Крещение как маленький подвиг
Рассказ от nevecher
Каждый год праздник Крещения для нас - это испытание любви и терпения. Это самый массовый праздник в Церкви, сопровождающийся наплывом в храм дикой неуправляемой толпы мастодонтов огромного количества плохо ориентирующихся в ситуации и пространстве людей. При этом абсолютно уверенных, что они отлично знают свои права, обеспечить выполнение которых обязаны сотрудники данного учреждения (то есть храма).
Нашему храму повезло вдвойне: он находится на берегу озера, и каждый год мы имеем в непосредственной близости иордань. Поэтому начинается Крещенская карусель с того, что на службу надо выехать за два часа до начала, чтобы полтора из них простоять в пробке из желающих испытать яркие ощущения и "смыть грехи". Мы как правило все равно не успеваем доехать до храма, машину бросаем в окрестностях, и оставшуюся часть пути идем пешком. У храма свободно, пробка идет дальше - к проруби, мы заходим в ворота, а навстречу нам течет ещё одна загадка природы - люди с бутылями. Почему они уходят из церкви перед началом праздничного богослужения, все равно умом не понять, а есть ли вода в их емкостях, мне не видно. В любом случае, раздача освященной накануне воды закончилась как минимум восемь часов назад, и моему недоумению не суждено разрешиться.
Мы проталкиваемся на клирос. В этом году у нас нововведение - установили микрофоны и теперь из угла за иконой, где мы обитаем на правах "малого клироса", нас слышно не только тем, кто стоит в первых рядах "верных", но и тем, кто разговаривает в притворе. Больше того - нам слышно самих себя! Поэтому служба проходит на одном дыхании, тем более, что она короткая - всенощное бдение мы отслужили накануне, а теперь - только Литургия. Большой хор уходит с крестных ходом на Иордань, а мы остаемся освящать воду в храме. Служба заканчивается, и начинается самое тяжелое - раздача воды.
- Долейте мне доверху, - требует женщина, протягивая пятилитировую бутыль, наполненную литра на четыре с половиной. Я стою у большой купели, её бортик доходит мне до груди, руки с воронкой и ковшиком - вверх и на весу. Я смотрю на свои руки, потом на бутыль в недоумении.
- Крещенскую воду можно доливать самим, дома, обычной водой, - отвечаю я. - Нет нужды набирать в большие бутыли. - Глаза женщины наполняются ненавистью.
- Нет, долей! Долей! - требует она. С другой стороны уже подходит представительного вида мужчина, протягивает ещё одну пятилитровку. Я набираю, после половины бутылки руки начинают дрожать от тяжести, приходится поставить её на бортик, вода из воронки начинает литься на пол, на меня и на мужчину. Отдаю мужчине его емкость. Женщина все ещё рядом, и теперь они требуют долива уже в два голоса...
Дальше я наливаю только в "полторашки", тех, кто с канистрами, принимает Петя - у него в руках насос, качающий воду из купели.
Наконец, где-то через полчаса, поток жаждущих иссякает, у тех, кто остается дежурить днем, есть время перекусить и даже прикорнуть, если найдется место. Через три часа, когда начнет ходить транспорт, пойдет уже настоящая волна жаждущих, и будет идти весь день. Но я в этом году не останусь - не позволяет состояние здоровья, муж отвезет меня домой, а сам вернется в храм, он специально взял на работе отгул, чтобы помогать на раздаче воды.
Мне тоскливо и жалко этих людей, которые несут в огромных сумках по нескольку пятилитровых бутылей для святой воды. Мне жаль этих бабушек, которые по морозу тащат домой десятикилограммовые сумки с водой, забывая про стенокардию и артроз, а потом глотают горстями таблетки "от давления". Но ещё жальче моих друзей, которые, отстояв вечернюю службу, потом ночную, остаются ещё на сутки, а то и двое, чтобы удовлетворять это крещенское безумие. Я стараюсь не думать о том, что происходит на Иордани... но и в храме не веселей. Сейчас уже три часа дня, я сижу дома, но мне даже не надо звонить мужу, чтобы спросить. как дела - я отлично знаю, что там сейчас происходит.
Из дверей храма струится живая, мерзнущая, топочущая, молчаливая лента. Двое добровольцев предлагают замерзшим людям горячий сладкий чай с печеньем, обещали ещё гречку, но гречка наверняка уже кончилась. Кто-то берет пластиковые стаканчики с радостью, кто-то - отказывается с недоверием: нас крепко приучили, что бесплатный сыр только в мышеловке. Тем не менее, желающих согреться чаем достаточно, но поскольку они стоят в очереди и боятся её потерять, добровольцы разносят чай каждому в руки. Они сами уже замерзли и сильно хотят спать (не забываем, они, в отличие от пришедших, были на ночной службе, кое-кто пел на клиросе, кое-кто просто помогал), но что-то не дает им "забить" и уйти, и они бодрятся и улыбаются пришедшим, особенно, когда видят в глазах хоть проблеск благодарности, впрочем, довольно редкий - чаще либо недоверие, либо равнодушие: "дают, значит обязаны".
Но вот лента вливается в храм, у входа стоит ещё один дежурный, раздает листовки о том, что такое Крещенская вода и как её правильно использовать. Входящие берут, опять же в большинстве случаев с подозрительностью, но все-таки засовывают в карман (а куда ещё девать, если в руках - сумки с бутылками?). Если процентов десять почитают на досуге - это будет успех, возможно, в следующем году осмысленных лиц в этой очереди хоть чуть-чуть прибавится. Очередь разделяется на два ручейка - один - в крестилку, там большая купель с двумя мощными насосами, и два больших бака, другой - к пяти бакам в храме. Основной источник - купель для крещения полным погружением, накануне старательные Машины руки её начисто вымыли, и перед службой туда залили воду из скважины (у храма есть собственная глубинная скважина). Первая порция воды прошла через фильтры, но этого бы хватило только на пару часов раздачи, поэтому в купель постоянно вливается новая вода, уже нефильтрованная, фильтры бы просто не справились с таким напором, но чистая и питьевая. В баки вода тоже периодически доливается. Однако объяснять тем, кто пришел с канистрами и цистернами, способность Крещенской воды не терять благодатных свойств при разбавлении, бесполезно. Я как-то попыталась показать на кран какой-то даме с двумя пятилитровками и неисчислимым количеством полторашек на хлещущую из крана в купель воду: видите, она доливается, не надрывайтесь, долейте дома... она сделала брезгливое выражение лица "и здесь надувают", но все емкости потребовала наполнить "с горкой".
Нет, не жалко воды. Удивительно упрямое желание быть "обслуженным" и твердая убежденность в своих правах. Пока я это пишу, там, в храме, происходит (в тысячный раз) примерно такой диалог:
- Простите, но у вас три десятилитровые канистры, мы не больше пяти литров наливаем, если вам надо больше, вы можете дома налить её в обычную воду, и она станет такой же святой.
- Я не только себе, ещё соседке и тетке двоюродной...
- Вам и полторашки хватит на всех, её можно разводить...
- Я понимаю, - (кивает головой), - но вы все же налейте все.
- За вами люди мерзнут на улице, там -27, неужели вам их не жалко?
- Я тоже стояла, вы не имеете права! Доливайте!
- Возьмите вот листовку почитайте, как правильно с нею обращаться, как сделать, чтобы она весь год не кончалась...
- Безобразие, я буду жаловаться вашему главному...
К другому насосу подкатывает металлическую цистерну из-под молока 35-летний богатырь с мокрыми волосами и сине-красными ушами (привет от иордани):
- Простите, а можно поинтересноваться, зачем вам СТОЛЬКО?
- Ну, суп варить, белье стирать... ребенка ещё купаем
- Вы знаете, это очень большая святыня, в ней нельзя стирать белье, её можно принимать только внутрь, понемножку, строго натощак... (вода хлещет в цистерну)
- Да-да, мы все знаем
- И набирать так много нет смысла, можно взять кружечку и весь год вливать в обычную воду, и она передаст ей свои чудодейственные свойства. Будет точно такая же святая вода.
- ... (Кивает широкой головой, вода доходит до половины)
- Вы все запомнили? Вот вам ещё листочек, здесь все написано, чтобы не забыли (кран выключается)
- Эй, а почему ТАК МАЛО?!
И добровольцы, которые не получают от этого крещенского подвига ничего, кроме морального удовлетворения, добровольцы, которые уже вторые сутки на ногах (а у кого-то сессия, кто-то отпросился с работы), которые едят посменно, у которых гудят натруженные ноги и которые к концу дня видят диковинные свечи с двумя язычками пламени, находят в себе силы быть доброжелательными, объяснять, уговаривать, рассказывать и просвещать почти без надежды быть услышанными. Ведь вы же не будете в магазине прислушиваться к продавщице, которая при покупке колбасы объясняет вам, как делать бутерброд? У вас свои рецепты... А у них - неизвестно откуда взявшиеся неиссякаемые Терпение и Любовь.
Каждый год праздник Крещения для нас - это испытание любви и терпения. Это самый массовый праздник в Церкви, сопровождающийся наплывом в храм дикой неуправляемой толпы мастодонтов огромного количества плохо ориентирующихся в ситуации и пространстве людей. При этом абсолютно уверенных, что они отлично знают свои права, обеспечить выполнение которых обязаны сотрудники данного учреждения (то есть храма).
Нашему храму повезло вдвойне: он находится на берегу озера, и каждый год мы имеем в непосредственной близости иордань. Поэтому начинается Крещенская карусель с того, что на службу надо выехать за два часа до начала, чтобы полтора из них простоять в пробке из желающих испытать яркие ощущения и "смыть грехи". Мы как правило все равно не успеваем доехать до храма, машину бросаем в окрестностях, и оставшуюся часть пути идем пешком. У храма свободно, пробка идет дальше - к проруби, мы заходим в ворота, а навстречу нам течет ещё одна загадка природы - люди с бутылями. Почему они уходят из церкви перед началом праздничного богослужения, все равно умом не понять, а есть ли вода в их емкостях, мне не видно. В любом случае, раздача освященной накануне воды закончилась как минимум восемь часов назад, и моему недоумению не суждено разрешиться.
Мы проталкиваемся на клирос. В этом году у нас нововведение - установили микрофоны и теперь из угла за иконой, где мы обитаем на правах "малого клироса", нас слышно не только тем, кто стоит в первых рядах "верных", но и тем, кто разговаривает в притворе. Больше того - нам слышно самих себя! Поэтому служба проходит на одном дыхании, тем более, что она короткая - всенощное бдение мы отслужили накануне, а теперь - только Литургия. Большой хор уходит с крестных ходом на Иордань, а мы остаемся освящать воду в храме. Служба заканчивается, и начинается самое тяжелое - раздача воды.
- Долейте мне доверху, - требует женщина, протягивая пятилитировую бутыль, наполненную литра на четыре с половиной. Я стою у большой купели, её бортик доходит мне до груди, руки с воронкой и ковшиком - вверх и на весу. Я смотрю на свои руки, потом на бутыль в недоумении.
- Крещенскую воду можно доливать самим, дома, обычной водой, - отвечаю я. - Нет нужды набирать в большие бутыли. - Глаза женщины наполняются ненавистью.
- Нет, долей! Долей! - требует она. С другой стороны уже подходит представительного вида мужчина, протягивает ещё одну пятилитровку. Я набираю, после половины бутылки руки начинают дрожать от тяжести, приходится поставить её на бортик, вода из воронки начинает литься на пол, на меня и на мужчину. Отдаю мужчине его емкость. Женщина все ещё рядом, и теперь они требуют долива уже в два голоса...
Дальше я наливаю только в "полторашки", тех, кто с канистрами, принимает Петя - у него в руках насос, качающий воду из купели.
Наконец, где-то через полчаса, поток жаждущих иссякает, у тех, кто остается дежурить днем, есть время перекусить и даже прикорнуть, если найдется место. Через три часа, когда начнет ходить транспорт, пойдет уже настоящая волна жаждущих, и будет идти весь день. Но я в этом году не останусь - не позволяет состояние здоровья, муж отвезет меня домой, а сам вернется в храм, он специально взял на работе отгул, чтобы помогать на раздаче воды.
Мне тоскливо и жалко этих людей, которые несут в огромных сумках по нескольку пятилитровых бутылей для святой воды. Мне жаль этих бабушек, которые по морозу тащат домой десятикилограммовые сумки с водой, забывая про стенокардию и артроз, а потом глотают горстями таблетки "от давления". Но ещё жальче моих друзей, которые, отстояв вечернюю службу, потом ночную, остаются ещё на сутки, а то и двое, чтобы удовлетворять это крещенское безумие. Я стараюсь не думать о том, что происходит на Иордани... но и в храме не веселей. Сейчас уже три часа дня, я сижу дома, но мне даже не надо звонить мужу, чтобы спросить. как дела - я отлично знаю, что там сейчас происходит.
Из дверей храма струится живая, мерзнущая, топочущая, молчаливая лента. Двое добровольцев предлагают замерзшим людям горячий сладкий чай с печеньем, обещали ещё гречку, но гречка наверняка уже кончилась. Кто-то берет пластиковые стаканчики с радостью, кто-то - отказывается с недоверием: нас крепко приучили, что бесплатный сыр только в мышеловке. Тем не менее, желающих согреться чаем достаточно, но поскольку они стоят в очереди и боятся её потерять, добровольцы разносят чай каждому в руки. Они сами уже замерзли и сильно хотят спать (не забываем, они, в отличие от пришедших, были на ночной службе, кое-кто пел на клиросе, кое-кто просто помогал), но что-то не дает им "забить" и уйти, и они бодрятся и улыбаются пришедшим, особенно, когда видят в глазах хоть проблеск благодарности, впрочем, довольно редкий - чаще либо недоверие, либо равнодушие: "дают, значит обязаны".
Но вот лента вливается в храм, у входа стоит ещё один дежурный, раздает листовки о том, что такое Крещенская вода и как её правильно использовать. Входящие берут, опять же в большинстве случаев с подозрительностью, но все-таки засовывают в карман (а куда ещё девать, если в руках - сумки с бутылками?). Если процентов десять почитают на досуге - это будет успех, возможно, в следующем году осмысленных лиц в этой очереди хоть чуть-чуть прибавится. Очередь разделяется на два ручейка - один - в крестилку, там большая купель с двумя мощными насосами, и два больших бака, другой - к пяти бакам в храме. Основной источник - купель для крещения полным погружением, накануне старательные Машины руки её начисто вымыли, и перед службой туда залили воду из скважины (у храма есть собственная глубинная скважина). Первая порция воды прошла через фильтры, но этого бы хватило только на пару часов раздачи, поэтому в купель постоянно вливается новая вода, уже нефильтрованная, фильтры бы просто не справились с таким напором, но чистая и питьевая. В баки вода тоже периодически доливается. Однако объяснять тем, кто пришел с канистрами и цистернами, способность Крещенской воды не терять благодатных свойств при разбавлении, бесполезно. Я как-то попыталась показать на кран какой-то даме с двумя пятилитровками и неисчислимым количеством полторашек на хлещущую из крана в купель воду: видите, она доливается, не надрывайтесь, долейте дома... она сделала брезгливое выражение лица "и здесь надувают", но все емкости потребовала наполнить "с горкой".
Нет, не жалко воды. Удивительно упрямое желание быть "обслуженным" и твердая убежденность в своих правах. Пока я это пишу, там, в храме, происходит (в тысячный раз) примерно такой диалог:
- Простите, но у вас три десятилитровые канистры, мы не больше пяти литров наливаем, если вам надо больше, вы можете дома налить её в обычную воду, и она станет такой же святой.
- Я не только себе, ещё соседке и тетке двоюродной...
- Вам и полторашки хватит на всех, её можно разводить...
- Я понимаю, - (кивает головой), - но вы все же налейте все.
- За вами люди мерзнут на улице, там -27, неужели вам их не жалко?
- Я тоже стояла, вы не имеете права! Доливайте!
- Возьмите вот листовку почитайте, как правильно с нею обращаться, как сделать, чтобы она весь год не кончалась...
- Безобразие, я буду жаловаться вашему главному...
К другому насосу подкатывает металлическую цистерну из-под молока 35-летний богатырь с мокрыми волосами и сине-красными ушами (привет от иордани):
- Простите, а можно поинтересноваться, зачем вам СТОЛЬКО?
- Ну, суп варить, белье стирать... ребенка ещё купаем
- Вы знаете, это очень большая святыня, в ней нельзя стирать белье, её можно принимать только внутрь, понемножку, строго натощак... (вода хлещет в цистерну)
- Да-да, мы все знаем
- И набирать так много нет смысла, можно взять кружечку и весь год вливать в обычную воду, и она передаст ей свои чудодейственные свойства. Будет точно такая же святая вода.
- ... (Кивает широкой головой, вода доходит до половины)
- Вы все запомнили? Вот вам ещё листочек, здесь все написано, чтобы не забыли (кран выключается)
- Эй, а почему ТАК МАЛО?!
И добровольцы, которые не получают от этого крещенского подвига ничего, кроме морального удовлетворения, добровольцы, которые уже вторые сутки на ногах (а у кого-то сессия, кто-то отпросился с работы), которые едят посменно, у которых гудят натруженные ноги и которые к концу дня видят диковинные свечи с двумя язычками пламени, находят в себе силы быть доброжелательными, объяснять, уговаривать, рассказывать и просвещать почти без надежды быть услышанными. Ведь вы же не будете в магазине прислушиваться к продавщице, которая при покупке колбасы объясняет вам, как делать бутерброд? У вас свои рецепты... А у них - неизвестно откуда взявшиеся неиссякаемые Терпение и Любовь.