в перину, в кокон, в объятия, в пледы
Пусть нависают свинцовые небеса - придавливают, как бабушкино ватное одеяло. И низкие облака пусть плывут - отгораживают от суеты, в них - как в перину, в кокон, в объятия, в пледы. В компостную яму. В берлогу. Зарыться и замереть. Не включать свет, подумать о вечном, вздремнуть, проснуться совсем под вечер. И смотреть странные сериалы. И братьев Коэнов. Когда-то же надо начать.
Осенние влажные дни убывают, тихо, как вода в стакане, медленно испаряются, впитываются в стены, оставляют мокрые пятна, как мыльные пузыри. И с самого утра начинаются сумерки, а значит, ничего обязательного. И так на ближайшие полгода. Пока не рассветет.
Осень, когда она серого цвета, это как свобода, как жизнь за тем, когда подведена черта; как чистый лист, на котором все можно нарисовать по-своему. Но это потом, потом, завтра, все завтра или весной…
...В нашу прозу с ее безобразьем
С октября забредает зима
Небеса опускаются наземь
Точно занавеса бахрома
(Борис Пастренак)
(моя любимая картинка)
Осенние влажные дни убывают, тихо, как вода в стакане, медленно испаряются, впитываются в стены, оставляют мокрые пятна, как мыльные пузыри. И с самого утра начинаются сумерки, а значит, ничего обязательного. И так на ближайшие полгода. Пока не рассветет.
Осень, когда она серого цвета, это как свобода, как жизнь за тем, когда подведена черта; как чистый лист, на котором все можно нарисовать по-своему. Но это потом, потом, завтра, все завтра или весной…
...В нашу прозу с ее безобразьем
С октября забредает зима
Небеса опускаются наземь
Точно занавеса бахрома
(Борис Пастренак)
(моя любимая картинка)