ну его нафиг?»
Уже подходя к опушке, Сан Саныч услышал звуки семейного скандала. Как он выяснил чуть позже, заглянув в кусты, ругалась заячья пара.
- Ах ты, … косая! Тебе меня одного мало? Шестнадцатый-то наш, младшенький, явно не от меня! Почему у него на мордочке рыжее пятно?
- Во-первых, не косая, а раскосая! Во-вторых, мне и тебя одного много, и так всё болит, маньяк ненасытный! А в-третьих, как не от тебя? Сам посмотри, два уха и хвостик пумпочкой - вылитый ты!
- Не-е-е-ет, я же помню, как ты месяц назад к соседу вечером бегала, якобы заячьей капустки попросить!
Сан Саныч ещё раз глупо хихикнул и побрёл дальше. На подходе к деревне его пронзила страшная мысль:
- Я что теперь, язык зверей понимаю? Это ж кому скажи - психушку вызовут!!!
Сан Саныч, внутренне холодея, стал вслушиваться в обычные деревенские звуки: коровье мычание, крик петуха, собачье побрёхивание. Однако больше никаких осмысленных речей ему не слышалось.
Ёжиков облегчённо вздохнул: «Голову напекло, видать… Или багульником на болоте надышался, вот и блазнится всякое… «
Сан Саныч бодро вошёл в избу, где супруга тут же погнала его мыть руки и садиться обедать.
После плотного обеда (о своих приключениях Сан Саныч всё-таки решил умолчать), да под несколько рюмочек, хозяин покыскал кота Ваську, вышел на крылечко и с удовольствием затянулся папиросиной.
Сегодняшние лесные приключения стали уже подёргиваться дымкой и казались странным помрачением.
Из кустов в палисадничке высунулся пофыркивающий ёжик.
- Ишь ты, - благодушно сказал Сан Саныч. - Стоило вспомнить, как тут же и появился. Иди отседова, колючая твоя душа.
Ёжик резко развернулся на голос.
- Мужик, ты чё, охамел в натуре? - хрипло поинтересовался он.
Беломорина выпала у Ёжикова изо рта.
- Опять началось? - жалобно спросил он у Васьки, который вальяжно лежал на перилах крыльца, и молясь при этом, чтобы кот оказался обыкновенным котом и промолчал.
Васька лениво облизал лапу, потом вторую. На хозяина он даже не посмотрел.
Тот облегчённо выдохнул и с опаской глянул на ёжика.
- А ты думал, всё так просто кончится? - неожиданно произнёс сзади кот.
Сан Саныч подскочил на месте и уставился на Ваську во все глаза. Тот закончил вылизывать лапу, пристально посмотрел на хозяина и вдруг, встряхнув шерстью, неуловимо превратился в ёжика. После чего прямо с перил крыльца сиганул на забор, вцепился в доски маленькими лапками, и хрипло запел мяукающим голосом матерную частушку.
В панике Ёжиков ринулся в дом. Супруга мыла посуду.
- Тосенька, мне сейчас такое причудилось, ты не поверишь, - дрожащим голосом сказал Сан Саныч. - Слушай, может, "Скорую" вызвать?
- Не нужна тебе «Скорая», милый, - ласково сказала жена, обернувшись и выключив воду. - Не поможет, не надейся.
Последние слова она проговорила уже снизу. Перед Сан Санычем стояла здоровенная ежиха, нежно смотря на него чёрными бусинками глаз.
- А-а-а-а-а-а-а-а!!!! - заорал Ёжиков, пулей выскакивая из дома. На крыльце он запнулся о лежащий на ступеньке коврик и полетел вниз, по дороге приложившись головой о перила. Свет померк.
Очнулся Сан Саныч от того, что остро пахло остывшей землёй и свежестью вечерней росы. Он открыл глаза. Ступеньки крыльца уходили куда-то в недосягаемую высоту.
Рядом зашебуршало. Сан Санычу рывком обернулся и увидел ползущую по своим делам улитку. Он не успел ничего сообразить, как тело само напряглось, коротенькие лапки сделали рывок вперёд , и через мгновение улитка оказалась у него в желудке.
Сан Санычу Ёжикову, бывшему человеку и грибнику, вдруг одновременно стало страшно и хорошо.
- А и хрен с ним со всем! - на чистом ежином выразился он и решительно двинулся в лес.
Тем более что кое с кем в лесу ещё надо было разобраться…