Представляю на суд зрителей свою пятую картину. До этого я рисовал себя, Бога, плюшевого зайца. В этом семантическом ряду мягкости воздушности и нереальности, образ толстого смешного медведя летящего на воздушном шаре гармонично вписался в неспешные и слегка сумбурные попытки автора познать окружающий мир.