Крузенштерн в Варнемюнде.
Мы вернулись с солнечных, дождливых и ветреных курортов! Живые, здоровые, загоревшие, кое-кто уже и облез, не будем показывать на могучего, вонючего и волосатого пальцем*. Дома так хорошо, уютно, интернет есть, дорожка в саду еще видна из проросшей травы - значит вернулись вовремя. По дороге домой заезжали в Варнемюнде, на любимый Крузенштерн посмотреть, друзей проведать, себя показать. Яша-то пешком еще сам по палубе не ходил, а время летит, как стрела. Вон, Крузенштерну уже 85 исполнилось на днях, но об этом будет отдельный пост.
Навигация посылала нас на Варнемюнде в объезд всего Ростока, к которому мы подъезжали справа (подумал-подумал, у меня все же морское высшее образование, и зачеркнул) с запада, а мы же ведь не настоящие герои, в обход не ходим, поехали напрямик. Ну и что, что там водная преграда в виде порта. Бывали случаи и похуже. Компьютерная женщина 20 раз пыталась нас развернуть, потом психанула, прокричала "Через 200 метров будет вам паромная переправа!" и заплакала. Кто знает, может у нее морская болезнь. А с парома Крузенштерн на другом берегу канала - как на ладони. Мы с Ирой всегда ругаемся от возбуждения, когда подъезжаем к месту стоянки парусника. "Вон мачты, я вижу их, я вижу" - кричу я. "Стой!! Красный свет! Смотри на дорогу!! Здесь надо было направо, ты что - знака не видел?" - кричит мне Ира, проверяя ремень безопасности. "Надо было заранее предупреждать, куда ехать-то теперь? Что за страна, понавешали кирпичей!" - "Мы так никогда не доедем! Ты почему ему дорогу не уступил, он слева подъезжал?" - "Кто слева? Тут главная дорога! Ты мачты видишь? Карту достань!" Потом, когда уже машину где-нибудь оставим, к трапу подойдем, отпускает, конечно. Перед такой красотой разве можно еще злиться друг на друга. Родной ведь пароход.
Понимаемся на палубу, тут у трапа начинается самая приятная часть - встреча старых друзей, объятия и поцелуи (тут уж кому как повезет). "Костян! Здоровоо! А где Ира?" - спрашивает меня старший боцман Миша Привалов, выпуская из объятий. "Да вон стоит, целуется" - улыбаюсь я. "Ну-ка, где тут твои потомки? О-о, похожи как друг на друга!" - это Юра Юров, он сломал мизинец весной и в первый рейс не ходил, а теперь за боцмана. "Так ведь одним и тем же пальцем сделаны!" - подначиваю я его. У трапа можно повидать всех - свободные от вахт сруливают в город и возвращаются, а занятые делом регулярно выходят за новостями из города
- где бесплатный интернет, где супермаркет, кто и когда идет на пляж. Дети, несмело пожав всем руки и постеснявшись при этом в папины ноги, идут осмативать пароход. На палубе устанавливают стенды с фотографиями - скоро барк откроется для посещений. Яша заглядывает под заглушку на камбуз - оттуда пахнет жареной курицей. "Осторожней, свалится ведь!" - его подхватывает капитан парусника, Михаил Новиков. От него я узнаю, что Крузер придет осенью в Зеебрюгге, это от нас недалеко. Лена стоит у лееров, смотрит на проходящие мимо парусники и лодки. "Папа, а когда я вырасту большая, можно я тоже поплыву во-он на том корабле?" Когда вырастет - конечно можно. Но с детьми обещать надо осторожно, они все запоминают. "Когда ты вырастешь, Лена, мы с тобой обязательно на Крузенштерне прокатимся, это я обещаю."
Женька Ромашкин зовет кушать, уже час дня. Он старший штурман и все, что касается питания на пароходе - под его управлением. Когда-то, в 99-м году, мы были курсантами в регатном рейсе и вместе работали в пекарне. Чтобы печь хлеб, нужна определенная сноровка, поэтому в пекарне работали только 9 курсантов на постоянной основе. Твоя смена - раз в 9 дней. Пекарем была Надежда Юрьевна Бадай, очень хорошая, добрая женщина, и мы с ней работали. В 2002-м году я с Женькой вернулся на Крузер уже для работы, а Надежда Юрьевна еще работала пекарем. А потом она ушла, и я ее 7 лет точно не видел, только иногда открытки посылал. И вот иду я по коридору, а из-за поворота выходит она, вернулась работать, только не в пекарню, в раздаточную курсантов. Так мы обрадовались друг другу! Иру-то она знает, а детей наших вообще еще не видела! "Это Яша, стой, хулиган, ему полтора будет, туда нельзя, нельзя, что ты смеешься, знаешь ведь, что нельзя, а это Лена, Масяня, иди сюда, ну ладно, не стесняйся, ей скоро уже четыре, знаешь как тётю зовут, как бабушку твою - Надей." Но дети не заинтересованы в новых знакомствах - Яша пытается спуститься по трапу или перелезть через швартовный конец, но лучше, конечно, по трапу, это еще не очень получается, надо тренировать, а Лена... Но Лену хоть самостоятельная уже.
На Крузере во время последнего ремонта снимали бушприт и крепили его по новому, меняли весь стоячий такелаж. Пока не все штаги еще обтянуты, поэтому не все косые паруса на своих местах, на моем родном бушприте только два из четырех - форстень-стаксель и кливер. Бизань тоже одним парусом из трех может похвастаться. Но выглядит парусник здорово, совсем не на 85! Отделка внутренних помещений тоже обновлена, теперь коридоры - белые, двери в каюты - цвета спелой вишни. Мы еще погуляли немного по палубе, потолкались по коридорам, проверили расширенный и обновленный ассортимент сувенирного киоска у Сереги Гичкина, поделились с подшкипером и парусным мастером (в отсутствие Льва Орлова) Игорем Майоровым полным памперсом, получили с собой буханку белого крузенштерновского хлеба от Надежды Юрьевны... А еще повидались и с Владом Коноваловым, и с Олегом Кучеренко, Еленой-Хозяюшкой Лихачевой, Игорем Пьецом, Мишей Еремченко, поговорили с Сашей Лесниковым, даже дали интервью пресс-секретарю Крузера Ирине Чиклиненковой. Слушайте теперь, как говорится, обзоры мировой прессы. В общем, поставленные перед посещением цели были достигнуты, и покидать пароход было не очень грустно, потому что осенью мы приедем опять. "А разве Крузенштерн - пароход?" - спросила русская гостья у трапа, услышав, как называют барк члены экипажа. "Иван Федорович Крузенштерн - человек и пароход!" - был ей ответ.
* "Настоящий мужик должен быть могуч, вонюч и волосат!" - так говорит Серега Осов, бывший старший боцман Крузенштерна.
Крузенштерн у причала, вид с парома.
Крузенштерн у причала, вид с причала.
Дети уходят на первую разведку.
Яша присматривается к снастям, но без знания теории - никакой практики!
Ну вот, уже наследил!
Наблюдают за движением в порту.
Лену вообще не оторвать. После каждого большого парохода она спрашивает опять: "Папа, а можно, когда я вырасту....."
Яша перелезает через швартовный конец. Или это он его схватил и травит понемногу, как папа на фотке ниже?
Еще немного надо подрасти, да?
Какие люди! Михаил Новиков, Владимир Путин и Уго Чавес на палубе Крузенштерна (фотография со стенда выставки).
Какие люди! Надежда Юрьевна Бадай в курсантской раздаточной.
Какие люди! Верная спутница Крузенштерна и наша подруга Бригитта.
Какие люди! Боцман второго грота Саша Лесников, между прочим, уже дед. У него есть внук.
Какие люди! Ой, это мы, позируем для прессы.
Миша Привалов свалил с Юрой Юровым пить пиво на пляж. Приходите, говорит, к нам, мы далеко заходить не будем, найдете нас. Мы и пошли, а там народу - тыща! Походили по песку с двумя детьми в тачанке среди обнаженных тел, никого не нашли. Вернулись назад. Осталось только вот это - Крузенштерн, вид с пляжа.
Вид с кормы на бизань.
Несколько различных маркировок дверей во внутренние помещения.
Дверь в радиорубку. Опасная профессия - радиооператор)))
Мы покидаем Крузенштерн. Фотография на прощанаие. Яша не любит, когда тачанка стоит, начинает капризничать, а Лена начинает петь ему песню, чтобы успокоить.
