начало ненаписанного рассказа - 2 (рабочее название - "сосед")
начало ненаписанного рассказа - 1 (рабочее название - "сосед")
У меня были сложные отношения с соседями. Соседи были яркие люди, а отношения были неровные, где-то запутанные, завязанные на финансах. Все мы были немного должны - немного друг другу, немного вовне и, мечтая о свободе, мы погрязали в наших отношениях. Сумма долга редко произносилась вслух, что, разумеется, не приближало расчет, а переводило его в неустойчивое, эфемерное состояние, откладывая на неопределенный срок. К сожалению, платежи производились нерегулярно. Платежи нигде не фиксировались, только в головах, так, зарубка на память, в моде был кредит доверия. Головы были без башень, поэтому что творилось в головах - одному Богу известно -- контейнеры пыльной утвари. Кто-то иногда болел, худел или просто метался, как правило, метания заканчивались перловой кашей в голове. Какой уж тут бухучет! - плата за квартиру, гибкая система штрафов и пошлин, взнос на гумманитарную помощь, взнос на доктора плюс закопытные, взлеты и падения биржи, индекс цен и все такое, ведь кто-то за все это платил?
Я захотел выйти из игры. Я не мог просто встать и уйти - ведь мы так или иначе были завязаны друг на друге - как члены Совета Безопасности, как статьи бюджета. Втайне от соседей я начал составлять свой личный балланс - подытоживал совместные походы в кино, такси, воду, избавлялся от чужих предметов и добивался возврата своих, параллельно с этим укладывал чемодан.
С чемоданом вышло не совсем хорошо. Я возвращался вечером из магазина - по случаю Дня Пожарника там были большие скидки и распродажа, так вот, я прошел через ликующий парк, а посему отряхивал с пиджака конфетти, серпантин и кусочки ссохшейся пены из огнетушителя. У подъезда я столкнулся с подвыпившим соседом. Домашние шлепанцы на ногах подтвердили мою догадку, что он набрался не на коллективных гуляниях, а один дома, не исключено, также, что не один, а с этой сволочью комендантом. Скорее всего, так оно и было: сосед дал коменданту деньги, а тот сгонял на своем старом, 197… года выпуска мотороллере в парк, где и купил все. Сосед, поглядев на свежекупленный чемодан, спросил:
-- Ты уезжаешь?
Я растерялся и сказал, что, возможно, мне предстоит небольшая поездка по делам фирмы (я работаю в Статистическом Бюро с ограниченной ответственностью), возможно, также, что вскоре число таких поездок возрастет, на работе меня ценят, моему продвижению дан сверху зеленый свет.
Сосед от души рассмеялся.
-- Тогда займи сотню. До получки.
Я не нашел, что возразить и дал.
Слух о чемодане быстро разнесся по подъезду - мне кажется, что разносчиком на этот раз был сволочь комендант - ко мне домой потянулась вереница соседей посмотреть. Соседи трогали кожанную поверхность чемодана, хвалили достижения, новые рубежи современного текстиля (китайского текстиля), и уходили восвояси, едва начинался футбол, предварительно выудив у меня обещание одолжить чемодан в случае чего. И если соседи, случалось, уезжали куда-то, то непременно заглядывали ко мне попрощаться. Я понимал, что к чему, вынимал из чемодана свои вещи, а по возвращении соседей снова укладывал, очистив чемодан от заграничной пыли, сосед видел, что, вопреки обещаниям, я никуда не еду и предлагал поменять место работы.
У меня были сложные отношения с соседями. Соседи были яркие люди, а отношения были неровные, где-то запутанные, завязанные на финансах. Все мы были немного должны - немного друг другу, немного вовне и, мечтая о свободе, мы погрязали в наших отношениях. Сумма долга редко произносилась вслух, что, разумеется, не приближало расчет, а переводило его в неустойчивое, эфемерное состояние, откладывая на неопределенный срок. К сожалению, платежи производились нерегулярно. Платежи нигде не фиксировались, только в головах, так, зарубка на память, в моде был кредит доверия. Головы были без башень, поэтому что творилось в головах - одному Богу известно -- контейнеры пыльной утвари. Кто-то иногда болел, худел или просто метался, как правило, метания заканчивались перловой кашей в голове. Какой уж тут бухучет! - плата за квартиру, гибкая система штрафов и пошлин, взнос на гумманитарную помощь, взнос на доктора плюс закопытные, взлеты и падения биржи, индекс цен и все такое, ведь кто-то за все это платил?
Я захотел выйти из игры. Я не мог просто встать и уйти - ведь мы так или иначе были завязаны друг на друге - как члены Совета Безопасности, как статьи бюджета. Втайне от соседей я начал составлять свой личный балланс - подытоживал совместные походы в кино, такси, воду, избавлялся от чужих предметов и добивался возврата своих, параллельно с этим укладывал чемодан.
С чемоданом вышло не совсем хорошо. Я возвращался вечером из магазина - по случаю Дня Пожарника там были большие скидки и распродажа, так вот, я прошел через ликующий парк, а посему отряхивал с пиджака конфетти, серпантин и кусочки ссохшейся пены из огнетушителя. У подъезда я столкнулся с подвыпившим соседом. Домашние шлепанцы на ногах подтвердили мою догадку, что он набрался не на коллективных гуляниях, а один дома, не исключено, также, что не один, а с этой сволочью комендантом. Скорее всего, так оно и было: сосед дал коменданту деньги, а тот сгонял на своем старом, 197… года выпуска мотороллере в парк, где и купил все. Сосед, поглядев на свежекупленный чемодан, спросил:
-- Ты уезжаешь?
Я растерялся и сказал, что, возможно, мне предстоит небольшая поездка по делам фирмы (я работаю в Статистическом Бюро с ограниченной ответственностью), возможно, также, что вскоре число таких поездок возрастет, на работе меня ценят, моему продвижению дан сверху зеленый свет.
Сосед от души рассмеялся.
-- Тогда займи сотню. До получки.
Я не нашел, что возразить и дал.
Слух о чемодане быстро разнесся по подъезду - мне кажется, что разносчиком на этот раз был сволочь комендант - ко мне домой потянулась вереница соседей посмотреть. Соседи трогали кожанную поверхность чемодана, хвалили достижения, новые рубежи современного текстиля (китайского текстиля), и уходили восвояси, едва начинался футбол, предварительно выудив у меня обещание одолжить чемодан в случае чего. И если соседи, случалось, уезжали куда-то, то непременно заглядывали ко мне попрощаться. Я понимал, что к чему, вынимал из чемодана свои вещи, а по возвращении соседей снова укладывал, очистив чемодан от заграничной пыли, сосед видел, что, вопреки обещаниям, я никуда не еду и предлагал поменять место работы.