Пей, Митя, пей, мой хороший
Когда я сегодня читаю новости про переговоры Японии и России, про приезд и нежнейшую встречу ВВ с премьером Израиля Нетаньяху, про караван зарубежных послов, медленно, но неуклонно следующих в Крым, я с трепетным и нежным чувством вспоминаю слова Мити Глуховского, сказанные год назад и размноженные в тысячах вариантах - в среде прогрессивной интеллигенции, есссно - слова о том, что "Россия становится самой большой одиночной камерой в мире".
Русский писатель - пророк, я всегда знал это.
Но самый смешной день в моей жизни случится, когда Израиль сделает что-то такое в наших двусторонних отношениях, что уест и окончательно поставит в мучительный тупик демократическую российскую паству.
Чтоб им на всех основаниях можно было сказать вместо "Мне стыдно быть русским" просто "Мне стыдно быть".
Я налью себе грамм двести тогда и выпью залпом. Потом налью ещё грамм двести, валерьянки, и пойду отпаивать своих оппонентов.
"Мы самая большая одиночная камера в мире, Митя... Пей, мой хороший... Давай, за папу, за маму. Самая большая. Больше не бывает".
Всё ещё не раз изменится, мы знаем. Будет сложно. Но про камеру уже сегодня смешно.
Русский писатель - пророк, я всегда знал это.
Но самый смешной день в моей жизни случится, когда Израиль сделает что-то такое в наших двусторонних отношениях, что уест и окончательно поставит в мучительный тупик демократическую российскую паству.
Чтоб им на всех основаниях можно было сказать вместо "Мне стыдно быть русским" просто "Мне стыдно быть".
Я налью себе грамм двести тогда и выпью залпом. Потом налью ещё грамм двести, валерьянки, и пойду отпаивать своих оппонентов.
"Мы самая большая одиночная камера в мире, Митя... Пей, мой хороший... Давай, за папу, за маму. Самая большая. Больше не бывает".
Всё ещё не раз изменится, мы знаем. Будет сложно. Но про камеру уже сегодня смешно.