"Честный роман о церковной жизни"? Интересно было бы ознакомиться...
Автор сочинения, вышедшего в издательство ЭКСМО, которое я пока не прочел и о котором только что узнал, - Дмитрий Саввин, в последние годы известный как публицист и политический деятель крайне правого толка. За оппозиционную деятельность претерпевал преследования и сейчас вынужден жить за границей, в Латвии. Я впервые увидел его еще десятиклассником в Чите, где тогда служил, когда он делал доклад о романе И.С. Тургенева "Отцы и дети", весьма глубокомысленно применив к нему евангельскую притчу о блудном сыне. Миловидный такой благочестивый юноша "алеше-карамазовского" типа, впоследствии почему-то уклонившийся в радикальный национализм. Затем он стал пономарем при кафедральном храме Читы, потом подключился и к другой деятельности возле правящего архиерея, епископа Евстафия. Продержавшись в таком положении лет пять-шесть, перебрался в конце концов в Петербург. А из Питера в 2015 году - в Латвию.
Вот здесь у нас сохранилась взаимная полемика, семь лет назад, последняя в нашем виртуальном общении, которое, возобновившись после моего отъезда из Читы, где мы почти не пересекались тогда, продолжалось не очень долго. В своих суждениях мой оппонент был не всегда справедлив, на мой взгляд (и это еще мягко говоря), и характер у него явно не простой. Тем не менее, сочинение его было бы прочесть интересно, хотя заранее можно предвидеть, что не всё там будет бесспорно. Хотя, что вообще можно требовать от беллетристики? Определенный круг читателей она, конечно, должна найти.
Из свежего интервью:
У меня не было задачи кого-либо клеймить
- Те герои, которых Вы описываете в романе, очень напоминают конкретных прототипов. По крайней мере, вымышленный епископ Евсевий (Никодимов) сильно напоминает бывшего Читинского, а ныне Александровского, архиерея - Евстафия (Евдокимова), о котором уже упоминалось в паре материалов на «Ахилле»: строгий молитвенник, активный строитель, постоянно с двумя приближенными келейницами-монахинями, с холодностью к людям. Насколько прочие характеры и поступки героев романа соответствуют характерам и поступкам прототипов - конкретных клириков и мирян Забайкальской епархии начала нулевых? Например, насколько священник Филимон Тихиков из романа соответствует конкретному священнику, которого очень хорошо знают пользователи ортосегмента Живого журнала и фейсбука?
- Несмотря на наличие реальных прототипов, герои романа - это вымышленные персонажи. Некоторые из них в книге совершают как хорошие, так и дурные поступки, которых в реальной жизни реальные люди не совершали. Какие-то факты, имевшие место в действительности, я сознательно не стал затрагивать. Есть, например, среди героев один, прототипом которого являюсь я - это Артем Дмитриев. Но если вы будете судить о Дмитрии Саввине по Артему Дмитриеву, то у вас сложится не только превратное, но и крайне для меня невыгодное представление о Дмитрии Саввине. То же касается и других священнослужителей и мирян. Про кого-то я написал лучше, чем они были на самом деле, про кого-то, наверное, хуже. Нужно понимать, что мой взгляд - это, естественно, взгляд субъективный, чего-то я не знал, чего-то не видел. По этой причине и местом действия стал вымышленный город Мангазейск, а не Чита или Улан-Удэ.
Понятно, что те люди, которые лично знали забайкальского архиерея и некоторых забайкальских клириков, - один из которых тоже, кстати, недавно стал архиереем, - будут пытаться отыскать, кто под каким именем выведен в романе. Но все же я тешу себя надеждой, что мне удалось показать типичные образы и типичные проблемы. Пожалуй, церковная жизнь в Москве и в Петербурге во многом другая - не будем пока говорить, в какую сторону она другая. Но вот тем, кто живет в провинции, и особенно в Сибири, описанное должно показаться знакомым.
У меня не было задачи обличать или клеймить каких-то конкретных людей. «Превыше всего» можно даже рассматривать как призыв к светскому обществу, незнакомому с церковной жизнью, посмотреть на священнослужителя именно как на человека. Ведь в большинстве случаев люди видят в священнике, так сказать, лишь некую социальную функцию, предъявляют определенные требования к священнослужителям, но редко задумываются над тем, что поп такой же человек, как и они, с такими же бедами и нуждами, житейскими радостями, горестями и бытовой суетой. В частности, в моей книге есть истории, связанные с семейно-брачными отношениями. То, что не является проблемой для мирянина, может не быть проблемой для неверующего священнослужителя, который умеет «порешать вопросы» и которого по этому поводу совесть не мучит, для священника верующего, религиозного становится трагедией. И такие трагедии часто внешнему миру незаметны. Люди этого не понимают, не хотят знать, и в итоге человек, который сам по себе, может быть, ничем не хуже других, особо ничем не провинившийся, вдруг оказывается изгоем не только для церковной среды, но и для светского общества.
Я коснулся (может быть, походя) и других житейских, бытовых реалий церковной жизни как раз с целью показать, что, с одной стороны, да, - тут можно предъявлять претензии и обвинять заслуженно, а с другой - что этого русского попа, который часто в нищете живет и свою лямку, как может, тянет, стоит и пожалеть.
Интересно, "Филимон Тихиков", хорошо известный по ортосегменту ЖЖ и Фейсбука, неужели это я сам!? Надо будет точно засесть за чтение... :)
Вот здесь у нас сохранилась взаимная полемика, семь лет назад, последняя в нашем виртуальном общении, которое, возобновившись после моего отъезда из Читы, где мы почти не пересекались тогда, продолжалось не очень долго. В своих суждениях мой оппонент был не всегда справедлив, на мой взгляд (и это еще мягко говоря), и характер у него явно не простой. Тем не менее, сочинение его было бы прочесть интересно, хотя заранее можно предвидеть, что не всё там будет бесспорно. Хотя, что вообще можно требовать от беллетристики? Определенный круг читателей она, конечно, должна найти.
Из свежего интервью:
У меня не было задачи кого-либо клеймить
- Те герои, которых Вы описываете в романе, очень напоминают конкретных прототипов. По крайней мере, вымышленный епископ Евсевий (Никодимов) сильно напоминает бывшего Читинского, а ныне Александровского, архиерея - Евстафия (Евдокимова), о котором уже упоминалось в паре материалов на «Ахилле»: строгий молитвенник, активный строитель, постоянно с двумя приближенными келейницами-монахинями, с холодностью к людям. Насколько прочие характеры и поступки героев романа соответствуют характерам и поступкам прототипов - конкретных клириков и мирян Забайкальской епархии начала нулевых? Например, насколько священник Филимон Тихиков из романа соответствует конкретному священнику, которого очень хорошо знают пользователи ортосегмента Живого журнала и фейсбука?
- Несмотря на наличие реальных прототипов, герои романа - это вымышленные персонажи. Некоторые из них в книге совершают как хорошие, так и дурные поступки, которых в реальной жизни реальные люди не совершали. Какие-то факты, имевшие место в действительности, я сознательно не стал затрагивать. Есть, например, среди героев один, прототипом которого являюсь я - это Артем Дмитриев. Но если вы будете судить о Дмитрии Саввине по Артему Дмитриеву, то у вас сложится не только превратное, но и крайне для меня невыгодное представление о Дмитрии Саввине. То же касается и других священнослужителей и мирян. Про кого-то я написал лучше, чем они были на самом деле, про кого-то, наверное, хуже. Нужно понимать, что мой взгляд - это, естественно, взгляд субъективный, чего-то я не знал, чего-то не видел. По этой причине и местом действия стал вымышленный город Мангазейск, а не Чита или Улан-Удэ.
Понятно, что те люди, которые лично знали забайкальского архиерея и некоторых забайкальских клириков, - один из которых тоже, кстати, недавно стал архиереем, - будут пытаться отыскать, кто под каким именем выведен в романе. Но все же я тешу себя надеждой, что мне удалось показать типичные образы и типичные проблемы. Пожалуй, церковная жизнь в Москве и в Петербурге во многом другая - не будем пока говорить, в какую сторону она другая. Но вот тем, кто живет в провинции, и особенно в Сибири, описанное должно показаться знакомым.
У меня не было задачи обличать или клеймить каких-то конкретных людей. «Превыше всего» можно даже рассматривать как призыв к светскому обществу, незнакомому с церковной жизнью, посмотреть на священнослужителя именно как на человека. Ведь в большинстве случаев люди видят в священнике, так сказать, лишь некую социальную функцию, предъявляют определенные требования к священнослужителям, но редко задумываются над тем, что поп такой же человек, как и они, с такими же бедами и нуждами, житейскими радостями, горестями и бытовой суетой. В частности, в моей книге есть истории, связанные с семейно-брачными отношениями. То, что не является проблемой для мирянина, может не быть проблемой для неверующего священнослужителя, который умеет «порешать вопросы» и которого по этому поводу совесть не мучит, для священника верующего, религиозного становится трагедией. И такие трагедии часто внешнему миру незаметны. Люди этого не понимают, не хотят знать, и в итоге человек, который сам по себе, может быть, ничем не хуже других, особо ничем не провинившийся, вдруг оказывается изгоем не только для церковной среды, но и для светского общества.
Я коснулся (может быть, походя) и других житейских, бытовых реалий церковной жизни как раз с целью показать, что, с одной стороны, да, - тут можно предъявлять претензии и обвинять заслуженно, а с другой - что этого русского попа, который часто в нищете живет и свою лямку, как может, тянет, стоит и пожалеть.
Интересно, "Филимон Тихиков", хорошо известный по ортосегменту ЖЖ и Фейсбука, неужели это я сам!? Надо будет точно засесть за чтение... :)