О событиях 1918 года в г. Хабаровске
Татьяна Ковалевская
Удивительную мемориальную доску я обнаружила в г. Хабаровске в краевом парке им. Н.Н. Муравьева-Амурского. Здесь, на фасаде здания кафе «Утес» укреплена мраморная плита с надписью: «На этом месте 5 сентября 1918 года белогвардейцами были зверски замучены 16 военных австро-венгерских музыкантов, сочувствовавших Советской власти».
Эта памятная надпись показалась мне необычной потому, что из ее содержания непонятно - кому, или какому событию она посвящена, и за какие заслуги. Нельзя считать, на мой взгляд, что мемориальная доска установлена в честь важного события, ведь в тексте речь идет о конкретных людях, а значит, должны быть указаны их имена. Но история их не сохранила, как и не сохранила и подробностей того дня - 5 сентября 1918 г.
Личности этих несчастных меня заинтересовали - ведь и мой дедушка был когда-то военнопленным австро-венгерской армии и тоже был музыкантом. Из его воспоминаний знаю, как нелегка была жизнь военнопленных и как это тяжело долгие годы жить на чужбине вдали от своих родных, а еще страшнее умереть вдали от дома.
Знаю я и то, что эти военнопленные, как и многие их соотечественники, по сути молодые парни, лучшие годы жизни которых пришлись на тяжелое время Первой мировой войны, конечно же, оставили в сердцах местного населения добрую память о себе, поскольку трудились на важных хозяйственных объектах, создавая экономику страны, щедро делились своей культурой с окружающими и несомненно пользовались успехом у местных барышень. Наверняка, это так, ведь с 1914 г. Россия находилась в состоянии войны, и большая часть молодого мужского населения страны находилась на фронте в Европе.
Мои попытки собрать информацию о хабаровских событиях того дня дали-таки свои результаты. А сведения, которые не удалось найти в Хабаровске, я нашла в… Чешских архивах.
Надо сказать, что заинтересовала меня в связи с этими музыкантами и личность еще одного человека, оказавшегося в это время в г. Хабаровске. Это был чех Юлинек (как здесь его называют), который, по сохранившимся сведениям, участвовал в расстреле музыкантов. Собирая материалы об этом человеке, я получила информацию о погибших музыкантах и причине их гибели.
По моему запросу в Военный Центральный архив г. Праги, я получила интересующие меня сведения об офицере Чехословацкой армии Милоше Юлинке и также ссылку на сайт библиотеки парламента Чешской Республики, где нашла материалы, на основании которых и составила настоящее повествование в собственном переводе с чешского языка.
Я и не подозревала, что по факту расстрела музыкантов было в свое время проведено прокурорское и судебное следствие, а позже и депутатское расследование, что об этом событии сообщил своим читателям немецкий журнал «Tageszeitung» в выпуске за 27.02.1921 года в г. Вене со ссылкой на воспоминания вернувшихся из плена коллег погибщих оркестрантов. Надо добавить, что в этом выпуске журнала вся вина за расстрел музыкантов возлагалась на Юлинека, что не соответствует фактическим обстоятельствам.
Интерес к гибели в г. Хабаровске музыкантов проявляли и фашисты в 1939 г.
Так что же произошло в начале осени 1918 г. в г. Хабаровске?
«…В сентябре 1918 года под давлением превосходящих сил интервентов и белогвардейцев революционным войскам пришлось оставить город Хабаровск. Пятого сентября вместе с американо-японскими интервентами в город вошла белогвардейская банда атамана Калмыкова.
Дни калмыковщины были днями жесточайшего террора. Едва вступив в Хабаровск, Калмыков сразу же начал кровавую расправу над оставшимися в городе советскими работниками, красногвардейцами и всеми сочувствующими Советской власти.
В течение нескольких дней тюрьмы оказались переполненными. В ход были пущены страшнейшие орудия пыток, в многочисленных застенках, оборудованных атаманом Калмыковым, текла кровь безвинных людей.
По циничному признанию самих калмыковцев, людей, подвергавшихся пыткам, выводили из застенков на расстрел "чуть тёпленькими". Палачи не утруждали себя похоронами убитых и расстреливали их в оврагах. Здесь в дни кровавого террора калмыковцами и интервентами были расстреляны тысячи граждан. Они не щадили ни стариков, ни женщин…».
Вот как отзывался о Калмыкове Колчак А.В. во время допроса на заседании чрезвычайной следственной комиссии по его делу: «У него была крупная история, и я не знаю, как она уладилась. Это случилось за несколько времени до моего отъезда. Калмыков поймал вблизи Пограничной шведского или датского подданного, представителя Красного Креста, которого он признал за какого-то большевистского агента. Он повесил его, отобрав у него все деньги, большую сумму в несколько сот тысяч. Требование Хорвата прислать арестованного в Харбин, меры, принятые консулом, ничему не помогли. Скандал был дикого свойства, так как его ничем нельзя было оправдать. Хорват чрезвычайно был обеспокоен этим случаем, но сделать было ничего нельзя. Даже денег не удалось получить. Это был случай форменного разбоя. Такие явления по линии железной дороги существовали, и бороться с ними было почти невозможно».
Чуть раньше при передвижении Чехословацкого войска в России по железной дороге до Владивостока чехословацкий легионер Юлинек оставил свою часть, чтобы посетить лагеря военнопленных в г. Хабаровске. Чехословацких же войск в это время в г. Хабаровске не было.
В июне 1918 г. театр военных действий проходил между городами Владивостоком и Хабаровском. Юлинек по этой причине не смог вернуться в свою часть и поступил на службу в подразделение атамана Калмыкова.
5 сентября 1918 г. в только что захваченном г. Хабаровске калмыковцами были арестованы 2 красноармейца (бывшие военнопленные), которые признались, что они переночевали в бараке у оркестрантов, а последние в то время жили в городе, а не в лагере, как другие военнопленные.
В то же время поступил донос о том, что музыканты агитировали за большевистскую армию, а солдатам Красной Армии, бежавшим в ходе боевых действий, помогли выбраться из Хабаровска, а также о том, что при каждом удобном случае они проявляли враждебность по отношению к Калмыкову.
Юлинек получил приказ атамана об аресте 16 военнопленных музыкантов. В их жилище, был произведен обыск, в ходе которого, к сожалению, были обнаружены спрятанные оружие и ручные гранаты.
Расследованием данного инцидента занималось судебное подразделение банды Калмыкова, которым руководил хорунжий Кадмуров. 6 сентября 1918 г. им был вынесен приговор: музыкантов расстрелять. В этот же день Калмыков, удовлетворенный проведенным расследованием и вынесенным приговором, отдал приказ о приведении приговора в исполнение (в других источниках, правда, указано, что следствие вообще не проводилось, и атаман сразу отдал приказ о расстреле).
Юлинеку было приказано вместе с казаками (всего 20 человек) сопровождать осужденных на место расстрела: в городской парк на высоком берегу Амура рядом с памятником губернатору Муравьеву-Амурскому, присутствовать при расстреле и доложить атаману о выполнении приказа о расстреле. В это время всех посетителей парка охранники выгоняли выстрелами, территорию парка оцепили, не допуская туда никого. Приговор был приведен в исполнение, трупы убитых были сброшены через ограждение на берег Амура.
Ночью трупы тайно были перевезены неизвестными лицами в морг, а позже несчастные были захоронены на польском кладбище.
Итак, согласно изученным мною документам, расстрел музыкантов был произведен 6 сентября, а не 5 сентября 1918 г.
Позже, в конце сентября, после возвращения в свою часть по поступившей жалобе Юлинек был обвинен в расстреле 16 музыкантов, а также и в убийстве представителя шведского Красного креста и его секретарши, и арестован.
Прокурором в г. Владивостоке было проведено против него следствие, дело рассматривалось в дивизионном суде 3-ей стрелковой дивизии Чехословацкого войска в России.
В ходе этого следствия были допрошены в качестве свидетелей, среди других, музыкант Ладислав Каигл, д-р Александр Субботин, русский военный врач в Хабаровске. Очевидцем событий был солдат Степан Филко, который служил в отряде Калмыкова. Он подтвердил показания обвиняемого. Филко показал, что сам Юлинек в расстреле не участвовал, расстреливали их русские казаки. Приказ о расстреле был отдан Калмыковым.
Учитывая, что Юлинек постоянно утверждал, что в расстреле принял участие в качестве солдата атамана Калмыкова по его приказу, и что калмыковский приказ состоял в приведении судебного приговора в исполнение, Калмыков был допрошен владивостокским судом.
Вот содержание телеграммы Калмыкова от 30.10.1918 г. в адрес военного прокурора: «Что касается служившего в моем отряде чеха Юлинека, считают своим моральным долгом сообщить Вам, что все действия Юлинек совершил в точном соответствии с моими приказами и распоряжениями. Юлинек способствовал в установлении вины бывшего начальника подразделения юстиции моего отряда Кондраутова, который по решению суда был расстрелян. Доносы о самовольных действиях Юлинека считаю актом мести со стороны отдельных граждан. В связи с возможностью новых обвинений против Юлинека за время пребывания в рядах моего отряда, я считаю своим долгом заявить, что за все беру на себя ответственность, как командир отряда». Подпись: атаман Калмыков.
28 ноября 1918 г. атаман Калмыков лично подтвердил у военного прокурора майора д-ра Шебесты во Владивостоке содержание направленной им ранее телеграммы, что было запротоколировано.
Доказательств убийства представителя шведского Красного креста и его секретарши Юлинеком вообще не было.
По результатам проведенного следствия уголовное преследование в отношении Юлинека было прекращено 22 ноября 1918 г.
Оправданный Юлинек по возвращении на родину продолжил службу в качестве офицера Чехословацкой армии.
Но о хабаровских событиях еще долго ему напоминала судьба. Во время немецкой оккупации, был Юлинек арестован в период с 15.05. до 11. 12. 1939, а затем с 9.02.1944 до 05.05.1945 г. Немцы в 1939 году расследовали деяния Юлинека в России. Их интересовало: было ли убийство немецких музыкантов самовольным актом Юлинека или он действовал согласно приказу атамана.
Но в пользу арестованного говорил тот факт, что документы были в то время уничтожены, также и те, которые свидетельствовали о том, что в Хабаровске Юлинек действовал, как официальное лицо. Во время оккупации был Юлинек заточен в концлагере Заксенхаузен5.
В 1922 г. бывшие военнопленные, вернувшиеся из русского плена в г. Хабаровске, случайно встретили офицера Чехословацкой армии Милоша Юлинека, были удивлены тем, что за совершенные преступления он не понес наказания. Они вместе с родственниками расстрелянных оркестрантов обратились с заявлением к депутату парламента Чехословацкой республики о том, что Милош Юлинек является преступником, расстрелявшим музыкантов в г. Хабаровске в 1918 г. и просили арестовать и наказать его за это, и другие преступления. Депутат парламента доктор Брунар направил депутатский запрос в адрес министра иностранных дел и министра обороны Чехословакии с той же просьбой: о проведении расследования и о наказании преступника.
Ответ на этот депутатский запрос поступил в 1924 г. и содержал информацию о расследованиях, проведенных в отношении Юлинека по факту совершенных убийств и его оправдании2, о которых речь идет в настоящей статье.
Таким образом, надпись на мемориальной доске на здании кафе «Утес» содержит достоверную информацию о том, что эти музыканты сочувствовали советской власти и за это были убиты белогвардейцами. Однако, дата их гибели иная: 6 сентября 1918 г.
Но это еще не все…
Я полагаю, что сочувствие советской власти было не единственным достоинством музыкантов. Наверняка, в памяти хабаровчан осталось их творчество, великолепные звуки музыкальных произведений, которые поддерживали в трудное военное время, вселяли веру и надежду, помогали пережить горе и разочарования.
В книге «Военнопленные первой мировой войны на Дальнем Востоке России в 1914 - 1918 гг.)» ее автор Т.Я. Иконникова так рассказывает о деятельности этого музыкального коллектива: «Широко известна в Хабаровске и история группы австро-венгерских музыкантов, которые по инициативе дамского коммерческого кружка организовали струнный оркестр и с 30 декабря 1915 г. вплоть до своей трагической гибели в сентябре 1918 г. играли в кофейне "Чашка чая", расположенном на центральной улице. По опубликованным сведениям, оркестр состоял из 16-18 человек, хотя, наверняка, в течение без малого трех лет работы, его состав мог изменяться. Этот оркестр пользовался популярностью в городе. Он давал выступления не только в вышеназванной кофейне, но и в других аудиториях города. Например, 27 марта 1916 г. в зале кадетского корпуса им был дан благотворительный концерт в пользу инвалидов войны. Билеты были довольно дорогими - от 1 до 7 руб. Но их предварительная распродажа в коммерческом кружке "Чашка чая" и магазине Пьянкова прошла успешно…».
А вот и имена погибших на хабаровском утесе музыкантов, которые указали их коллеги и родственники в заявлении в адрес депутата чехословацкого парламента:
Grahms Jan z Georgsvalde v severních Čechách (Ян Грамс из Георгвалде в северной Чехии),
Ziernstein Emil ze Svadova u Ústí nad Labem (Эмиль Зирнштейн из Свадова в Усти-над-Лабем),
Sttebich Jan z Huntířova u Králové Dvora (Ян Сттебих из Гунтиржова в Дворже Кралове),
Grüssel Josef z Jetřichovic u České Kamenice (Йосеф Грюссель из Йетршиховиц в Чешской Каменице),
Pfeifer František z Cvikova č. 368/2 (Франтишек Пфейфер из Цвикова № 368 / 2),
Weide Ludolf z Neštědi (Лудольф Вейде из Нештеди),
Hamml Otto ze Spansdorfu u Ústí nad Labem (Отто Гаммл из Шпансдорфа в Усти-над-Лабем),
Guth Heřman z Homol č. 30 u Velkého Března (Гершман Гут с Гомол № 30 у Большого Бржезна),
Bönisch František ze Svadova u Ústí nad Labem (Франтишек Бёниш из Свадова в Усти-над-Лабем),
Parisek Josef z Brna, Jodokstrasse č. 4 (Йозеф Парисек из Брно, Ёдоксштрассе № 4),
Elsner Lev z Poříčí u Trutnova (Лев Эльснер из Поржици в Трутнове),
Jirka Rudolf z Nové Kočbeře u Králové Dvora (Рудольф Йирка из Новой Кочберже у Кралове Двора),
Schindler Rudolf ze Šternberka, ulice Štefanie (Рудольф Шиндлер из Штернберка, Ууица Штефание) ;
Steiner Ignác z Inšpruku z Johmstrasse (Игнац Штейнер из Инсбрука, улица Йомштрассе),
Unger Pavel z Vídně XVII., Petzelgasse 17 (Павел Унгер из Вены, 8, Петцельгассе, 17),
Weber Ludolf z Vídně VII., Seidelgasse. (Лудольф Вебер из Вены, 7, Зейдельгассе).
Как видно, большинство из них жили на территории сегодняшней Чешской республики, поэтому и документы о них находятся в чешских архивах.
В наши дни недалеко от места расстрела музыкантов находится открытая площадка, где летними вечерами в выходные дни дает замечательные концерты Дальневосточный симфонический оркестр.
Когда я слушаю музыкальные произведения в великолепном исполнении оркестрантов, то думаю о расстрелянных военнопленных австро-венгерских музыкантах: как знать, может быть сегодняшней высокой музыкальной культурой г. Хабаровск обязан и этим людям. Вечная им память!
Татьяна Ковалевская
Источники:
Окрест Колчака: докуметы и материалы. Составитель : докттор исторических наук, профессор Квакин А.В. М., 2007, стр. 411;
Т.Я. Иконникова «Военнопленные первом мировой войны на Дальнем Востоке России 91914 - 1918 гг.)», Хабаровск, 2004, стр. 72-74;
Архивная справка: Čj. 364/2010-2111, v Praze dne 1. března 2010, Vojenský ústřední archiv Praha,
URL: http://akvakin.narod.ru/
Фото. 1. Мемориальная доска на фасаде здания кафе "Утес" (фото автора),
Фото 2. Вид на хабаровский утес в начале 20-го столетия (фото из интернета),
Фото 3. Здание кафе "Утес", место гибели музыкантов (фото автора),
Фото 4. Памятная доска на здании кафе "Утес"(фото автора),
Фото 5. Австро-венгерские музыканты (фото из интернета).
