Дачные поселки Карельского перешейка после революции
isl
После закрытия финляндской границы процветавшие дачные поселки Карельского перешейка переживали очень тяжелые времена. Большинство дач оказалось бесхозными и разрушались, а те дачники, которые решили не возвращаться в Россию в большинстве своем влачили почти нищенское существование. Сравнительно малоизвестный у нас поэт русской эмиграции Иван Савин (Саволайнен) (1899-1927), успевший повоевать в Белой гвардии, а потом осевший на родине своих предков, написал несколько очерков об этой дачной "жизни после смерти". Два из них, опубликованных в берлинской газете "Руль".
"Дух кладбищенский, дух царства мертвых тем разительнее и острее, чем ближе вы к "последней черте". Оллила. Все те же, старинные, знакомые дюны, горячими валами перекатывающиеся по ветру. Тот же удивительный, чуть пьянящий аромат хвои. И тот же дикий пляж "у самого синего моря". И тот же ярко-золотой, такой близкий, купол Кронштадтского собора, огненной шапкой встающий у горизонта...
Когда-то и здесь пел и смеялся летний люд. Перед самой войной и революцией стала Оллила почему-то даже "модной". Нашли здесь какой-то особенный воздух, и климат, и пески. До осени в артистическом пансионе Венедиктова живали видные питерские художники, актеры, сочинители. Наезжали из столицы и соседнего Сестрорецка и иные "дачманы"...
Все это теперь в Лету кануло. Как гробы стоят разрущающиеся дачи. На кладбище все спокойно - тишина, морской шорох, никому не нужный сосновый аромат...
Провожу я мирные, так похожие друг на друга дни, лежа на песке, смотрю на русское небо - у самой Сестры-реки, буквально в пяти шагах от СССР. Что скрывать: как и приличествует белогвардейцу, в шести чеках побывавшему, первые дни жутковато бывало. Перейдет некий товарищ или товарищи реченку - аршина три в ширину, поларшина в глубину, везде брод - и создаст "дипломатический инцидент", попутно потащив раба Божия, собкора "Руля" и прочих в пределы райские, склоку партийную и художества сталинские на месте описывать...
Но медленно шли мирные дни. Глухо кашляют ночью орудия в Кронштадте: учебная стельба; в ясную погоду видны далеко-далеко в море щиты - цель. А днем мертвая тишина.
"Русские в Финляндии", апрель 1926 года.
"У заветного предела", октябрь 1926 года.