ДИССИДЕНТЫ
Ах, свобода! Кто не голодал, тот не почувствует аромата хлеба; кто не корчился от боли - не поймет радости здоровья; кто не сидел в тюрьме - не ощутит вкуса свободы. Камеры и тюрьмы, лагеря и пересылки, КПЗ и автозаки, бездонные зрачки автоматов и рвущиеся с поводков овчарки. «Сесть на снег», «Руки за голову», «Статья, срок?» - ничтожность личности и всесилие государства. И снова - тюрьмы, тюрьмы, а воля - только во сне и мельком при посадке в вагон или через щелочку неплотно закрытой двери воронка.
И вдруг - свобода. За спиной никого нет. Можно смотреть на солнце, можно увидеть горизонт, можно идти направо или налево - куда захочешь. После вонючих пересылок, тесных прокуренных камер и заплеванных вагонзаков мне казалось, что я попал в рай. Свобода оглушила меня. Я стоял на ступеньках крыльца Чунского РОВД, где только что мне выдали удостоверение ссыльного и сказали, что я свободен в пределах района. Чистый январский воздух, белоснежная Сибирь, снег и солнце. Хотелось кричать до неба и обнять весь мир. Я стоял совершенно пьяный от свободы и вольного морозного воздуха.
Продолжение, журнал "Знамя" № 12, (сокращенный вариант)
И вдруг - свобода. За спиной никого нет. Можно смотреть на солнце, можно увидеть горизонт, можно идти направо или налево - куда захочешь. После вонючих пересылок, тесных прокуренных камер и заплеванных вагонзаков мне казалось, что я попал в рай. Свобода оглушила меня. Я стоял на ступеньках крыльца Чунского РОВД, где только что мне выдали удостоверение ссыльного и сказали, что я свободен в пределах района. Чистый январский воздух, белоснежная Сибирь, снег и солнце. Хотелось кричать до неба и обнять весь мир. Я стоял совершенно пьяный от свободы и вольного морозного воздуха.
Продолжение, журнал "Знамя" № 12, (сокращенный вариант)