Отец Борис и храм Царственных Страстотерпцев в пос. Раздолье
Когда маме Максима пришли анализы, подтвердившие страшный диагноз, я пошла в храм. Я и до этого бывала в нашем небольшом храме на проспекте Науки - на праздники, свечку поставить, молебен заказать... Но вот так осознанно, по велению души - иначе никак! - пошла первый раз.
Спросила у женщины, продающей свечки, к кому обратиться с вопросом о помощи. Она отвечает (времени было 6-30 утра, и это был первый раз, когда я оставила Ясю досыпать с Максимом): "Знаете, сейчас придет отец Борис. Но он строгий. Что он может вам сказать, если вы почти не бываете в храме, и если свекровь ваша не бывает совсем? Я бы пришла в другой раз, когда отец Евгений, настоятель служит".
В отца Евгения я была к тому моменту почти влюблена - видела его много раз на службах и слышала разговоры бабушек: "А дочки-то у него, дочки! Точно два ангелочка - одинаковые, белеенькие!" Отец Евгений точно бы помог. Но его не было. А мне надо было прямо сейчас. Я не знала, как жить дальше. И мама Максима не знала. И через несколько дней ей надо было ложиться в больницу. Никак.
Отец Борис появился в храме и... и я не заробела к нему подходить. Сколько мы потом разговаривали, я каждый раз недоумевала - почему мне служительница сказала, чтобы я не рисковала.
Он оказался молодой, вдумчивый, открытый сердцем - я плакала и он почти плакал. Договорились, что бабушку Галю надо исповедовать, причастить и соборовать. И что Максим отвезет его на машине.
В назначенное время Максим стоял под подъехдом батюшки. Звонил. Батюшка не отвечал. Максим звонил мне: "Что делать? Ничего не понимаю". Простоял минут сорок, вернулся домой.
Отец Борис перезвонил часа через два: "Максим, простите. Я все помнил, приготовился ехать, но лег на кровать и как будто потерял сознание, телефон не слышал, со мной такое случается сейчас, после травмы".
Мама Максима, которая напереживалась, ожидая батюшку - как все пройдет? - и вынесшая вердикт: "Все, не надо мне никого, я второй раз не готова так переживать", согласилась перенести таинство на следующие выходные, услышав, что приключилось.
Тогда-то, в дороге, отец Борис и рассказал Максиму про страшную травму головы, про матушку и детей. Был пост, мама Максима угощала батюшку не постно: "Вот, отец Борис, бутерброд с красной рыбкой. Ну сколько тут масла? А это шоколадная колбаса. Совсем чуть яйца там есть". Батюшка угощался... как ребенок. С благодарностью и любопытством: "Да вы что? Шоколадная колбаса? Никогда не ел. Ну давайте, кусочек".
Потом батюшка соборовал маму Максима еще раз. А потом уже отпевал. Моя мама говорит, что если бы не слово-проповедь отца Бориса в крематории, то...
...то горя было бы в разы больше.
***
5 мая 2013 года в храме Царственных Страстотерпцев в поселке Раздолье состоялось первое богослужение. Ровно на Пасху. Когда мы вернулись из Таиланда, то на первой же службе в маленьком храме на проспекте Науки увидели отца Бориса.
- Повезло вам, - сказала женщина из прихода, знающая, что отец Борис благословил нас в путь. - Отец Борис почти не служит уже здесь.
К этому моменту я была хорошо знакома с матушкой, Марией - ходили вместе с ней в ЖК, где она без устали вязала, сидя в очереди. Могли бы познакомиться раньше, в воскресной школе, но у Ясиной группы была другая преподователь. Матушка родила Ваню на два месяца раньше, чем я Георгия. Я еще ходила с животом в храм, а бутуз-Ваня уже кряхтел в колясочке. А Ясин друг Сережа (я как-то и не задумывалась, что Сережа - сын батюшки) ходил по двору храма гордо, руки в боки: "У меня брат уже родился!"
Мы еще жили на проспекте Науки, но уже собирались переезжать, когда приход нашего храма съездил в Раздолье. "Хорошо там, - говорили. - Раздольно".
Но я слышала за этим то, что не произносилось - волнение за отца Бориса и его семью - как он там, в деревне, где у людей нет денег и где веру надо поднимать-будить.
- Отец Борис, квартиру надумали продавать, - я зашла в храм заказать молебен и встретила снова отца Бориса.
- Вот! - обрадовался отец Борис. - Приложись к мощам Симеона Тримифунтского и попроси. Все образуется. И попроси папу, чтоб он еще раз мне написал на и-мейл, что он думает про отопление храма. Он же хотел сделать расчет, а я то письмо, что он написал с формулами, что-то не найду.
Квартиру мы продали. И купили. И переехали в бабушкину Галину, далеко от нашего храма на проспекте Науки, где сейчас не бываем. Но об отце Борисе помним, конечно. Как забыть.
А на Рождество получили от него смс-ки поздравительные. И я нашла в интернете сайт храма, зачитываюсь дневником батюшки, плачу.
Плачу, что ему 34 года, а такое здоровье - подорванное травмой.
Что Ванька кашляет, а в окна дует.
Что Сережа остался в Петербурге, вдали от семьи, чтобы ходить в логопедический сад - заикание в Раздолье не лечат.
Что отец Борис служит в пустом храме.
Что...
Бог все управит. Вера проснется. Люди придут. Но можно помочь уже сейчас.
Например, подать записку за пожертвование.
***
Дневник настоятеля читать здесь.
