А что дальше?
Предыдущая тема, поднятая благодаря вопросу v_leria, неожиданно разрослась так, что некоторые жж-юзеры стали писать мне в аську вопросы: Настя, о чем у вас там разговор? Скажи в двух словах. Пересказывать, к сожалению, не было возможности. Надеюсь, что самые терпеливые смогли почитать крайне интересные размышления otez_dimitriy, berggeist и других о значении богослужебного языка как в церковной жизни, так и для истории нашей страны.
Как обычно бывает в таких случаях, некоторые комментарии были, что называется, офф-топ, т.е. немножко на другую тему, хотя и связанную с основной. Один из таких комментариев, с разрешения автора, я попробую вынести в новую тему, приглашая всех желающих присоединиться к разговору.
kir_a_m:
Никто не спорит, что проблема языка богослужения - далеко не единственная и вовсе не центральная. Но, как говорится, есть условия необходимые, а есть - достаточные. Вопрос перевода относится к недостаточным, но необходимым. Зачем возводить лишние стены, препятствующие пониманию?
Можно посмотреть на это и с еще одной стороны (поскольку сказано тут уже много и почти все правильно:) - как язык в церкви связан с миссией? Одна сторона дела понятна: человек, впервые заглянувший в храм (а тема прихода как миссионерской площадки сейчас тоже ставится), вряд ли хоть что-то поймет в происходящем не только потому, что все реалии для него новы, но и потому, что ему неясно о чем вообще идет речь. Но есть и другая сторона: не умея молиться, т.е. общаться с Богом, на своем родном языке, христианин не умеет и засвидетельствовать свою веру в современном мире, не может найти слов, понятных окружающим нас людям, чтобы свидетельство о Христе было "со властью", а не воспринималось бы истрическим рудиментом из-засвоей формы.
Так что у этой проблемы граней гораздо больше. И остается вопрос, к чему это приведет нас дальше, если мы не будем менять сложившуюся ситуацию с богослужебным языком. Как и о чем в ближайшем будущем мы будем говорить с Богом и ближним?
Отклики:
berggeist:
С одной стороны, все это достаточно очевидно, что Вы пишете, и вряд ли в Беседке Вы найдете людей, которые стали бы спорить, что нужно уметь молиться на родном языке.
С другой стороны, все не так просто. Ибо сторонники церковнославянского богослужения вовсе не отрицают возможности (а часто и необходимости) молитв своими словами. Я не сомневаюсь, что и Асмус, и Кураев, и прочие вполне умеют молиться своими словами.
algo_man:
Меня тоже волнует проблема молитвы и языка. Как можно молиться Богу на том языке, на котором не мыслишь? Неужели Бог - иностранец, для Которого нужно переводить мои молитвы на Его «родной церковно-славянский» язык. Или в русском языке нет слов, достойных Бога? Если я с человеком не говорю на мертвом языке, то как я могу говорить с Самим Богом (касается и личной молитвы, и молитвы предстоятеля от лица церковного собрания)!?
Это немыслимо! Читаешь на одном языке, а мыслишь на другом. Такая раздвоенность к добру нас не приведет. Она начинается с головы и затем распространяется на всю жизнь. Стоит ли тогда удивляться низкой церковности современного народа?!
Итак: что дальше?
Как обычно бывает в таких случаях, некоторые комментарии были, что называется, офф-топ, т.е. немножко на другую тему, хотя и связанную с основной. Один из таких комментариев, с разрешения автора, я попробую вынести в новую тему, приглашая всех желающих присоединиться к разговору.
kir_a_m:
Никто не спорит, что проблема языка богослужения - далеко не единственная и вовсе не центральная. Но, как говорится, есть условия необходимые, а есть - достаточные. Вопрос перевода относится к недостаточным, но необходимым. Зачем возводить лишние стены, препятствующие пониманию?
Можно посмотреть на это и с еще одной стороны (поскольку сказано тут уже много и почти все правильно:) - как язык в церкви связан с миссией? Одна сторона дела понятна: человек, впервые заглянувший в храм (а тема прихода как миссионерской площадки сейчас тоже ставится), вряд ли хоть что-то поймет в происходящем не только потому, что все реалии для него новы, но и потому, что ему неясно о чем вообще идет речь. Но есть и другая сторона: не умея молиться, т.е. общаться с Богом, на своем родном языке, христианин не умеет и засвидетельствовать свою веру в современном мире, не может найти слов, понятных окружающим нас людям, чтобы свидетельство о Христе было "со властью", а не воспринималось бы истрическим рудиментом из-засвоей формы.
Так что у этой проблемы граней гораздо больше. И остается вопрос, к чему это приведет нас дальше, если мы не будем менять сложившуюся ситуацию с богослужебным языком. Как и о чем в ближайшем будущем мы будем говорить с Богом и ближним?
Отклики:
berggeist:
С одной стороны, все это достаточно очевидно, что Вы пишете, и вряд ли в Беседке Вы найдете людей, которые стали бы спорить, что нужно уметь молиться на родном языке.
С другой стороны, все не так просто. Ибо сторонники церковнославянского богослужения вовсе не отрицают возможности (а часто и необходимости) молитв своими словами. Я не сомневаюсь, что и Асмус, и Кураев, и прочие вполне умеют молиться своими словами.
algo_man:
Меня тоже волнует проблема молитвы и языка. Как можно молиться Богу на том языке, на котором не мыслишь? Неужели Бог - иностранец, для Которого нужно переводить мои молитвы на Его «родной церковно-славянский» язык. Или в русском языке нет слов, достойных Бога? Если я с человеком не говорю на мертвом языке, то как я могу говорить с Самим Богом (касается и личной молитвы, и молитвы предстоятеля от лица церковного собрания)!?
Это немыслимо! Читаешь на одном языке, а мыслишь на другом. Такая раздвоенность к добру нас не приведет. Она начинается с головы и затем распространяется на всю жизнь. Стоит ли тогда удивляться низкой церковности современного народа?!
Итак: что дальше?