Чужая песня
Их было двадцать человек, а пел он один. Чтобы спеть, он перебирал струны гитары, и все молчали, и ждали, чтобы он запел, а он все не пел и не пел, ему нравилось, когда они так ждут и только потом, так и быть: " Я, наверное, не все слова помню..." "Поможем!" - восклицали они, - "Мы - помним!" И он начинал, и, что удивительно, голос был бедный и невыразительный, и на третьем куплете он действительно запнулся и стал снова перебирать струны и вспоминать, что бы еще...
Ее привели сюда случайно, а вот петь она умела. И голос - был, и песни рвались изнутри, и аккорды... И когда он ушел покурить, а гитара осталась, и кто-то спросил - может, кто-нибудь еще споет? - она протянула руки. Голос звенел, она выбрала самую лучшую песню, мелодия наполняла дом, ей было тесно, и она уже выбиралась в форточку на свободу, туда, где ветер и фонари.
А они по одному выходили - на кухню, покурить. Доносился смех, шум смываемого бачка, звук зажигалки. Когда она закончила песню, в комнате оставался один человек. Ему было все равно, что песня - чужая.
Ее привели сюда случайно, а вот петь она умела. И голос - был, и песни рвались изнутри, и аккорды... И когда он ушел покурить, а гитара осталась, и кто-то спросил - может, кто-нибудь еще споет? - она протянула руки. Голос звенел, она выбрала самую лучшую песню, мелодия наполняла дом, ей было тесно, и она уже выбиралась в форточку на свободу, туда, где ветер и фонари.
А они по одному выходили - на кухню, покурить. Доносился смех, шум смываемого бачка, звук зажигалки. Когда она закончила песню, в комнате оставался один человек. Ему было все равно, что песня - чужая.