Passi di danza su una lama di rasoio / 1973 / Maurizio Pradeaux
Когда в рамках очередной кинорулетки "Итальянские джалло" мне выпал фильм «Танцевальные па на лезвии бритвы», я был почти расстроен, потому что джалло для меня не на столько любимый жанр сам по себе в чистом виде, ну а фильм, который позиционируется как классический пример данного направления со всеми его стереотипами и атрибутами, заранее малоинтересен. То есть интерес возможен с точки зрения человека, изучающего кино, но это сродни чувству археолога, нашедшего горшок времен Тутанхамона, что в определенном контексте wow, а вне контекста - всего лишь глиняные черепки. Я люблю отдельные картины джалло, с огромным пиететом отношусь к глубокому и осмысленному материалу Дмитрия Комма о латинской школе ужасов (без преувеличения, для каждого, кто всерьез интересуется кино, его исследование может стать отличным путеводителем), но совершенно нет никакого желания смотреть все эти фильмы самому, разве что фрагментарное изучение в качестве наглядного пособия специфического кинофеномена, возникшего в Европе много десятилетий назад, где иррациональное властвовало над логикой в степени, превзошедшей всякие приличия. В основе своей джалло - это всегда одна и та же история, в центре внимания которой слияние эроса и танатоса сквозь призму достаточно вульгарного восприятия. Эстетизация избыточного насилия над бессмысленной, но очень пышной плотью отчасти граничит с порнографией, а в порно, как известно, сюжет не главное, да и к актерским данным требования не завышены.
В джалло сюжет практически всегда очень условен и в каком-то смысле даже карикатурен, мотивы персонажей вынесены за рамки психологии и адекватности, но только так и возможно подавать заведомо бредовые истории. Конечно, глупо отрицать, что среди этого мусора встречаются свои шедевры («Суспирия» и «Инферно» Ардженто - фильмы на все времена и мало кто способен превзойти алогичный ужас и красоту этих фильмов, являющихся подлинной симфонией ужаса и трансцендентальности), но выдернутая из контекста большая часть такого кино все же шокирующе бессмысленна и легко относится к разряду дурновкусицы. Стоит представить себе среднестатистического зрителя, который попал на просмотр среднестатистического же джалло - можно будет сколько угодно рассказывать ему о специфике предмета, махать перед носом архивными выпусками «Искусство кино», объяснять про Марио Бава и Лючио Фульчи и их влияние на более интеллектуальных и именитых режиссеров, но с наибольшей вероятностью для большинства современных зрителей это будет одновременно чем-то слишком простым и сложным. И все же притягательность джалло даже спустя десятилетия остается неизменной и дело ведь не только в том, что интерес человечества к сексу и смерти неисчерпаем, как и тяга к вуайеризму, но и в том особенном, что сотворило из джалло феномен - ощущение подсмотренной/подслушанной тайны, обнажающей некие механизмы бытия, обычно скрытые от глаз, но тут внезапно явившие себя и разрушившие до основания упорядоченную логику жизни, а невидимый кукловод с демоническим хохотом жонглирует посходившими с ума марионетками. Абсолютно любая из марионеток может стать жертвой, а может и убийцей (аналогично и зритель испытывает двойную гамму чувств - ужас добычи и охотничий азарт охотника), зло способно вселиться в любую оболочку, но само по себе оно бестелесно и непознаваемо. В лучших образцах джалло эти мотивы вполне осязаемы, все остальное создает контекст.
«Танцевальные па на лезвии бритвы» Маурицио Прадо смотреть оказалось куда приятнее, чем предполагал, потому что фильм сдобрен изрядной долей юмора, неброского, но легко считываемого, а картонные персонажи постепенно становятся более живыми и обаятельными. Вообще, у меня сложилось впечатление, что режиссер достаточно иронично отнесся к исходному материалу и заданным рамкам, делая при этом вид, что предельно серьезен и снимает страшный-страшный фильм по всем правилам про хромоногого сексуального маньяка, но расследованию мешает не столько коварство и ловкость убийцы, сколько сексуальная озабоченность героев картины, которые только собираются в очередной раз начать расследование убийств, как их повально косит страсть и они поспешно скидывают одежды в художественном беспорядке, а фоном идет бодренькая музыка, под которую действительно разве что вино потягивать на летней террасе и целоваться. Собственно, соответствующий тон задан с самого начала и даже титр с именем режиссера размещается на попке развеселой девицы, нагнувшейся за листочком на земле и больше в фильме не появившейся ни разу.
Справедливости ради, эротика в фильме хоть и в изобилии, но достаточно мягкая, под стать эротике и сцены убийств - криков и беготни куда больше чем кровавых подробностей.
Сам по себе сюжет достаточно незатейлив: молодая женщина по имени Китти (испанская актриса Ниевез Наварро, у которой был еще и американский псевдоним Сюзан Скотт) становится случайной свидетельницей убийства, когда скуки ради решает полюбоваться в подзорную трубу на виды Рима. Убийца, как водится, весь в черном и с остро наточенной бритвой, то есть ровно такой же, как во множестве других джалло, но вот одна деталь его выделяет - он хромой!
Китти с большим энтузиазмом бросается в расследование убийства, в чем ей радостно помогает ее муж Альберто (Роберт Хоффманн)
(Китти в роли приманки для маньяка в образе уличной проститутки. Альберто волнуется!)
и их лучшие друзья, супружеская пара Лидия (Анушка Борова) и Марко (Симон Андреу).
Все четверо ведут достаточно богемный образ жизни: Китти фотограф, Альберто шьет жутких безликих кукол (безликих, но с пенисами!),
Лидия строчит статьи в разделе криминальной хроники, а Марко и вовсе режиссер модерновых спектаклей с раздеванием. Параллельно следствие ведет комиссар полиции, брутально-вальяжный самец в усах, взгляд которого выражает томление при виде Китти, Лидии и вообще всех, но волей жестокого режиссера он окажется единственным, кому не удастся оголиться в кадре.
Очень повеселила Ниевез Наварро, сыгравшая Китти. Вычитал, что она уже не раз к тому моменту снималась в фильмах ужасов и как правило доживала до финала, что намекает на некий статус актрисы. Мне понравилась эта Наварро! У нее в глазах космос глупости и жизнерадостного оптимизма, а играет она так плохо, что это даже тянет на стиль и производит нехилый такой комический эффект! В четверке основных актеров она выглядит клинической идиоткой и если они совершают очередной глупый поступок, это вписывается в концепцию жанра, но когда ровно то же самое совершает Китти, хочется хохотать в голос. Например, средь ночи ей приходит в голову, что убийцей может быть Альберто, потому что он тоже чего-то прихрамывать начал. Стараясь не разбудить его, она со включенным светом начинает бродить вокруг кровати с чемоданом, спотыкаясь на ровном месте как кобылушка какая-то и, разумеется, Альберто в итоге просыпается, резонно интересуется куда ты, милая, среди ночи с чемоданом, на что получает вполне логичный ответ - «в ванную». Отвлечь любимую от неправильных мыслей удалось только сняв с нее трусы, но хороший секс убедил Китти, что Альберто хоть и хромает, но не убивал. Апогеем же актерского мастерства замечательной испанки становится сцена финальной схватки с убийцей - она делает такие уморительно-смешные «испуганные глаза», что хочется смотреть на это снова и снова, потому что смех - это здорово, он жизнь продлевает.
Вообще, фильм время от времени внезапно радует смешными фрагментами, которые то ли случайно возникли, то ли ни что иное как стеб режиссера. Например, показан эпизод спектакля, который ставит Марко (Симон Андреу снялся в огромном количестве фильмов, причем не самых проходных, поэтому его присутствие здесь было приятным сюрпризом): на протяжении почти двух минут показан танец балерины-стриптизерши и это настолько нелепо и коряво, что воодушевленное лицо Марко и преувеличенно восхищенный взгляд Лидии на фоне этих попрыгушек воспринимаются как отдельный комедийный выход, ну а удивленно-недоумевающее лицо Альберто говорит само за себя. Однако, и этого мало: в самый «возвышенно-поэтический» момент танца вваливается страшенная уборщица с ведром и шваброй (причем на ней странный фартук в каких-то пятнах, словно она там кровь где-то с пола оттирала), секунду-другую всматривается в это безобразие и орет «К телефону подойдите!». Вот оно, низкое и высокое в одном пространстве - тут вам и танцы под музыку душераздирающую и тетка со шваброй…
Пока смотришь фильм, не особо задаешься вопросом, кто ж там убийца на самом деле, радуешься всяким мелочам вроде старушки божьего одуванчика, которая сначала дрожащим голоском по телефону шепчет, что знает кто убил, а потом оказывается, что она не божий одуванчик а бабушка-крыса и прям такая мерзенькая, но при этом тоже почему-то смешная, старушку-процентщицу напомнила и тоже нашла свой ужасный конец.
Или вот вставной номер с проституткой (одета при этом почему-то куда строже приличных дам), которая бьется в экзальтации при виде фотографии, на которой присутствует убийца, а потом бежит к машине и едет, но останавливается чтобы позвонить в полицию и покричать в трубку «Я сейчас приеду! Я еду уже, еду! И все вам расскажу!». И разумеется ее тут же убивают. И даже не задаешься вопросом - а чего она сразу-то не доехала, зачем было звонить с пол дороги?
(и кто мне будет доказывать, что слоники на комоде - явление сугубо советское?)
А под занавес прибежала героиня, которая прям взяла за руки Альберто и Китти и привела их к разгадке и не смотря на то, что экранного времени оставалось уже мало, а Китти еще надо было успеть отыграть свою эпохальную сцену с испуганными глазами, девушке-помощнице ведь тоже надо было дать шанс раздеться на экране, но в настоящем времени это было бы совсем уж неуместно, поэтому ретроспективный кадр из прошлого, но чем больше девушек тем лучше, поэтому вот вам сразу две и они вообще лесбиянки. В общем, молодцы, все успели!
Убийца оказался совсем не тот, на кого я подумал. То есть я с середины фильма был уверен, что все я понял, меня не проведешь, а Маурицио Прадо сделал финт конем и оказалось, что это не я умный, а он, поэтому от неожиданности только и сумел сказать вслух «Ой!». Под бесслышный хохот режиссера и радостный музыкальный лейтмотив фильма на титрах.
Музыка
В джалло сюжет практически всегда очень условен и в каком-то смысле даже карикатурен, мотивы персонажей вынесены за рамки психологии и адекватности, но только так и возможно подавать заведомо бредовые истории. Конечно, глупо отрицать, что среди этого мусора встречаются свои шедевры («Суспирия» и «Инферно» Ардженто - фильмы на все времена и мало кто способен превзойти алогичный ужас и красоту этих фильмов, являющихся подлинной симфонией ужаса и трансцендентальности), но выдернутая из контекста большая часть такого кино все же шокирующе бессмысленна и легко относится к разряду дурновкусицы. Стоит представить себе среднестатистического зрителя, который попал на просмотр среднестатистического же джалло - можно будет сколько угодно рассказывать ему о специфике предмета, махать перед носом архивными выпусками «Искусство кино», объяснять про Марио Бава и Лючио Фульчи и их влияние на более интеллектуальных и именитых режиссеров, но с наибольшей вероятностью для большинства современных зрителей это будет одновременно чем-то слишком простым и сложным. И все же притягательность джалло даже спустя десятилетия остается неизменной и дело ведь не только в том, что интерес человечества к сексу и смерти неисчерпаем, как и тяга к вуайеризму, но и в том особенном, что сотворило из джалло феномен - ощущение подсмотренной/подслушанной тайны, обнажающей некие механизмы бытия, обычно скрытые от глаз, но тут внезапно явившие себя и разрушившие до основания упорядоченную логику жизни, а невидимый кукловод с демоническим хохотом жонглирует посходившими с ума марионетками. Абсолютно любая из марионеток может стать жертвой, а может и убийцей (аналогично и зритель испытывает двойную гамму чувств - ужас добычи и охотничий азарт охотника), зло способно вселиться в любую оболочку, но само по себе оно бестелесно и непознаваемо. В лучших образцах джалло эти мотивы вполне осязаемы, все остальное создает контекст.
«Танцевальные па на лезвии бритвы» Маурицио Прадо смотреть оказалось куда приятнее, чем предполагал, потому что фильм сдобрен изрядной долей юмора, неброского, но легко считываемого, а картонные персонажи постепенно становятся более живыми и обаятельными. Вообще, у меня сложилось впечатление, что режиссер достаточно иронично отнесся к исходному материалу и заданным рамкам, делая при этом вид, что предельно серьезен и снимает страшный-страшный фильм по всем правилам про хромоногого сексуального маньяка, но расследованию мешает не столько коварство и ловкость убийцы, сколько сексуальная озабоченность героев картины, которые только собираются в очередной раз начать расследование убийств, как их повально косит страсть и они поспешно скидывают одежды в художественном беспорядке, а фоном идет бодренькая музыка, под которую действительно разве что вино потягивать на летней террасе и целоваться. Собственно, соответствующий тон задан с самого начала и даже титр с именем режиссера размещается на попке развеселой девицы, нагнувшейся за листочком на земле и больше в фильме не появившейся ни разу.
Справедливости ради, эротика в фильме хоть и в изобилии, но достаточно мягкая, под стать эротике и сцены убийств - криков и беготни куда больше чем кровавых подробностей.
Сам по себе сюжет достаточно незатейлив: молодая женщина по имени Китти (испанская актриса Ниевез Наварро, у которой был еще и американский псевдоним Сюзан Скотт) становится случайной свидетельницей убийства, когда скуки ради решает полюбоваться в подзорную трубу на виды Рима. Убийца, как водится, весь в черном и с остро наточенной бритвой, то есть ровно такой же, как во множестве других джалло, но вот одна деталь его выделяет - он хромой!
Китти с большим энтузиазмом бросается в расследование убийства, в чем ей радостно помогает ее муж Альберто (Роберт Хоффманн)
(Китти в роли приманки для маньяка в образе уличной проститутки. Альберто волнуется!)
и их лучшие друзья, супружеская пара Лидия (Анушка Борова) и Марко (Симон Андреу).
Все четверо ведут достаточно богемный образ жизни: Китти фотограф, Альберто шьет жутких безликих кукол (безликих, но с пенисами!),
Лидия строчит статьи в разделе криминальной хроники, а Марко и вовсе режиссер модерновых спектаклей с раздеванием. Параллельно следствие ведет комиссар полиции, брутально-вальяжный самец в усах, взгляд которого выражает томление при виде Китти, Лидии и вообще всех, но волей жестокого режиссера он окажется единственным, кому не удастся оголиться в кадре.
Очень повеселила Ниевез Наварро, сыгравшая Китти. Вычитал, что она уже не раз к тому моменту снималась в фильмах ужасов и как правило доживала до финала, что намекает на некий статус актрисы. Мне понравилась эта Наварро! У нее в глазах космос глупости и жизнерадостного оптимизма, а играет она так плохо, что это даже тянет на стиль и производит нехилый такой комический эффект! В четверке основных актеров она выглядит клинической идиоткой и если они совершают очередной глупый поступок, это вписывается в концепцию жанра, но когда ровно то же самое совершает Китти, хочется хохотать в голос. Например, средь ночи ей приходит в голову, что убийцей может быть Альберто, потому что он тоже чего-то прихрамывать начал. Стараясь не разбудить его, она со включенным светом начинает бродить вокруг кровати с чемоданом, спотыкаясь на ровном месте как кобылушка какая-то и, разумеется, Альберто в итоге просыпается, резонно интересуется куда ты, милая, среди ночи с чемоданом, на что получает вполне логичный ответ - «в ванную». Отвлечь любимую от неправильных мыслей удалось только сняв с нее трусы, но хороший секс убедил Китти, что Альберто хоть и хромает, но не убивал. Апогеем же актерского мастерства замечательной испанки становится сцена финальной схватки с убийцей - она делает такие уморительно-смешные «испуганные глаза», что хочется смотреть на это снова и снова, потому что смех - это здорово, он жизнь продлевает.
Вообще, фильм время от времени внезапно радует смешными фрагментами, которые то ли случайно возникли, то ли ни что иное как стеб режиссера. Например, показан эпизод спектакля, который ставит Марко (Симон Андреу снялся в огромном количестве фильмов, причем не самых проходных, поэтому его присутствие здесь было приятным сюрпризом): на протяжении почти двух минут показан танец балерины-стриптизерши и это настолько нелепо и коряво, что воодушевленное лицо Марко и преувеличенно восхищенный взгляд Лидии на фоне этих попрыгушек воспринимаются как отдельный комедийный выход, ну а удивленно-недоумевающее лицо Альберто говорит само за себя. Однако, и этого мало: в самый «возвышенно-поэтический» момент танца вваливается страшенная уборщица с ведром и шваброй (причем на ней странный фартук в каких-то пятнах, словно она там кровь где-то с пола оттирала), секунду-другую всматривается в это безобразие и орет «К телефону подойдите!». Вот оно, низкое и высокое в одном пространстве - тут вам и танцы под музыку душераздирающую и тетка со шваброй…
Пока смотришь фильм, не особо задаешься вопросом, кто ж там убийца на самом деле, радуешься всяким мелочам вроде старушки божьего одуванчика, которая сначала дрожащим голоском по телефону шепчет, что знает кто убил, а потом оказывается, что она не божий одуванчик а бабушка-крыса и прям такая мерзенькая, но при этом тоже почему-то смешная, старушку-процентщицу напомнила и тоже нашла свой ужасный конец.
Или вот вставной номер с проституткой (одета при этом почему-то куда строже приличных дам), которая бьется в экзальтации при виде фотографии, на которой присутствует убийца, а потом бежит к машине и едет, но останавливается чтобы позвонить в полицию и покричать в трубку «Я сейчас приеду! Я еду уже, еду! И все вам расскажу!». И разумеется ее тут же убивают. И даже не задаешься вопросом - а чего она сразу-то не доехала, зачем было звонить с пол дороги?
(и кто мне будет доказывать, что слоники на комоде - явление сугубо советское?)
А под занавес прибежала героиня, которая прям взяла за руки Альберто и Китти и привела их к разгадке и не смотря на то, что экранного времени оставалось уже мало, а Китти еще надо было успеть отыграть свою эпохальную сцену с испуганными глазами, девушке-помощнице ведь тоже надо было дать шанс раздеться на экране, но в настоящем времени это было бы совсем уж неуместно, поэтому ретроспективный кадр из прошлого, но чем больше девушек тем лучше, поэтому вот вам сразу две и они вообще лесбиянки. В общем, молодцы, все успели!
Убийца оказался совсем не тот, на кого я подумал. То есть я с середины фильма был уверен, что все я понял, меня не проведешь, а Маурицио Прадо сделал финт конем и оказалось, что это не я умный, а он, поэтому от неожиданности только и сумел сказать вслух «Ой!». Под бесслышный хохот режиссера и радостный музыкальный лейтмотив фильма на титрах.
Музыка
Click to view