(no subject)
Cлушал сегодня на одном хорошем радио колонку одного крайне правильного журналиста, который говорил вроде бы, с позволения сказать, правильные вещи.
О том, что найдены захоронения на территории Донецкой и Луганской. О том, что война зла. О том, что все убивают всех.
Во всём этом сразу же почувствовалась какая-то тихая пакость.
О, да, вот, говорил он, война извлекает на свет садистов и негодяев. О, да, вот, иногда государство контролирует их, как - цитата - в случае Французского легиона. (Он что, служил во Французском легионе? - подумал я). А иногда государство не контролирует. "И тогда, - говорит он, - там появляется огромное количество Чикатил".
Сводилось всё к тому, что раньше времени выводов по захоронениям делать не надо - а надо дождаться своего Нюрнбергского суда.
С виду вроде всё пристойно, а на поверку какое-то дрянцо сочилось всё время в его речи.
Потому что, во-первых, понятно, что - с той стороны - "государство контролирует" - и там, значит, почти "Французский легион", а здесь - не контролирует - и, значит, даже если доказательства очевидны и страшны - "не надо нагнетать",а лучше дождаться европейского суда самых объективных в мире европейских специалистов.
Потому что мы, прогрессивные люди, знаем, повторимся, что война привлекает на любую войну, в том числе, и в ополчение - "много Чикатил". Про Чикатил он повторял с особым тихим и уверенным чувством.
Этот хороший и правильный человек из Иванова ни одного ополченца вблизи не видел, я уверен. Ну и что? Ну и что же?
В целом, он же нигде не наврал. Просто "предположил", что замученных людей могли убить все желающие.
Когда падал самолёт, он не предполагал, что самолёт мог уронить кто угодно. А тут вдруг сразу стал строить версии.
...Ах, почему же такое стойкое ощущение подлятины, никак не могу понять.
О том, что найдены захоронения на территории Донецкой и Луганской. О том, что война зла. О том, что все убивают всех.
Во всём этом сразу же почувствовалась какая-то тихая пакость.
О, да, вот, говорил он, война извлекает на свет садистов и негодяев. О, да, вот, иногда государство контролирует их, как - цитата - в случае Французского легиона. (Он что, служил во Французском легионе? - подумал я). А иногда государство не контролирует. "И тогда, - говорит он, - там появляется огромное количество Чикатил".
Сводилось всё к тому, что раньше времени выводов по захоронениям делать не надо - а надо дождаться своего Нюрнбергского суда.
С виду вроде всё пристойно, а на поверку какое-то дрянцо сочилось всё время в его речи.
Потому что, во-первых, понятно, что - с той стороны - "государство контролирует" - и там, значит, почти "Французский легион", а здесь - не контролирует - и, значит, даже если доказательства очевидны и страшны - "не надо нагнетать",а лучше дождаться европейского суда самых объективных в мире европейских специалистов.
Потому что мы, прогрессивные люди, знаем, повторимся, что война привлекает на любую войну, в том числе, и в ополчение - "много Чикатил". Про Чикатил он повторял с особым тихим и уверенным чувством.
Этот хороший и правильный человек из Иванова ни одного ополченца вблизи не видел, я уверен. Ну и что? Ну и что же?
В целом, он же нигде не наврал. Просто "предположил", что замученных людей могли убить все желающие.
Когда падал самолёт, он не предполагал, что самолёт мог уронить кто угодно. А тут вдруг сразу стал строить версии.
...Ах, почему же такое стойкое ощущение подлятины, никак не могу понять.