Призрачный Генерал. ТТХ и другие необыкновенные свойства неживого тела с живой душой (продолжение).
Постканон (несколько лет после событий новеллы). Речь пойдёт об изменениях изначальных ТТХ Вэнь Нина. В общем, лютым мертвецам - не менее лютый фанон, тапкозакиданием автора не напугаешь, я упорот, я так вижу)))
Канон подразумевает, что все лютые мертвецы обладают абсолютным бесстрашием, но на самом деле это не так. Живая душа не беспокоится только за своё мёртвое тело, а вот за окружающих (если те не враждебны по-настоящему) мертвец с сознанием очень даже переживает, причём сильнее всего боится натворить что-нибудь сам. После гибели Цзинь Гуанъяо, Су Миншаня и Сюэ Яна, Вэнь Нина постоянно преследовал ужас хотя бы крошечной вероятности того, что найдётся ещё кто-нибудь неадекватный, сыграет что-нибудь не то, и будет беда… Несколько лет мысли об этом не давали ему спокойно… написала бы “жить”, но это не так. В конце концов он обратился за помощью к Вэй Усяню. Тот хоть и был настроен весьма оптимистично, всё-таки принял душевные терзания мертвеца близко к сердцу, почесал кончик носа и сказал “Мы что-нибудь придумаем”.
Придумывали трое: Вэй Усянь, Лань Ванцзи и Лань Сичэнь, и вместе им удалось окончательно освободить Вэнь Цюнлиня, сделав невозможным перехват управления телом извне. А после этого началось самое интересное…
Братья Нефриты взялись уговорить Лань Циженя, чтобы Вэнь Нину разрешили не только выполнять физическую работу в Облачных глубинах, но и при необходимости замещать преподавателей по стрельбе из лука, практике уничтожения тёмных тварей и основам медицины. Главным аргументом дяди против этого оказалось даже не то, что парень был лютым мертвецом, а то, что он не был совершенствующимся. Вздохнув, Лань Сичэнь предложил Вэнь Нину попробовать помедитировать, и у того получилось… Месяца через три мёртвый живой признался Вэй Усяню, что тёмная ци в его теле стала двигаться по-другому - во-первых быстрее, а во-вторых так, словно у её потоков появился центр, причём в области нижнего даньтяня. Когда мастер Тёмного пути тщательно обследовал друга, удивлению его не было предела - он обнаружил зарождающееся Ядро!!! Разумеется, оно по многим свойствам отличалось от Золотого Ядра живых, поэтому ему решили дать имя Железного. Поражённый до глубины души глава ордена рассказал об этом дяде, а тот, едва не схватив искажение ци от таких новостей, поспешил убедиться лично - и всё-таки позволил Вэнь Нину преподавать, но только у младших групп (к восторгу самых юных адептов ордена Гу Су).
Понятно, что Железное Ядро Золотому не чета. Силы оно не прибавляет (скорее всего потому, что уже некуда), зато позволяет пользоваться мешочками цянькунь и владеть духовным оружием. Об этом и пойдёт речь.
Специфика основного занятия Вэнь Нина предполагает в том числе и упокоение обычных ходячих трупов, которые после этого нуждаются в захоронении. Сначала он копал могилы когтями, которые у лютых мертвецов отрастают очень быстро, а стрижке поддаются с большим трудом - такие твёрдые, что приходится пилить пилой или рубить. Но когти пугали жителей Цзянху, а кроме того, ужасно мешали во всём остальном. Представьте, что вы кого-то лечите, а на руках у вас вот такое (на ногах тоже, и из-за этого бедняге чуть не каждый день приходилось орудовать острым камнем, потому что иначе сапог не напасёшься). Но заодно с освобождением от влияния музыкальных техник Вэй Усянь сотоварищи также избавили Вэнь Нина и от когтей, и копать могилы стало нечем. Пришлось завести лопату, которая впоследствии и стала его духовным оружием. Вэнь Нин зовёт её Те Шу (Железная Рука) и летает на ней при необходимости.
Помимо духовного есть у Вэнь Нина и обычное оружие - боевые цепи. Их выковали уже в Гу Су из его оков, добавив длины и переделав браслеты в наконечники. После формирования Ядра они начали ещё и раскаляться докрасна во время боя, и все с удивлением припомнили изначальную огненную магию рода Вэнь (причём работает это только у Вэнь Нина - последний Вэнь (Лань) Юань на одной из ночных охот попробовал биться этими цепями, и у него неплохо получилось, но они остались холодными).
Одеваться Вэнь Нин предпочитает во что-нибудь неяркое и не маркое (чёрного, бурого, в крайнем случае серого цвета), но плотное и надёжное. Верхнее и нижнее ханьфу самого простого кроя, пояс, нижние штаны ку, сапоги - вот и всё, что ему нужно. Одежду он бережёт: если охотится на нечисть в одиночку и в такой глухомани, где вокруг точно нет живых, то снимает с себя всё и прячет в цянькунь, чтобы не порвать и не запачкать. В цянькуне у Вэнь Нина также лопата и цепи (последние он наматывает поверх ханьфу, если чувствует поблизости гнетущую ауру какого-нибудь чудовища или злого духа), одна смена одежды и запасные сапоги, игла, два моточка ниток (потоньше и потолще), а ещё маленькая чёрная окарина, когда-то принадлежавшая его сестре. Сам волшебный мешочек вместе с нефритовым жетоном-пропуском Облачных Глубин висит у него на шее на нервущемся шнурке, который сделал Вэй Усянь по образцу шнуров божественного плетения (только, конечно, без свойств, удерживающих нечисть, иначе тут бы лютому мертвецу и несдобровать).
Перед самым первым занятием, которое должен был провести Вэнь Нин, его вызвал Лань Цижень. Заведующий учебной частью выразил неудовольствие по поводу того, что одежда мёртвого живого противоречит одному из правил, согласно которому приглашённые преподаватели (так же, как и приглашённые ученики) должны быть одеты исключительно в белое. Вэнь Нин получил белый комплект (без вышитых облаков и ленты, разумеется), переоделся и отправился в класс. Но хотя его вид теперь и соответствовал общим правилам, в траурно-белоснежных одеяниях он смотрелся до того скорбно, что некоторые из самых маленьких адептов даже расплакались. Пришлось переодеться обратно в тёмное, и после этого дело пошло на лад.
Однажды Вэнь Нин пожаловался друзьям на одно обстоятельство, мешающее его целительской практике. Хотя у него больше не было когтей, пациенты (если только вокруг не царила летняя жара тридцать с лишним градусов) очень ёжились и дёргались от прикосновений холодных (а зимой почти ледяных) рук. Недолго думая, Вэй Усянь использовал то обстоятельство, что тело друга не было живым, и начертал на нём несмываемый талисман для нагревания предметов, благо у Вэнь Нина (после того, как его пробила насквозь рука Не Минцзюэ, а мастер Тёмного пути и братья Лань заделали брешь) посередине живота было что-то вроде шрама - участок кожи без чёрных прожилок, которые нарушили бы работу талисмана. С тех пор мёртвый живой имеет постоянную температуру тела - такую же, как у нас с вами.
