Теория
там, где шли мы, не живут
ЛБ
Палевом безумным, августом царящим
выйди за кон за убогое село,
встань-упрись, как лист перед Всезрящим,
говори теорию всего.
Встань - раскутай гусли дикие твои,
выдвинь трубы к перистым молочным,
ни клочка во рту не утаи,
книгу всю претвори до оболочки:
взят ли в море теплый след?
жив ли в шахте синий свет?
скучно ль полю под парами?
есть ли жизнь на пилораме?
Говори - и в заревом накате
звездочки семян иной орды,
нет тебя - из трещины на карте
люди-локти, города-следы.
А они идут - всего насквозь,
смотрят из воды из воздуха лепят.
На руке читай тропинки войск
между строк, как молоком Ленин.
Морю что до слабых ламп?
Чертит гибель пополам
трек звезды - дробинка риса,
где кораблик растворился.
Были очи поровну зальют нам
было миру - алая пила!
В день последний под большим салютом
арфа и олифа пели в лад.
Вспыхнул от винта кипарисный мозг.
Ни на что душе моя надейся,
в новой робе выйди на помост,
циркулярным полотном оденься.
море пламя след босой
сон в руке зола и соль
сколько пороха в гортани
винограда над вратами