Примерно 35 лет назад я перевел 100 стихов из Илиады на русский язык. Папку, где хранилась эта рукопись, я долго искал и, наконец, сегодня нашел. Вбил первый кусок в компьютер и предлагаю его вашему вниманию. Интересно знать, как этот текст соотносится с переводом кривого Гнедича. Я сам в него заглядывать не буду, пока не вколочу все переведенные стихи, ибо при кейбординге мне приходится выбирать из различных вариантов, представленных в рукописи, и вносить кое-какую правку, сверяясь с греческим оригиналом, при этом хочется избежать постороннего влияния. Разумеется, перевод Гнедича я в свое время читал и, конечно, какие-то обороты в башку впечатались, но тут уж ничего не поделаешь. Итак, Илиада, песнь вторая, про Одиссея:
Если царя он встречал иль другого великого мужа,
Ласковым словом старался его удержать, став с ним рядом:
"Стой, богоравный, тебе неприлично, как низкому, трусить. 190
Сядь ты и сам и других останавливай, мимо бегущих.
Верно тебе ведь еще неизвестно, чтó в мыслях Атрида.
Хочет он нас испытать, а потом и накажет ахеян:
Мы же не все на совете услышали то, что сказал он.
Как бы беды не принес он, разгневавшись, сынам ахейским. 195
Ярость царя велика, надменного Зевса питомца,
Честь же от Зевса, ведь любит его промыслитель Кронион."
Если же видел он простолюдина, бежавшего с криком,
Посохом он его бил и бранил вот такими словами:
"Сядь неподвижно, несчастный, и слушай, что скажут другие, 200
Лучше тебя и сильней. Невоинственный муж и бессильный,
Ни на войне ты не в счет, ни в собраньях мужей многодумных.
Нет, никогда здесь не будем все мы царями, ахейцы.
Нехорошо многовластье: пусть будет один повелитель,
Царь пускай будет один, ему же сын Крона премудрый 205
Скипетр дал и законы, чтоб был господином над вами"
ὅν τινα μὲν βασιλῆα καὶ ἔξοχον ἄνδρα κιχείη
τὸν δ᾽ ἀγανοῖς ἐπέεσσιν ἐρητύσασκε παραστάς:
δαιμόνι᾽ οὔ σε ἔοικε κακὸν ὣς δειδίσσεσθαι,
ἀλλ᾽ αὐτός τε κάθησο καὶ ἄλλους ἵδρυε λαούς:
οὐ γάρ πω σάφα οἶσθ᾽ οἷος νόος Ἀτρεΐωνος:
νῦν μὲν πειρᾶται, τάχα δ᾽ ἴψεται υἷας Ἀχαιῶν.
ἐν βουλῇ δ᾽ οὐ πάντες ἀκούσαμεν οἷον ἔειπε.
μή τι χολωσάμενος ῥέξῃ κακὸν υἷας Ἀχαιῶν:
θυμὸς δὲ μέγας ἐστὶ διοτρεφέων βασιλήων,
τιμὴ δ᾽ ἐκ Διός ἐστι, φιλεῖ δέ ἑ μητίετα Ζεύς.
ὃν δ᾽ αὖ δήμου τ᾽ ἄνδρα ἴδοι βοόωντά τ᾽ ἐφεύροι,
τὸν σκήπτρῳ ἐλάσασκεν ὁμοκλήσασκέ τε μύθῳ:
δαιμόνι᾽ ἀτρέμας ἧσο καὶ ἄλλων μῦθον ἄκουε,
οἳ σέο φέρτεροί εἰσι, σὺ δ᾽ ἀπτόλεμος καὶ ἄναλκις
οὔτέ ποτ᾽ ἐν πολέμῳ ἐναρίθμιος οὔτ᾽ ἐνὶ βουλῇ:
οὐ μέν πως πάντες βασιλεύσομεν ἐνθάδ᾽ Ἀχαιοί:
οὐκ ἀγαθὸν πολυκοιρανίη: εἷς κοίρανος ἔστω,
εἷς βασιλεύς, ᾧ δῶκε Κρόνου πάϊς ἀγκυλομήτεω
σκῆπτρόν τ᾽ ἠδὲ θέμιστας, ἵνά σφισι βουλεύῃσι.