Свящ. Георгий Чистяков. Из беседы на посл. к Римлянам (1995 г.).
Из аудиорасшифровки
...Ключевым словом всего послания, и это мы очень хорошо знаем, потому что об этом мы всегда говорим, является слово «вера». Вера, через которую все согрешившие получают оправдание, вера, которая абсолютно обновляет всякого человека. Мы признаём, что человек оправдывается верою независимо от дел закона. Разумеется, под выражением «дела закона» понимается исполнение ритуала... Иногда мы понимаем таким образом высказывание Павла, что достаточно верить, и тогда уже не нужны дела. Здесь речь идёт не о делах вообще, а о ритуальных делах, о выполнении ритуальных предписаний, ритуальных запретов и т. д. И в общем, наверное, вот этот самый стих, что человек оправдывается верою независимо от дел ритуала, и является ключевым стихом всего послания, которое стало ещё в начале XVI века, как сказал один видный протестантский богослов сегодняшнего дня, посланием нашего разделения, потому что именно Послание к Римлянам подняли на щит, на своё знамя представители новых конфессий в XVI веке - лютеране и кальвинисты, когда началась Реформация. Именно Послание к Римлянам они противопоставили учению католической Церкви. Но когда французские богословы и библеисты работали уже в наше время над экуменическим переводом Библии, вместе − католики, протестанты и православные, то тогда оказалось, что как раз Послание к Римлянам − текст разделения - стал текстом нашей встречи, как сказал покойный архиепископ Георгий Вагнер, один из участников этого проекта, православный епископ Парижа, потому что именно над текстом Послания к Римлянам более всего вместе работали французские богословы трёх конфессий: православные, католики и протестанты, готовя его новый перевод.
Итак, значит, тезис о том, что верой оправдывается человек, становится здесь ключевым. Все согрешили, все лишены славы Божией, но оправдание мы получаем даром. Не потому, что его зарабатываем, а потому что Сам Христос приносит Себя за нас в жертву и платит по нашим долгам. Теперь задача наша, после того как мы получили наше оправдание, уже не быть в числе Его палачей, а быть в числе Его соработников. Значит, задача не в том, чтобы заслужить спасение, заслужить прощение, заработать прощение, искупить грех. Мы часто говорим на исповеди: чем я могу искупить грех? Его не надо искупать, потому что он уже искуплен Пречистой Кровью Спасителя. Наша задача заключается в другом - в том, чтобы дальше не быть среди тех, кто против Христа трудится в числе Его палачей, а быть среди Его соработников.
Но вот здесь возникает, наверное, самый главный вопрос. Мы говорим: «человек оправдывается верою», и любим очень повторять эти слова. Но что такое вера? Для того, чтобы вполне понять этот текст об оправдании верою, надо, наверное, понять, что такое вера. И как-то всякий раз, когда заходит о вере речь, мы это видели в прошлый раз на примере Послания к Галатам, а сегодня мы это видим на примере Послания к Римлянам. - всякий раз, когда заходит речь о вере, апостол в качестве примера, в качестве образца веры приводит Авраама. Что говорит Писание? «Аврам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность» (Быт 15:6).
Но как именно Авраам поверил Богу? Об этом дальше, в 18-й главе, очень ясно, я бы даже сказал, до предела ясно говорит нам апостол. Речь идёт о том, как является Аврааму Бог у дубравы Мамре, как три ангела пришли к Аврааму и во время трапезы, которую предлагает Авраам и Сарра своему Гостю, Ангелы говорят о том, что у Авраама будет сын. И Авраам - теперь внимательно слушайте текст - «не изнемогши в вере, он не помышлял, что тело его, почти столетнего, уже омертвело, и утроба Саррина в омертвении, не поколебался в обетовании Божием неверием, но пребыл тверд в вере, воздав славу Богу» (Рим 4:19-21).
Итак, что же получается? Авраам не думал, что он старик и она старуха, не колебался в обетовании Божием, был твёрд в вере и воздал славу Богу. Получается, что верующий человек не должен обращать внимания на ту реальность, среди которой он живёт. Значит, тут вот так и говорится, что он не думал, что он старик и она старуха, но принял на веру то, что Бог сказал. Но если мы откроем лучшие издания Послания к Римлянам, лучшие издания Нового Завета, так называемые критические издания, которые теперь готовятся специальной международной комиссией, называется это - Юбиэсовские издания, Юнайтед Байбл Сосаэти, то мы увидим, что там нету частицы "не" перед словом помышлял, перед словом думал. И тогда текст приобретает совсем другой смысл. Эта частица "не" появилась довольно поздно в византийских копиях текста Священного Писания. А в древних вариантах, в древних рукописях, и в греческом тексте, и в латинском переводе, и в других переводах Писания на древние языки этой частицы "не" не было. Так вот как тогда начинает звучать этот самый текст. «И не изнемогши в вере, (то есть не устав верить), он понимал, что тело его уже омертвело и что утроба тоже в омертвении. (Но дальше есть частица де, которая не заметна в синодальном переводе): но не поколебался в обетовании Божием неверием, а пребыл твёрд в вере".
Итак, смотрите, получается совершенно новый смысл: хотя и прекрасно понимал, что он старик и она старуха, однако пребыл твёрд в вере, однако поверил. Значит, получается, что вера не просто такое какое-то сладенькое необращение внимания на то, что происходит вокруг. Получается другое, что вера - это дерзновенное достаточно отношение к действительности, когда мы понимаем, что согласно естеству, согласно чину естества, как сказано в Каноне Андрея Критского, что-то невозможно, но если Бог говорит, значит, он может этот чин естества преодолеть и победить.
Это вера, которая побеждает принуждающую силу обстоятельств. Вот почему потом скажет знаменитый Тертуллиан: «Верую, потому что это абсурдно». Он хотел сказать не совсем так, как мы понимаем эти слова. Он хотел, наверное, сказать, что верит, хотя это абсурдно. Но ежели он доверяет, то это уже не связано с тем, что это абсурдно. То есть вера - победа нашего личного человеческого доверия над аргументами, которые, естественно, обладают огромной силой, - вот что такое вера. То есть нам незачем верить в то, что мы и так знаем. Если мы верим, то тем самым мы вступаем в борьбу с естественными аргументами. Если мы даём деньги взаймы человеку, который вроде их не должен ни по каким обстоятельствам вернуть, мы верим ему. И он возвращает в конце концов эти деньги. Вот это и есть такой простейший пример веры, простейший пример веры, простейший случай проявления человеческой веры. Значит, вера всегда есть победа над аргументами, которые, казалось бы, свидетельствует против. Вот Авраам, он прекрасно понимает, как говорит апостол, что он старик, он прекрасно понимает, что она старуха, но, несмотря на это, верит Богу. А в византийском тексте получилось всё совсем по-другому. Авраам как бы не думает о том, что он старик и она старуха. Не думая об этом, верит. То есть верующий как бы, с точки зрения византийского сознания и миропонимания, не замечает действительности. Верит потому, что не замечает действительности и, несмотря на это, верит. Значит, понимаете, вера с точки зрения византийского миропонимания - это вера человека, который как бы не замечает действительности и верит, потому что он такой блаженненький в дурном смысле этого слова, не замечающий реальности. Апостол говорит о совсем другой вере, о вере человека, который прекрасно понимает, что такое реальность, отдаёт себе отчёт в том, что происходит с ним и вокруг него, но, несмотря на это, верит. Значит, вера в этом смысле есть, действительно, не просто отсутствие здравого смысла, но наша победа над здравым смыслом. Это не всегда просто вместить человеку. И средневековому сознанию как-то проще было просто пройти мимо этого явления, не задерживаться на нём, не задумываться о нём, просто пройти мимо него. Но всё-таки современное христианство, оно возвращается к истокам, оно возвращается к апостольскому пониманию веры. И слава Богу! Это главная, наверное, победа сегодняшнего христианства, что оно вновь становится апостольским, вне зависимости от того, к какому исповеданию мы конкретно принадлежим. Через веру достигается мир с Богом. «Оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа, через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждой славы Божией. И не сим только хвалимся, но и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает, потому что любовь Божия изливается в сердца наши Духом Святым, дарованным нам» (Рим 5:1-5).
Вот это тоже чрезвычайно важное место. Смотрите, нету опыта без терпения, но без опыта нет надежды. Поэтому наша надежда, а надежда для апостола - это почти синоним слова вера, −- она всё-таки зиждется всегда на нашем личном религиозном опыте. Вот почему говорят обычно об опасности неофитства, когда человек, недавно пришедший в Церковь, ещё не имеющий многолетнего духовного опыта, принимает образ мыслей за веру, принимает сумму точек зрения, сумму взглядов принимает за веру, когда эта вера не испытана через его личное терпение, личный опыт, то есть когда она не есть надежда, которая выросла из терпения через личный опыт веры. Вот такие люди, они и бывают очень нетерпимы, непримиримы в их исповедании, потому что их исповедание не есть упование, не есть надежда, а есть какой-то образ мыслей, есть какая-то идеология.
...Я уже много раз говорил, что Библия до такой степени откровенная книга, что откровенность Библии не создаёт положительных персонажей. Из Библии мы видим, что праотец Авраам хитрит и праотец Иаков вечно ссорится со своим братом. Причём, мы прекрасно понимаем, если читаем Библию, а не катехизис, что в ссорах Иакова с его братом прав всё-таки Исав. И нормальный, психически здоровый и духовно здоровый человек в конфликте между братьями будет на стороне не Иакова, а Исава. На стороне Иакова будет только человек, мозги которого задурманены средневековыми катехизисами. То есть вот мы прекрасно понимаем, что вот один пришёл после работы голодный и просит у брата поесть. И брат ему даёт, но что-то такое требует абстрактное взамен. И мы понимаем, конечно, что здесь этот брат выступает, в общем, как негодяй. А Исав ведёт себя, как нормальный человек. И дальше, когда со слепым и умирающим Исааком его жена и сынок проделывают всякие опыты, подсовывая одетого в шкуру одного под видом другого, я думаю, что нормальный человек, читая этот текст, будет на стороне Исава, а, конечно, не на стороне Иакова. Но средневековое сознание, а оно было древнеегипетским, если хотите, − для средневекового сознания было ясно: если это праотец, если это патриарх, он должен быть во всём прав, а кто против него, тот во всём неправ. И поэтому святоотеческая литература называет Исава и негодяем, и мерзавцем. И талмудическая литература называет Исава негодяем. Но только если святоотеческая литература просто ругает Исава: − и всё, вот он плохой - и всё, и там аргументации нет никакой, то всё-таки талмудисты, они были народ более умный, с более развитым умственным подходом к реальности. И поэтому в Талмуде написано, что Исав был идолопоклонником, у него были идолы, он им поклонялся. Но слепой Исаак об этом, естественно, не знал, а его жалели Ревекка и Иаков, скрывали идолопоклонство Исава от своего слепого главы семейства. Ну, конечно, вы сами понимаете, что это сказка, которой в Библии нету. Это выдумка средневековых толкователей для того, чтобы как-то оправдать неблаговидный поступок Иакова. Но что же поделаешь, все люди, все человеки, и людей, нарисованных только белой краской, не бывает. Положительные герои бывают только либо в древнеегипетской или в вавилонской литературе, либо в советских фильмах 50-х годов. А больше нигде не бывает положительных героев. У нас у всех есть и такие и такие качества. И если мы почитаем, скажем, житие преподобного Сергия Радонежского, то мы увидим, что преподобный Сергий, святой, которого мы так любим, который нам так дорог и который, действительно, является за нас за всех молитвенником и нашим защитником, что преподобный Сергий ссорился со своим братом, и брат занимал в этой ссоре какую-то более нормальную позицию, чем была позиция преподобного Сергия. И к преподобному Сергию так же, как и к любому другому человеку, относятся слова: «Яко несть человек, иже жив будет и не согрешит. Ты бо Един токмо без греха».
Провозглашая эти слова, мы говорим, что, действительно, только Бог без греха. Но все мы, включая великих святых, обременены каким-то грехами. Другое дело, что святые умеют победить эти грехи, подняться, несмотря на эти грехи, одолевая их, как сумел победить свою капризность преподобный Сергий Радонежский, как побеждает свои конфликты с братом Иаков. Несмотря на свои конфликты с братом, он есть носитель каких-то тех черт, которые делают его патриархом и делают его человеком, с которым говорит Бог. И так в жизни каждого из нас: мы все, как бы мы ни были хороши, мы все носители не только положительных, но и отрицательных качеств. И апостол Павел то же самое: он честно говорит о том, что и он тоже носитель греха, а не только, как часто бывает, что мы говорим: в них грех, а в нас только праведность, и мы правы, они неправы.
Вот этому посвящена 7-я глава, где он говорит: «Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех» (Рим 7:15-17).
...Итак, в нас живёт грех, и грех толкает нас делать то злое, что мы, в общем, не хотим делать. И можно вытеснить этот грех только одним путём: если его место, его жилище внутри нашего человеческого «я» займёт Сам Господь. Если только Дух Божий живёт в вас, говорит апостол, то вы уже не по плоти живёте, а по Духу. И даже вот если в этой храмине − не случайно и Спаситель в Евангелии, и апостол вслед за Евангелием уподобляют нашу природу человеческую, наше человеческое «я» жилищу, − в этом жилище могут жить бесы, в этом жилище может жить грех, но в это же самое жилище может Бог вселиться Духом Святым. И вот если Дух Божий живёт в вас, то вы живёте уже не по велениям плоти, то вы живёте уже по-новому. И тогда уже можно будет воскликнуть вместе с апостолом, как он восклицает в Послании к Галатам: «И уже не я живу, но живёт во мне Христос» (Гал 2:20). Значит, вот это и есть победа святого над его собственной греховностью, над его грехом, победа, в результате которой грех вытесняется из нашего «я», и место греха занимает Господь.
...Ключевым словом всего послания, и это мы очень хорошо знаем, потому что об этом мы всегда говорим, является слово «вера». Вера, через которую все согрешившие получают оправдание, вера, которая абсолютно обновляет всякого человека. Мы признаём, что человек оправдывается верою независимо от дел закона. Разумеется, под выражением «дела закона» понимается исполнение ритуала... Иногда мы понимаем таким образом высказывание Павла, что достаточно верить, и тогда уже не нужны дела. Здесь речь идёт не о делах вообще, а о ритуальных делах, о выполнении ритуальных предписаний, ритуальных запретов и т. д. И в общем, наверное, вот этот самый стих, что человек оправдывается верою независимо от дел ритуала, и является ключевым стихом всего послания, которое стало ещё в начале XVI века, как сказал один видный протестантский богослов сегодняшнего дня, посланием нашего разделения, потому что именно Послание к Римлянам подняли на щит, на своё знамя представители новых конфессий в XVI веке - лютеране и кальвинисты, когда началась Реформация. Именно Послание к Римлянам они противопоставили учению католической Церкви. Но когда французские богословы и библеисты работали уже в наше время над экуменическим переводом Библии, вместе − католики, протестанты и православные, то тогда оказалось, что как раз Послание к Римлянам − текст разделения - стал текстом нашей встречи, как сказал покойный архиепископ Георгий Вагнер, один из участников этого проекта, православный епископ Парижа, потому что именно над текстом Послания к Римлянам более всего вместе работали французские богословы трёх конфессий: православные, католики и протестанты, готовя его новый перевод.
Итак, значит, тезис о том, что верой оправдывается человек, становится здесь ключевым. Все согрешили, все лишены славы Божией, но оправдание мы получаем даром. Не потому, что его зарабатываем, а потому что Сам Христос приносит Себя за нас в жертву и платит по нашим долгам. Теперь задача наша, после того как мы получили наше оправдание, уже не быть в числе Его палачей, а быть в числе Его соработников. Значит, задача не в том, чтобы заслужить спасение, заслужить прощение, заработать прощение, искупить грех. Мы часто говорим на исповеди: чем я могу искупить грех? Его не надо искупать, потому что он уже искуплен Пречистой Кровью Спасителя. Наша задача заключается в другом - в том, чтобы дальше не быть среди тех, кто против Христа трудится в числе Его палачей, а быть среди Его соработников.
Но вот здесь возникает, наверное, самый главный вопрос. Мы говорим: «человек оправдывается верою», и любим очень повторять эти слова. Но что такое вера? Для того, чтобы вполне понять этот текст об оправдании верою, надо, наверное, понять, что такое вера. И как-то всякий раз, когда заходит о вере речь, мы это видели в прошлый раз на примере Послания к Галатам, а сегодня мы это видим на примере Послания к Римлянам. - всякий раз, когда заходит речь о вере, апостол в качестве примера, в качестве образца веры приводит Авраама. Что говорит Писание? «Аврам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность» (Быт 15:6).
Но как именно Авраам поверил Богу? Об этом дальше, в 18-й главе, очень ясно, я бы даже сказал, до предела ясно говорит нам апостол. Речь идёт о том, как является Аврааму Бог у дубравы Мамре, как три ангела пришли к Аврааму и во время трапезы, которую предлагает Авраам и Сарра своему Гостю, Ангелы говорят о том, что у Авраама будет сын. И Авраам - теперь внимательно слушайте текст - «не изнемогши в вере, он не помышлял, что тело его, почти столетнего, уже омертвело, и утроба Саррина в омертвении, не поколебался в обетовании Божием неверием, но пребыл тверд в вере, воздав славу Богу» (Рим 4:19-21).
Итак, что же получается? Авраам не думал, что он старик и она старуха, не колебался в обетовании Божием, был твёрд в вере и воздал славу Богу. Получается, что верующий человек не должен обращать внимания на ту реальность, среди которой он живёт. Значит, тут вот так и говорится, что он не думал, что он старик и она старуха, но принял на веру то, что Бог сказал. Но если мы откроем лучшие издания Послания к Римлянам, лучшие издания Нового Завета, так называемые критические издания, которые теперь готовятся специальной международной комиссией, называется это - Юбиэсовские издания, Юнайтед Байбл Сосаэти, то мы увидим, что там нету частицы "не" перед словом помышлял, перед словом думал. И тогда текст приобретает совсем другой смысл. Эта частица "не" появилась довольно поздно в византийских копиях текста Священного Писания. А в древних вариантах, в древних рукописях, и в греческом тексте, и в латинском переводе, и в других переводах Писания на древние языки этой частицы "не" не было. Так вот как тогда начинает звучать этот самый текст. «И не изнемогши в вере, (то есть не устав верить), он понимал, что тело его уже омертвело и что утроба тоже в омертвении. (Но дальше есть частица де, которая не заметна в синодальном переводе): но не поколебался в обетовании Божием неверием, а пребыл твёрд в вере".
Итак, смотрите, получается совершенно новый смысл: хотя и прекрасно понимал, что он старик и она старуха, однако пребыл твёрд в вере, однако поверил. Значит, получается, что вера не просто такое какое-то сладенькое необращение внимания на то, что происходит вокруг. Получается другое, что вера - это дерзновенное достаточно отношение к действительности, когда мы понимаем, что согласно естеству, согласно чину естества, как сказано в Каноне Андрея Критского, что-то невозможно, но если Бог говорит, значит, он может этот чин естества преодолеть и победить.
Это вера, которая побеждает принуждающую силу обстоятельств. Вот почему потом скажет знаменитый Тертуллиан: «Верую, потому что это абсурдно». Он хотел сказать не совсем так, как мы понимаем эти слова. Он хотел, наверное, сказать, что верит, хотя это абсурдно. Но ежели он доверяет, то это уже не связано с тем, что это абсурдно. То есть вера - победа нашего личного человеческого доверия над аргументами, которые, естественно, обладают огромной силой, - вот что такое вера. То есть нам незачем верить в то, что мы и так знаем. Если мы верим, то тем самым мы вступаем в борьбу с естественными аргументами. Если мы даём деньги взаймы человеку, который вроде их не должен ни по каким обстоятельствам вернуть, мы верим ему. И он возвращает в конце концов эти деньги. Вот это и есть такой простейший пример веры, простейший пример веры, простейший случай проявления человеческой веры. Значит, вера всегда есть победа над аргументами, которые, казалось бы, свидетельствует против. Вот Авраам, он прекрасно понимает, как говорит апостол, что он старик, он прекрасно понимает, что она старуха, но, несмотря на это, верит Богу. А в византийском тексте получилось всё совсем по-другому. Авраам как бы не думает о том, что он старик и она старуха. Не думая об этом, верит. То есть верующий как бы, с точки зрения византийского сознания и миропонимания, не замечает действительности. Верит потому, что не замечает действительности и, несмотря на это, верит. Значит, понимаете, вера с точки зрения византийского миропонимания - это вера человека, который как бы не замечает действительности и верит, потому что он такой блаженненький в дурном смысле этого слова, не замечающий реальности. Апостол говорит о совсем другой вере, о вере человека, который прекрасно понимает, что такое реальность, отдаёт себе отчёт в том, что происходит с ним и вокруг него, но, несмотря на это, верит. Значит, вера в этом смысле есть, действительно, не просто отсутствие здравого смысла, но наша победа над здравым смыслом. Это не всегда просто вместить человеку. И средневековому сознанию как-то проще было просто пройти мимо этого явления, не задерживаться на нём, не задумываться о нём, просто пройти мимо него. Но всё-таки современное христианство, оно возвращается к истокам, оно возвращается к апостольскому пониманию веры. И слава Богу! Это главная, наверное, победа сегодняшнего христианства, что оно вновь становится апостольским, вне зависимости от того, к какому исповеданию мы конкретно принадлежим. Через веру достигается мир с Богом. «Оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа, через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждой славы Божией. И не сим только хвалимся, но и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает, потому что любовь Божия изливается в сердца наши Духом Святым, дарованным нам» (Рим 5:1-5).
Вот это тоже чрезвычайно важное место. Смотрите, нету опыта без терпения, но без опыта нет надежды. Поэтому наша надежда, а надежда для апостола - это почти синоним слова вера, −- она всё-таки зиждется всегда на нашем личном религиозном опыте. Вот почему говорят обычно об опасности неофитства, когда человек, недавно пришедший в Церковь, ещё не имеющий многолетнего духовного опыта, принимает образ мыслей за веру, принимает сумму точек зрения, сумму взглядов принимает за веру, когда эта вера не испытана через его личное терпение, личный опыт, то есть когда она не есть надежда, которая выросла из терпения через личный опыт веры. Вот такие люди, они и бывают очень нетерпимы, непримиримы в их исповедании, потому что их исповедание не есть упование, не есть надежда, а есть какой-то образ мыслей, есть какая-то идеология.
...Я уже много раз говорил, что Библия до такой степени откровенная книга, что откровенность Библии не создаёт положительных персонажей. Из Библии мы видим, что праотец Авраам хитрит и праотец Иаков вечно ссорится со своим братом. Причём, мы прекрасно понимаем, если читаем Библию, а не катехизис, что в ссорах Иакова с его братом прав всё-таки Исав. И нормальный, психически здоровый и духовно здоровый человек в конфликте между братьями будет на стороне не Иакова, а Исава. На стороне Иакова будет только человек, мозги которого задурманены средневековыми катехизисами. То есть вот мы прекрасно понимаем, что вот один пришёл после работы голодный и просит у брата поесть. И брат ему даёт, но что-то такое требует абстрактное взамен. И мы понимаем, конечно, что здесь этот брат выступает, в общем, как негодяй. А Исав ведёт себя, как нормальный человек. И дальше, когда со слепым и умирающим Исааком его жена и сынок проделывают всякие опыты, подсовывая одетого в шкуру одного под видом другого, я думаю, что нормальный человек, читая этот текст, будет на стороне Исава, а, конечно, не на стороне Иакова. Но средневековое сознание, а оно было древнеегипетским, если хотите, − для средневекового сознания было ясно: если это праотец, если это патриарх, он должен быть во всём прав, а кто против него, тот во всём неправ. И поэтому святоотеческая литература называет Исава и негодяем, и мерзавцем. И талмудическая литература называет Исава негодяем. Но только если святоотеческая литература просто ругает Исава: − и всё, вот он плохой - и всё, и там аргументации нет никакой, то всё-таки талмудисты, они были народ более умный, с более развитым умственным подходом к реальности. И поэтому в Талмуде написано, что Исав был идолопоклонником, у него были идолы, он им поклонялся. Но слепой Исаак об этом, естественно, не знал, а его жалели Ревекка и Иаков, скрывали идолопоклонство Исава от своего слепого главы семейства. Ну, конечно, вы сами понимаете, что это сказка, которой в Библии нету. Это выдумка средневековых толкователей для того, чтобы как-то оправдать неблаговидный поступок Иакова. Но что же поделаешь, все люди, все человеки, и людей, нарисованных только белой краской, не бывает. Положительные герои бывают только либо в древнеегипетской или в вавилонской литературе, либо в советских фильмах 50-х годов. А больше нигде не бывает положительных героев. У нас у всех есть и такие и такие качества. И если мы почитаем, скажем, житие преподобного Сергия Радонежского, то мы увидим, что преподобный Сергий, святой, которого мы так любим, который нам так дорог и который, действительно, является за нас за всех молитвенником и нашим защитником, что преподобный Сергий ссорился со своим братом, и брат занимал в этой ссоре какую-то более нормальную позицию, чем была позиция преподобного Сергия. И к преподобному Сергию так же, как и к любому другому человеку, относятся слова: «Яко несть человек, иже жив будет и не согрешит. Ты бо Един токмо без греха».
Провозглашая эти слова, мы говорим, что, действительно, только Бог без греха. Но все мы, включая великих святых, обременены каким-то грехами. Другое дело, что святые умеют победить эти грехи, подняться, несмотря на эти грехи, одолевая их, как сумел победить свою капризность преподобный Сергий Радонежский, как побеждает свои конфликты с братом Иаков. Несмотря на свои конфликты с братом, он есть носитель каких-то тех черт, которые делают его патриархом и делают его человеком, с которым говорит Бог. И так в жизни каждого из нас: мы все, как бы мы ни были хороши, мы все носители не только положительных, но и отрицательных качеств. И апостол Павел то же самое: он честно говорит о том, что и он тоже носитель греха, а не только, как часто бывает, что мы говорим: в них грех, а в нас только праведность, и мы правы, они неправы.
Вот этому посвящена 7-я глава, где он говорит: «Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех» (Рим 7:15-17).
...Итак, в нас живёт грех, и грех толкает нас делать то злое, что мы, в общем, не хотим делать. И можно вытеснить этот грех только одним путём: если его место, его жилище внутри нашего человеческого «я» займёт Сам Господь. Если только Дух Божий живёт в вас, говорит апостол, то вы уже не по плоти живёте, а по Духу. И даже вот если в этой храмине − не случайно и Спаситель в Евангелии, и апостол вслед за Евангелием уподобляют нашу природу человеческую, наше человеческое «я» жилищу, − в этом жилище могут жить бесы, в этом жилище может жить грех, но в это же самое жилище может Бог вселиться Духом Святым. И вот если Дух Божий живёт в вас, то вы живёте уже не по велениям плоти, то вы живёте уже по-новому. И тогда уже можно будет воскликнуть вместе с апостолом, как он восклицает в Послании к Галатам: «И уже не я живу, но живёт во мне Христос» (Гал 2:20). Значит, вот это и есть победа святого над его собственной греховностью, над его грехом, победа, в результате которой грех вытесняется из нашего «я», и место греха занимает Господь.