Не волнуйся
Дядя Вася никогда не снимал тельняшку. Казалось даже, что он был в ней с рождения, выцветшей от бесконечных стирок, с аккуратно заштопанным правым рукавом.
Дядя Вася шёл через двор, размахивая авоськой с пустыми кефирными бутылками, и коты у мусорных баков провожали его настороженным взглядом.
Ещё год назад он бы нёс в этой авоське бутылочку красненького, или парочку пивка. Но теперь у дяди Васи осталась только треть желудка - особо не забалуешь.
От этого ему каждый раз было грустно и немного стыдно перед дворником Петровичем.
Петрович уже поправился с утра, и теперь деловито прогуливался по двору, отпуская шуточки в адрес молодой соседки Шурочки, вешающей бельё.
Его жена, тётя Клава, тёрла форточку газетой, высунувшись из окна, и дух тушеной капусты густо стелился по колодцу двора.
- Здорово, Василий! - кричал дворник дяде Васе. - Дезертируешь, значит, в сторону молочной продукции?
Дядя Вася виновато улыбался и разводил руками.
Двоечник Митька чинил у подъезда старый велосипед, а двое ребятишек поменьше восторженно наблюдали за его действиями. Время от времени они задавали Митьке вопросы, и тот, обтерев руки о штаны, со знанием дела объяснял им тонкости велосипедной сборки.
Тётя Рива делала дыхательную гимнастику на балконе.
- Мама, идите уже в дом, вы устали! - говорил ей сын Йося, - Мама, вам нельзя так напрягаться!
Тётя Рива загораживала ему обзор, и он не мог любоваться на молодую соседку Шурочку.
- Йося, не учи, что маме делать! - отвечала тётя Рива, пыхтя и потея. - Мама знает, когда ей можно напрягаться, а когда нельзя!
Девочка Тося тихонько выскользнула из подъезда, пряча под кофтой большой бутерброд с колбасой. Чёрная беременная дворняга, дремлющая под лавкой, завидев девочку, завиляла хвостом и подалась вперёд.
Тося осторожно достала бутерброд, осыпая крошками старенькие сандалии, присела рядом с лавочкой и стала кормить собаку прямо из рук.
- Не волнуйся, - приговаривала она шёпотом. - Когда приедет мой папа, мы тебя обязательно возьмём, вот увидишь.
Дядя Вася возвращался с двумя бутылками кефира в авоське. Он остановился возле Митькиного велосипеда, поцокал языком, потрогал спицы. Митька деловито ковырял в носу.
Тётя Клава домыла форточку и задёрнула занавеску. Петрович огляделся и немедленно ущипнул соседку Шурочку за попу. Шурочка тонко взвизгнула, и тут же на балконе возник Йося.
Девочка гладила собаку по тёплому животу и говорила:
- Я ещё не знаю, когда папа приедет. Но ты не волнуйся. Я думаю, он разведчик. Или лётчик. Или даже космонавт!
Собака тыкалась Тосе в коленки и, похоже, совсем не волновалась. Её живот согревали шесть будущих жизней и большой бутерброд с колбасой.
Дядя Вася шёл через двор, размахивая авоськой с пустыми кефирными бутылками, и коты у мусорных баков провожали его настороженным взглядом.
Ещё год назад он бы нёс в этой авоське бутылочку красненького, или парочку пивка. Но теперь у дяди Васи осталась только треть желудка - особо не забалуешь.
От этого ему каждый раз было грустно и немного стыдно перед дворником Петровичем.
Петрович уже поправился с утра, и теперь деловито прогуливался по двору, отпуская шуточки в адрес молодой соседки Шурочки, вешающей бельё.
Его жена, тётя Клава, тёрла форточку газетой, высунувшись из окна, и дух тушеной капусты густо стелился по колодцу двора.
- Здорово, Василий! - кричал дворник дяде Васе. - Дезертируешь, значит, в сторону молочной продукции?
Дядя Вася виновато улыбался и разводил руками.
Двоечник Митька чинил у подъезда старый велосипед, а двое ребятишек поменьше восторженно наблюдали за его действиями. Время от времени они задавали Митьке вопросы, и тот, обтерев руки о штаны, со знанием дела объяснял им тонкости велосипедной сборки.
Тётя Рива делала дыхательную гимнастику на балконе.
- Мама, идите уже в дом, вы устали! - говорил ей сын Йося, - Мама, вам нельзя так напрягаться!
Тётя Рива загораживала ему обзор, и он не мог любоваться на молодую соседку Шурочку.
- Йося, не учи, что маме делать! - отвечала тётя Рива, пыхтя и потея. - Мама знает, когда ей можно напрягаться, а когда нельзя!
Девочка Тося тихонько выскользнула из подъезда, пряча под кофтой большой бутерброд с колбасой. Чёрная беременная дворняга, дремлющая под лавкой, завидев девочку, завиляла хвостом и подалась вперёд.
Тося осторожно достала бутерброд, осыпая крошками старенькие сандалии, присела рядом с лавочкой и стала кормить собаку прямо из рук.
- Не волнуйся, - приговаривала она шёпотом. - Когда приедет мой папа, мы тебя обязательно возьмём, вот увидишь.
Дядя Вася возвращался с двумя бутылками кефира в авоське. Он остановился возле Митькиного велосипеда, поцокал языком, потрогал спицы. Митька деловито ковырял в носу.
Тётя Клава домыла форточку и задёрнула занавеску. Петрович огляделся и немедленно ущипнул соседку Шурочку за попу. Шурочка тонко взвизгнула, и тут же на балконе возник Йося.
Девочка гладила собаку по тёплому животу и говорила:
- Я ещё не знаю, когда папа приедет. Но ты не волнуйся. Я думаю, он разведчик. Или лётчик. Или даже космонавт!
Собака тыкалась Тосе в коленки и, похоже, совсем не волновалась. Её живот согревали шесть будущих жизней и большой бутерброд с колбасой.