Сергей Шнуров из ''Ленинграда'' - Высоцкий нашего времени?
Пусть меня распнут олдовые почитатели Владимира Семёновича (к коим я себя и сам отношу), но всё же есть очень много схожего у двух этих песенных персонажей.
Оба были и есть чрезвычайно злободневны. Безусловно, есть большая разница между девушкой в лабутенах на выставке Ван Гога и капитаном-фронтовиком (''я обидел его, я сказал - капитан, никогда ты не станешь майором''), но и тот, и другая - просто приметы своего времени. У Шнура сатира ярче, короче. У Высоцкого - глубже и поэтичнее. У каждого поколения свой язык и своя рифма, и свои способы выражения, а суть остаётся неизменной.
И тот и другой могут афористично выразить настроение текущей эпохи. Пока Высоцкий рвётся за флажки, Шнур лично бухает, но может ускориться. Уверен, окажись Владимир Семёнович со своей гитарой в наше время, они выпивали бы вместе на одной из ленинградских кухонь и показывали друг другу новые песни.
Оба так и не стали любимчиками официальной власти, да и как им станешь? Разумеется, сильные мира сего слушали и того, и другого, но нельзя же сказать вслух, что одобряешь шнуровский мат-перемат и депутатов-пидоров, как и тонущие в советском говне души из песни Высоцкого. Всё, что оставалось поэту - уходить в снежные горы, опускаться на дно моря и кричать оттуда, догонять Марину на парижских вокзалах; куда угодно, лишь бы подальше от постоянного гэбэшного надзора. В наше же квазисвободное время достаточно лишь штампа ''неформат'', и вот уже тебя не видно-не слышно в официальных масс-медиа, и катись куда хочешь, хоть в Америку, хоть в интернет. Да, времена стали мягче и аморфнее, Высоцкий бы крепко позавидовал, но и у него были свои козыри, помогавшие вести жизнь настоящего селебрити. Куда легче стать звездой в закрытом социуме, лишённом полноценной конкуренции, нежели в нашем глобальном мире, где тебе противостоят не Лещенко с Кобзоном, но Стинг и звёзды Ютуба.
Что их, безусловно, роднит - это сумасшедший талант и бешеная алкогольная харизма. Именно потому они никогда не станут популярными западнее украинско-литовских границ. Надрыв, рождённый похмельным состоянием души - наше всё, от сохи и глубин, до кровавых мозолей и уличных ножевых ран. Мы одинаково понимаем, что не святы и ни церковь, и ни кабак, и что никого не жалко, никого - не объясняйте нам, за что.
Остаётся лишь спорить, кто из них останется через ещё одно-два поколения и смену реальности. Побуду пока ретроградом и старым пердуном: Высоцкий глубже, фундаментальнее. Он как могучая Атлантика в сравнении с бушующим Северным морем. И тот и этот могут поглотить тебя с головой и даже не заметить, сколько не кричи и не маши руками, и сотни тысяч таких как ты, но лишь океаны способны рождать течения, меняющие погоду на целом континенте под названием ''русская культура''.
Оба были и есть чрезвычайно злободневны. Безусловно, есть большая разница между девушкой в лабутенах на выставке Ван Гога и капитаном-фронтовиком (''я обидел его, я сказал - капитан, никогда ты не станешь майором''), но и тот, и другая - просто приметы своего времени. У Шнура сатира ярче, короче. У Высоцкого - глубже и поэтичнее. У каждого поколения свой язык и своя рифма, и свои способы выражения, а суть остаётся неизменной.
И тот и другой могут афористично выразить настроение текущей эпохи. Пока Высоцкий рвётся за флажки, Шнур лично бухает, но может ускориться. Уверен, окажись Владимир Семёнович со своей гитарой в наше время, они выпивали бы вместе на одной из ленинградских кухонь и показывали друг другу новые песни.
Click to viewОба так и не стали любимчиками официальной власти, да и как им станешь? Разумеется, сильные мира сего слушали и того, и другого, но нельзя же сказать вслух, что одобряешь шнуровский мат-перемат и депутатов-пидоров, как и тонущие в советском говне души из песни Высоцкого. Всё, что оставалось поэту - уходить в снежные горы, опускаться на дно моря и кричать оттуда, догонять Марину на парижских вокзалах; куда угодно, лишь бы подальше от постоянного гэбэшного надзора. В наше же квазисвободное время достаточно лишь штампа ''неформат'', и вот уже тебя не видно-не слышно в официальных масс-медиа, и катись куда хочешь, хоть в Америку, хоть в интернет. Да, времена стали мягче и аморфнее, Высоцкий бы крепко позавидовал, но и у него были свои козыри, помогавшие вести жизнь настоящего селебрити. Куда легче стать звездой в закрытом социуме, лишённом полноценной конкуренции, нежели в нашем глобальном мире, где тебе противостоят не Лещенко с Кобзоном, но Стинг и звёзды Ютуба.
Что их, безусловно, роднит - это сумасшедший талант и бешеная алкогольная харизма. Именно потому они никогда не станут популярными западнее украинско-литовских границ. Надрыв, рождённый похмельным состоянием души - наше всё, от сохи и глубин, до кровавых мозолей и уличных ножевых ран. Мы одинаково понимаем, что не святы и ни церковь, и ни кабак, и что никого не жалко, никого - не объясняйте нам, за что.
Остаётся лишь спорить, кто из них останется через ещё одно-два поколения и смену реальности. Побуду пока ретроградом и старым пердуном: Высоцкий глубже, фундаментальнее. Он как могучая Атлантика в сравнении с бушующим Северным морем. И тот и этот могут поглотить тебя с головой и даже не заметить, сколько не кричи и не маши руками, и сотни тысяч таких как ты, но лишь океаны способны рождать течения, меняющие погоду на целом континенте под названием ''русская культура''.