О евреях, ассимиляции, антисемитизме ... и Бондаренко.
Я стар, "я - суперстар". В общем, я очень давно живу на свете. И волнуют меня темы, которые мой сын, например, и вовсе не поймет, если я ему час объяснять не буду.
Я уехала из СССР в 1988 году ( ну сама я знаю, что так долго не живут!). Тогда перестройка только набирала обороты и очень остро стояло противоречие между прогрессистами, либералами, западниками - и консерваторами. Примерно как в 60-е. В шестидесятые олицетворением свободной мысли был "Новый Мир" Твардовского. Тех времен я не помню, читать не умела. Удивительно, но кто олицетворял свободную мысль в конце 80-х, когда я уже была представителем этой свободной мысли - я почти не помню. Как-то они все были похожи. Сначала "Московские Новости", их можно было прочитать только на стенде на Пушкинской, газета из киосков растворялась ( да и тираж-то был небольшой), потом "Огонек" Коротича... А дальше не помню. Наверно и "Новый Мир", и "Юность" и черта лысого, хлынул на журнаные страница самиздат. Все читали взахлеб и передавали друг друг другу. Мы были из немногих московских семей, не подписанных на журналы. Этим самиздатом была забита наша квартира. Машинописью, ксероксами, и даже фотографиями, например "Лолита" Набокова была переснята на фотопленку и хранилась в двух обувных коробках. Ксероксы лежали в диване, а непоместившиесся - на антресолях, все-таки в сталинских квартирах были потолки - 3 с половиной петра. Антресоли построил народный умелец, там помещалось огромное количесво барахла, а революционной литературы хватило бы на три революции. В журнальный пик не напечатали ни одной книжки, которую я не читала раньше. Ну а публицистические статьи мы в гостях читали, это ж не два тома "Доктора Живаго". Получилось, что во время массового опьянения свободной прессой мы ощущали литературный голод. Примерно как у Ильфа и Петрова - "Немого кино уже нет, звукового кино еще нет" Самиздат захлебнулся, а нового ничего не появлялось. Приходишь в гости, или у нас гости - и то Пастернака обсуждают, то Набокова, то Гумилева или Мандельштам, спорят о Шаламове и Солженицине, первый раз открывают для себя Замятина - сказка о потеряном времени. Я как-то со стороны понимала этот глоток свободы, но мне было скучно. Наверно, это звучит снобизмом московской девочки из интеллигентной семьи, имевшей доступ к запретному. Но мне не хочется объяснять как получались и получаются и будут получаться узкие кружки, жившие не в соответствии с массовой идеологией. Об этом лучше всего написано у Герцена в первом томе "Былого и думы". Поскольку Герцена с какого-то перепугу советская власть в пятидесятые издала, и вообще он считался революционером, то в перестройку его-то и не перечитали, а очень зря.
Но я отвлеклась на общие рассуждения. Либеральную прессу мне читать было скучно, я все это уже читала. А вот противоположный лагерь был - "терра инкогнита". И их читать было интересно, хотя и страшновато. "Майн кампф" в популярном изложении, не без эмоций. Номер "Нашего Современника" с романом Василия Белова "Все впереди" я даже в Америку с собой привезла. Первая часть потерялась, а вторая до сих пор на полке лежит. В те времена еще не было чеченской войны, не было понятия мусульманский террор и главными врагами русского народа были евреи ( до 90-х годов евреев еще тоже было много).
Надо честно признать антисемитизм советской власти был слабой тенью антисемитизма Российской Империи. Он был стыдлив и маскировался. Официально-то провозглашалась идеология интернационализма. Если Российская Империя вполне официально практиковала черту оседлости, 5%-ю норму, запрет на профессии и прочие ограничения, то в СССР ничего подобного официально не практиковалось. Хотя имелась некая интересная разница. Еврей Российской империи - это было понятие религиозное. Крещение снимало все запреты, крещеный Рабинович становился русским, православным подданым Империи. Хотя народная молва утверждала, что "вор прощеный, жид крещеный - одна цена", но официальный путь из евреев в русские был. При советской власти его уже не было, действовали законы третьего рейха - по крови, кто родители, то и ты, а по вероисповеданию все - атеисты. В скользком положении оказывались полукровки (как и в третьем рейхе), но к окончательному решению еврейского вопроса советская власть не стремилась. Антисемитская компания, начатая в 48-м году могла привести к ужасным последствиям, но кончилась смертью Сталина. Больше подобных попытлк не предпринималось.
Продолжение - потом, тема сложная...
Я уехала из СССР в 1988 году ( ну сама я знаю, что так долго не живут!). Тогда перестройка только набирала обороты и очень остро стояло противоречие между прогрессистами, либералами, западниками - и консерваторами. Примерно как в 60-е. В шестидесятые олицетворением свободной мысли был "Новый Мир" Твардовского. Тех времен я не помню, читать не умела. Удивительно, но кто олицетворял свободную мысль в конце 80-х, когда я уже была представителем этой свободной мысли - я почти не помню. Как-то они все были похожи. Сначала "Московские Новости", их можно было прочитать только на стенде на Пушкинской, газета из киосков растворялась ( да и тираж-то был небольшой), потом "Огонек" Коротича... А дальше не помню. Наверно и "Новый Мир", и "Юность" и черта лысого, хлынул на журнаные страница самиздат. Все читали взахлеб и передавали друг друг другу. Мы были из немногих московских семей, не подписанных на журналы. Этим самиздатом была забита наша квартира. Машинописью, ксероксами, и даже фотографиями, например "Лолита" Набокова была переснята на фотопленку и хранилась в двух обувных коробках. Ксероксы лежали в диване, а непоместившиесся - на антресолях, все-таки в сталинских квартирах были потолки - 3 с половиной петра. Антресоли построил народный умелец, там помещалось огромное количесво барахла, а революционной литературы хватило бы на три революции. В журнальный пик не напечатали ни одной книжки, которую я не читала раньше. Ну а публицистические статьи мы в гостях читали, это ж не два тома "Доктора Живаго". Получилось, что во время массового опьянения свободной прессой мы ощущали литературный голод. Примерно как у Ильфа и Петрова - "Немого кино уже нет, звукового кино еще нет" Самиздат захлебнулся, а нового ничего не появлялось. Приходишь в гости, или у нас гости - и то Пастернака обсуждают, то Набокова, то Гумилева или Мандельштам, спорят о Шаламове и Солженицине, первый раз открывают для себя Замятина - сказка о потеряном времени. Я как-то со стороны понимала этот глоток свободы, но мне было скучно. Наверно, это звучит снобизмом московской девочки из интеллигентной семьи, имевшей доступ к запретному. Но мне не хочется объяснять как получались и получаются и будут получаться узкие кружки, жившие не в соответствии с массовой идеологией. Об этом лучше всего написано у Герцена в первом томе "Былого и думы". Поскольку Герцена с какого-то перепугу советская власть в пятидесятые издала, и вообще он считался революционером, то в перестройку его-то и не перечитали, а очень зря.
Но я отвлеклась на общие рассуждения. Либеральную прессу мне читать было скучно, я все это уже читала. А вот противоположный лагерь был - "терра инкогнита". И их читать было интересно, хотя и страшновато. "Майн кампф" в популярном изложении, не без эмоций. Номер "Нашего Современника" с романом Василия Белова "Все впереди" я даже в Америку с собой привезла. Первая часть потерялась, а вторая до сих пор на полке лежит. В те времена еще не было чеченской войны, не было понятия мусульманский террор и главными врагами русского народа были евреи ( до 90-х годов евреев еще тоже было много).
Надо честно признать антисемитизм советской власти был слабой тенью антисемитизма Российской Империи. Он был стыдлив и маскировался. Официально-то провозглашалась идеология интернационализма. Если Российская Империя вполне официально практиковала черту оседлости, 5%-ю норму, запрет на профессии и прочие ограничения, то в СССР ничего подобного официально не практиковалось. Хотя имелась некая интересная разница. Еврей Российской империи - это было понятие религиозное. Крещение снимало все запреты, крещеный Рабинович становился русским, православным подданым Империи. Хотя народная молва утверждала, что "вор прощеный, жид крещеный - одна цена", но официальный путь из евреев в русские был. При советской власти его уже не было, действовали законы третьего рейха - по крови, кто родители, то и ты, а по вероисповеданию все - атеисты. В скользком положении оказывались полукровки (как и в третьем рейхе), но к окончательному решению еврейского вопроса советская власть не стремилась. Антисемитская компания, начатая в 48-м году могла привести к ужасным последствиям, но кончилась смертью Сталина. Больше подобных попытлк не предпринималось.
Продолжение - потом, тема сложная...