Сказание о ночной хромой лошади, которая жила, а нынче сгорела, и померла
Сказание об особливой сгоревшей лошади, которая раньше была хрома.
В Перми однажды жила - была ночная лошадь, которая была: хрома. Днём отсыпалась лошадь сия, а ночью - гостеприимно приглашала в свои недра Пермских челогрехов на свой огонёк она. Зайдите мол, в мои недра, в которых можно побалдеть. Выпить, покурить, и потопать копытами под музыку: у нас для вас есть клёвый ди-джей! Жизнь лошадиная на земле коротка, а потому - разгуляй, пока ещё дышишь, лошадиная душа. В том же Пермском городе тверёзый пожарник один жил. И он хромой сей лошади частенько в ея уши слова говорил: «надыть противопожарную безопасность соблюдать, чтобы из хромой - тебе мёртвой лошадью от огня не стать!» Знал пожароопытный сей челогрех, что лошадь сия не токмо хромает, но с мозгою своёю не дружит с жеребячьих лет. Она не только законы челогреческого бытия не соблюдает, но частенько из себя веселия для - огонь пущает. Просто так, чтобы ей было весело, чтобы покуражиться, и чтобы до утра незаметно время протекло. Но лошадь, больная на главу, да ещё и с детства хромая, не любит шибко, когда ея поучают. Ибо у лошади - голова больша, токмо непонятно: каким вещёством загадочным набита она. Не будет лошадь скучные слова пожарного своёй мозгой варить. А лучше лошадь будет - свой фейерверк палить! Ну, и запалила она огня: дала прикурить в последний раз в жизни весёлым гостям, находившимся в недрах ея. Хотели было гости из ея гостеприимных недр улизнуть. Но крутая и узкая лестница им преградила путь. Не поняли веселившиеся челогрехи сразу, а токмо было поздно кады, поняли они, что не для того их звала лошадь особливая, чтобы выпустить их наружу, а токмо для того, чтобы пригласить их сюды! И напоследок челогрехов как следует во время чумы, развеселить. А потом - взять их всех, да разом от огня умертвить. Всё равно ведь один раз на свете живём: раз родились мы на этот свет, то значит. и помрём! О, сгоревшая лошадь! О, особливая страна! О, загадочный путь, но предсказуем легко конец ея! Ни по рельсам ездить, ни правила дорожного движения соблюдать, ни противопожарную безопасность не хотишь ты, кузькина мать! Пропиталась православной духовностью за последние двадцать лет. Так отчего же ты беснунешься с огнём под музыку, и пьяный скачешь, кады Рождественский пост идёт, православный челогрех?! Разве не говорили тебе православные твои попы: «надыть блюсти пост, идёт он кады»? Надыть в это время в грехах своих каяться, и молитвы читать, а не под фейерверки разные в хромой ночной лошади скакать! А где был твой Кашпировский - телевизионный херой? Почему он не вылечил тебя со всею твоею страной? Ни экстрасенсы твои тебе не помогли, ни астрологи, ни маги, ни колдуны! Разве не могла эта армия сатаны тебе предсказать, чтобы ночью ты этой не ходил к хромой лошади - огонь поджигать? Ни чудотворны иконы не смогли тебя защитить, ни мощи святые, ни храмы, ни монастыри. Зато есть теперь работа у православного попа: будет он «со святыми» отпевать помёршую свою паству, как всегда! Только призыв президента всея Руси услышал народ. И кады пожар начался, то ломанулся так вперёд, и такую давку в своём рвении создал, что не спасся почти что ни один граждан.
В Перми однажды жила - была ночная лошадь, которая была: хрома. Днём отсыпалась лошадь сия, а ночью - гостеприимно приглашала в свои недра Пермских челогрехов на свой огонёк она. Зайдите мол, в мои недра, в которых можно побалдеть. Выпить, покурить, и потопать копытами под музыку: у нас для вас есть клёвый ди-джей! Жизнь лошадиная на земле коротка, а потому - разгуляй, пока ещё дышишь, лошадиная душа. В том же Пермском городе тверёзый пожарник один жил. И он хромой сей лошади частенько в ея уши слова говорил: «надыть противопожарную безопасность соблюдать, чтобы из хромой - тебе мёртвой лошадью от огня не стать!» Знал пожароопытный сей челогрех, что лошадь сия не токмо хромает, но с мозгою своёю не дружит с жеребячьих лет. Она не только законы челогреческого бытия не соблюдает, но частенько из себя веселия для - огонь пущает. Просто так, чтобы ей было весело, чтобы покуражиться, и чтобы до утра незаметно время протекло. Но лошадь, больная на главу, да ещё и с детства хромая, не любит шибко, когда ея поучают. Ибо у лошади - голова больша, токмо непонятно: каким вещёством загадочным набита она. Не будет лошадь скучные слова пожарного своёй мозгой варить. А лучше лошадь будет - свой фейерверк палить! Ну, и запалила она огня: дала прикурить в последний раз в жизни весёлым гостям, находившимся в недрах ея. Хотели было гости из ея гостеприимных недр улизнуть. Но крутая и узкая лестница им преградила путь. Не поняли веселившиеся челогрехи сразу, а токмо было поздно кады, поняли они, что не для того их звала лошадь особливая, чтобы выпустить их наружу, а токмо для того, чтобы пригласить их сюды! И напоследок челогрехов как следует во время чумы, развеселить. А потом - взять их всех, да разом от огня умертвить. Всё равно ведь один раз на свете живём: раз родились мы на этот свет, то значит. и помрём! О, сгоревшая лошадь! О, особливая страна! О, загадочный путь, но предсказуем легко конец ея! Ни по рельсам ездить, ни правила дорожного движения соблюдать, ни противопожарную безопасность не хотишь ты, кузькина мать! Пропиталась православной духовностью за последние двадцать лет. Так отчего же ты беснунешься с огнём под музыку, и пьяный скачешь, кады Рождественский пост идёт, православный челогрех?! Разве не говорили тебе православные твои попы: «надыть блюсти пост, идёт он кады»? Надыть в это время в грехах своих каяться, и молитвы читать, а не под фейерверки разные в хромой ночной лошади скакать! А где был твой Кашпировский - телевизионный херой? Почему он не вылечил тебя со всею твоею страной? Ни экстрасенсы твои тебе не помогли, ни астрологи, ни маги, ни колдуны! Разве не могла эта армия сатаны тебе предсказать, чтобы ночью ты этой не ходил к хромой лошади - огонь поджигать? Ни чудотворны иконы не смогли тебя защитить, ни мощи святые, ни храмы, ни монастыри. Зато есть теперь работа у православного попа: будет он «со святыми» отпевать помёршую свою паству, как всегда! Только призыв президента всея Руси услышал народ. И кады пожар начался, то ломанулся так вперёд, и такую давку в своём рвении создал, что не спасся почти что ни один граждан.