Дневник с Крузенштерна. Часть восьмая.
25 июля 1999 года. Воскресенье.
08.20 За ночь перебрасопок не было, значит ветер не менялся. Но когда я вышел на палубу, никаких парусников рядом не было, только "Гумбольдт" за нами, как привязанный, и ещё что-то с другого борта, да впереди несколько небольших однопарусных яхточек. Куда подевались вчерашние вечерние соседи? Ушли ли вперёд или остались позади?
15.15 Ветер покрепчал, сейчас скорость около 11 узлов! "Гумбольдт" за кормой еле виден на горизонте. По-моему, мы догоняем толпу, которая ушла вперёд нас. Через несколько минут будет поворот, и мы пойдём против ветра. Это значит, что мы будем идти галсами (зигзагами), то есть каждые полчаса-час будет перебрасопка и шкоты косых на другой борт. Коломенский, говорят, мастер такого движения.
Я сегодня работаю на полубаке с поляком с "Tornado" - небольшой однопарусной яхты без построек на палубе. Я её запомнил в Сен-Мало. Он из Сопота (я там был). Свободно говорит на английском, но мы немного общаемся, так как я не знаю как говорить, чтобы он меня понял.
Во время обеда шли по такой бирюзовой воде, что аж дух захватывало. Я набрал её в косую бутылку на память: вода из Ла-Манша.
21.15 Нет, мы не пошли галсами, а пошли очень круто по ветру - реи до касания. С 15:30 крен на левый борт 15 градусов. В среднем. С левого борта волны иногда закрывают горизонт, а с правого горизонт закрывает фальшборт. Палубу иногда захлёстывает волной. На полном ходу после ужина обогнали шедшую под косяками и одним прямым парусом "Искру". Вот её болтает, она носом в волны зарывается. Сейчас ещё догоняем какой-то парусник, так он вообще без парусов.
Нет, шторм, которого я так ждал, это грандиозное зрелище. Тем более, небо чистое и солнце светит. Баллов 6, говорят.
Укатали на фоке бом и верхний брамсель, на первом гроте плюс ещё один косяк и на втором гроте плюс нижний брамсель. Скорость уменьшилась, но всё равно мы здорово идём. А там наверху ветрюга свищет, ванты качает. Многие уже сблевнули, некоторые вообще свалились. А мне весело.
Штормит. По палубе нарятивают страховочные концы, чтобы за них держаться при ходьбе - крен.
26 июня 1999 года. Понедельник.
07.25 Вчерашнее веселье не очень хорошо для меня закончилось. Наверху я промёрз и спустился погреться в кубрик, там меня и укачало. А потом и пару раз вырвало. Я лёг спать даже не раздеваясь, чтобы быстрее заснуть.
14.20 У меня какое-то заторможенное состояние с этой качкой. Утром в 9 часов сделали оверштаг* - по курсу уже была видна Ирландия. Теперь крен уже на правый борт и поменьше, да и шторм утих. Поставили все паруса. Только что перпендикулярно нам за кормой прошла "Pogoria", она ещё на повернула.
23.50 Я только пришёл из пекарни. Устал, как собака. Сегодня три аврала зверских. На 18.00 сегодняшнего времени мы 4-е и 12-е по флоту. "Lehmkuhl" на 1-м, 2-й - "Гумбольдт", 3-й - "Sorlandet". Но я думаю, мы их нагоним, и что мы четвёртые - ничего не значит, финиш всё покажет, а до него три полных дня.
У меня трескается кожа на пальцах. Это не очень больно, но неприятно.
Я бы хотел описать всё поподробнее, но нет сил.
*Оверштаг (голл. overstag), поворот парусного судна на другой галс носом против встречного ветра. К повороту Оверштаг обычно прибегают, когда судно идёт круто к ветру.
Польская "Pogoria" на регате.
27 июля 1999 года. Вторник.
09.50 Я сегодня не пошёл на завтрак. В первый раз. Не хватило силы встать.
По левому борту - Ireland. Страна рыжих и IRA.
11.00 В 10.30 парусный аврал: поворот оверштаг. Ирландия теперь за кормой.
21.45 Сегодня лень такая напала, хочется лежать и ничего не делать. Черт, парусный аврал.
Около 22.30 Часов с собой нет. Сижу на баке после аврала, закат после захода солнца отдаёт жёлто-оранжевым, словно в фальшивом камине или ненастоящем вечном огне в каком-нибудь музее памяти павших воинов, переходя в жаркий осенний цвет опадающих кленовых листьев. Те облака, что подальше от марева, подёрнуло нежным румянцем.
На первом месте "Palinuro", 3-е - "Christian Radich", 2-е - "Staatsraad Lehmkuhl", 4-е - "Sorlandet", 5-е - Крузенштерн (18 по флоту). Ветер не меняется, только слабнет. Море окончательно успокаивается после двухдневного солнечного веселья. Если бы это помогало, я бы в паруса бы дул. Так мне хочется, чтобы Крузер выиграл эту гонку, взял первое место. Пятое место расстраивает, сбивает некоторую спесь. Но, как я уже говорил, всё решится только на финише. Нам надо выиграть время. Какими зигзагами мы придём к Гриноку - неважно.
Закат действительно догорает, краски темнеют, от жёлтого переходя к грозным, сытным бордовым колорам.
До дома осталось 38-39 суток. Сегодня ночью я вернулся, меня встречала Сказка, мы шли вместе, а потом целовались. Но я помню только приближающиеся губы, я прошёл в них и ушёл по витым трубам в далёкую невесть и проснулся. Днём тоже спал, тоже что-то снилось, но отчётливо не помню.
23.00 Нас сопровождают дельфины. Небольшая стая резвится перед самым носом. Гоняются друг за другом, выпрыгивают, выставляя спину, рассекая спокойную поверхность моря. Становлюсь суеверным - это хороший знак.
Девчoночка моя стройненькая.
Ирландия на горизонте.
Догорает закат.
28 июля 1999 года. Среда.
07.25 В кубрике люки по штормовому задраены уже три дня. И поэтому темно. А на палубе уже начался день.
10.45 В полдевятого аврал был (перебрасопка). У нас на баке по авралу англичанин выходит в красных шортиках, коричневых туфлях и ветровке жёлтой. Похож на бывалого моряка, но больно робкий, неловкий какой-то. Первый день вообще только мешался, сейчас освоился, расспрашивать начал. А на шкафуте в очках сморчок какой-то мешается. Такой смешной, ужас.
Перед нами на горизонте идёт "Gunilla". Хоть у нас скорость около 11 узлов, но мы никак не можем её достать, гуниллу эту.
12.00 Ветер стих, скорость упала до 6 узлов. По левому борту - Terra Incognato. По карте это немного выше Уэнсфорда (Ирландия). Скорость 5 узлов. Что ж это такое?
Вышли на финишную прямую, осталось около 170 миль, а тут погода наладилась, хоть загорай.
15.45 В 15.00 встали на якорь, убрали все паруса, кроме косяков, чтобы течением не очень сносило. Трёхмачтовик, который сначала виднелся впереди, теперь сносит справа от нас, он всё ближе и ближе.
17.45 Я, конечно, не очень разбираюсь в морской навигации, но мне кажется, что этот трёхмачтовик сглупил. Ведь он был впереди нас. Теперь его снесло далеко вправо и назад. И его еле видно на горизонте. Получается, что мы, стоя на якоре, обогнали парусник.*
Сколько меня сегодня фотографировали, уже не помню. И в гальюне под бушпритом, когда красил (Руся сказал), и когда клюваком ржавчину с кафенагеля отбивал, и когда рынду чистил. Куда, интересно, они эти фотографии потом девать будут?
18.40 По правому борту невиданная наглость: "Гумбольдт" идёт на моторе! Я даже не знаю, что думать! Одни догадки.
Слева за кормой, далеко-далеко, показались ещё мачты. Но ветер не настолько сильный, чтобы преодолеть течение даже паруснику меньше Крузера. Я в панике! Лучше бы уж информировали нас обо всём происходящем и замышляемом.
19.50 В 19.00 снялись с якоря, и поставили все паруса в авральном порядке.
23.45 4 аврала за день, если считать аврал, который закончился не начавшись.
Руки не отмываются, черные, безымянные пальцы оба болят, и средние тоже оба болят.
С дядей Лёвой на носу легко, только я, наверное, мог бы больше делать, если бы не эти галсы. Стоишь, держишь его, заведённого на шпиль, и всё. А дядя Лёва говорит: "Костик на баке - и у нас всё схвачено, всё нормально. Везде успеет." Непонятно, то ли смеётся, то ли всерьёз говорит.
Крузенштерн всё-таки пока пятый. "Гумбольдт" и ещё один парусник сошли с регаты. И ветра нет.
"Я спросил у ясеня...", "Со мною вот что происходит...", "Никого не будет дома..." - вот что я чаще всего напеваю. Натягивают эти песни во мне тонкую струнку грусти, которая приятно звучит внутри меня. Приятно звучит, не переходит в тоску унылую.
*Об этом случае Коломенский рассказвал Первому каналу в специальном репортаже.
29 Июля 1999 года. Четверг.
04.45 Ночной аврал. Перебрасопка. Я выскочил, галс раскидал, а перебрасопка-то плёвая, на пару градусов. Главное, за 15 минут до аврала встал в туалет. Ну, думаю, руки вечером не смазал увлажняющей мазью, так сейчас смажу. Смазал, блин! Только глазки закрыл! Е-ка-лэ-мэ-нэ!
21.30 День был сегодня тяжёлый, нервный. Не хочу вспоминать. Ещё было три аврала. В 14.00 укатали паруса, теперь идём под машинами. Справа и слева земля. Мы на входе в Северный пролив. Перед нами остров Мью огромной шапкой торчит из воды “как всегда” в дымке. Потом покажу. Сейчас в баню.
30 июля 1999 года. Пятница.
01.45 Судовые часы перевели еще на час назад, так что даже мои “Carlo Cantinaro” идут точно по часам. По секундам они идут тютелька в тютельку.
После душа (почти парилки) посидеть на свежем воздухе, почитать хорошую книжку, когда за кормой такая красотища - это огромное удовольствие. Возникло подозрение, что это не остров Мью, да какая разница. Когда мы его обошли, на другой стороне обозначился маячок. А чуть позже и левее вышла почти красная луна, а еще левее высветилась вереница огоньков, словно поезд ночной. Я хотел бы показать то, что я видел сам, всем, кого я знаю, но не так уж это и просто.
07.45 Женька Ромашкин*, хороший парень, в пекарне тоже стоит, сказал: ”Когда Крузенштерн будет моим, я буду на этом острове прятать сокровища.” А я ответил: ”Когда Крузенштерн будет моим, мне сокровища будут ни к чему.” В Академии Женька мне не нравился, я его всё время видел мрачным, важным. А тут парень передо мной открылся, я в него почти влюблён. Очень хороший человек и, главное, простой.
Сегодня выдали по 50 марок - зарплата за июль.
Шукшин - зачитываюсь его рассказами.
Завтра чё-то день напряженным будет, надо спать. Спокойной ночи!
07.45 Слева можно наблюдать остров Хоки-Айленд. Высота его 312 метров.
10.35 Идем по заливу в Гринок. С двух сторон чарующая, холмистая, даже крупнохолмистая местность. Я всегда мечтал посмотреть на землю сверху, в квадратах полей и лесов. А тут с воды - и такой же вид. Офигеть!
17.25 Пришвартовались в 14.00 кое-как, покушали. Я пошел на бак, и меня сморило. 3 часа проспал. А стоим в центре.
22.55 Классный день. Сначала на ”Guauhtemoc”е что-то типа вечеринки с бесплатной выпивкой и закуской, потом бассейн, абсолютно здоровский, с горками, а потом мороженое и погулять чуть-чуть.
*Женька Ромашкин - сейчас уже старший штурман на Крузенштерне.
Остров в Ирландском море.
На похдоде к Гриноку.
Загадочная Шотландия.
Гринок оттопыривается.
Вечеринка на мексиканском паруснике ”Guauhtemoc”. Сашка Осов в центре.
Продолжение - часть девятая.