Перун. Атрибуты (часть 1)
Перун. Оглавление
По сути всю увязку позднего язычества с Перуном, Клейн делает опираясь на символическое значение составных частей (атрибутов) образа славянского громовержца, т.к. в явном виде последний нигде не упоминается. Поэтому перечислю их все. Дополнительно я буду отмечать порядок атрибута (1 - явный, 2 - получен логическим путём из 1-го и т.д), а так же значимость атрибута для Перуна (там, где она не совпадает с порядком).
Гром и молния. Тут особо и пояснять нечего - Перун “распоряжался грозой, громом и молнией”, это общеизвестно. Нового для себя узнал только это: “«Пярун» по-белорусски и обозначение того снаряда, который, по убеждению тогдашних деревенских стариков, поражает при громе и молнии: «гром» - это звук от удара, «маланка» (молния) - вспышка света от него же, как огромная искра, а то, чем совершается удар - «пярун» - нечто вроде каменной стрелки или молотка”. Таким образом “гром и молния” - атрибут Перуна первого порядка, упоминаемый в связке только с этим богом. Следовательно там, где они упоминаются в связке с какой-либо обрядностью есть основания искать и следы Перуна. Производным от них, а значит атрибутом второго порядка будет являться дождь, но к нему я ещё вернусь. Дополнительно отмечу лишь тот факт, что громовников могло быть несколько. В кавказских мифах Перъон соседствует с собственный богом грозы, у литовцев помимо Перкунаса упоминается Прамжа - "он владеет небесными громами и когда бывает раздражен на землю, то сечет ее так сильно, что она дрожит под его могучими ударами" (Афанасьев А.А., Древо жизни) и т.д.
Четверг. Тут тоже не буду особо углубляться. Привязка богов к дням недели - общеевропейская практика, применительно же к славянам достоверно известно о двух таких днях - четверг = Перун, пятница = Макошь. Вывод - атрибут первого порядка. Значимость… Тут сложнее. Четверг действительно часто фигурирует с эпитетом “великий” - “Великий четверг”, “Русальчин Великдень”. Это может указывать на значимость Перуна (коли день - его). Но вот стоит ли всякое событие приходящееся на четверг (“после дождичка в четверг”) вязать с громовержцем? Я бы всё-таки (из осторожности) оценил значимость, как второстепенную.
Бык. В качестве обоснование - сведения ( Прокопий Кесарийский, "Война с готами", VI в.) о принесении в жертву быков богу - “творцу молний”. Однако из того что Перун - громовержец ещё не вытекает, что молнии создаёт он сам: “сохранились поверья, что кузнец наделал громовых стрел Св. Илье (христианскому заместителю Перуна у славян)”. Правда Клейн тут же парирует: “Можно ли было творцом молний назвать Сварога - как творца всего сущего? Но в тексте из всего сущего выделены именно молнии, так что подразумевалось, видимо, не их изначальное сотворение, а постоянное воспроизводство, находившееся в ведении Перуна”.
“На русском Севере быка, выкормленного всем миром, забивали для пира в Ильин день”. Тут уже более конкретно. Хотя в жертву Перуну приносили не только быков. Клейн упоминает о заклании живых петухов, есть ещё кабаньи челюсти вбитые в Дуб (см. ниже), конь (жертвуемый правда водяному, но для преодоления засухи). Поэтому, хотя быка можно считать атрибутом первого порядка, его значимость видится мне не первостепенной. Дополнительную сложность использования даёт отсутствие чёткого символизма - мощь, необузданность, похоть? Или всё сразу? К сожалению ответа нет, поэтому не совсем ясно куда например относить турицы упоминаемые Рыбаковым, но почему-то забытые Клейном. Первый считает Туром - Волоса/ Велеса, поэтому увязывает игрища с ним, второй проговаривается: “Тор, или в скандинавском произношении Тур”. А между тем Тор - аналого Перуна, более того присутствие скандинавов на страницах русской истории не вызывает сомнений (споры идут только о их роли в в вопросе национального самоопределения). Т.о. увязку туриц (содержат сексуальный подтекст), с конкретным богом можно выполнить, только исходя из символизма быка (тура) в контексте претендента.
Дуб. В этой части всё достаточно убедительно (атрибут - первого порядка):
этимология: балтского Перкунаса от *perkъ - дуб;
связь дуба с громом: сербское именование дуба - грм, поверье о том, что при громе нужно прислониться спиной к дубу - что бы не болела спина;
значимость дуба: почитание дуба на о.Хортице (в жертву приносились петухи), запрет на пересадку дубов, использование дуба в обряде женитьбы, ритуальные костры из дубовых веток.
Дуб был явно священным деревом, при этом он увязывается только с Перуном. Однако Клейн упоминает вот ещё что: "найденные в Десне и Днепре дубы с вбитыми в ствол челюстями свиньи (находки 1909, 1975 и 1984 гг.) исследователи (Болсуновский 1914; Козловська 1928; Ивакин 1979; 1981; Седов 1982: 264; Забашта 1987; Забашта и Пошивайло 1992) называют «Перуновыми дубами» не без некоторых оснований, хотя и косвенных”. Аргументацию Клейн не приводит, хотя и даёт понять что она шаткая. А между тем именно на эту находку он ссылается при обосновании следующего атрибута:
Число 9. “В одном из двух «Перуновых дубов» число клыков было 9”. Ну это уже совсем смешно. Да, клыки - описка (речь конечно же не о сохранившихся зубах, а о челюстях), но во-первых с чего взято что их было ровно 9-ть, а не больше? во-вторых сам факт находки свидетельствует о ритуальном значении дуба, но вот связь именно с Перуном не явная. А что если это совсем другой культ? 1) свинья не значится даже в претендентах на перуново животное 2) Рыбаков считает, что "васильевский" или кесарийский поросенок на новогоднем столе - древняя языческая традиция, которую он увязывает с Волосом. Т.о. довод о 9-ти челюстях явно притянут за уши. Но даже если согласиться с ним, то получаем атрибут второго порядка (полученный через связь с дубом), а значит толку от него не много.“Последний бросок Тора перед смертью составлял 9 шагов”. Бросок, конечно сильно сказано, Тор убивает Ёрмундганда, после чего делает 9 шагов и умирает - подействовал яд змея. Здесь 9-ть число роковое, а не счастливое. В других историях о Торе оно не фигурирует, т.о. это либо случайное совпадение, либо 9-ку нужно рассматривать отдельно от Тора. Например известно о 9-ти мирах соединённых мировым деревом Иггдрасиль, что заставляет некоторых исследователей считать 9-ку магическим для скандинавов числом.“9 сыновей у литовского Перкуна”. Вот в этом уже что-то есть. Хотя в литовской статье на wiki приводится и альтернативный вариант - Перкунас не имел семьи вообще (из-за своей суровости). Для перевода можно воспользоваться google translate. Кроме того Перкуас это всё-таки не Перун, достаточно сказать, что Литва “придерживалась язычества по XIV в. включительно”, стало быть из воззрения (записанные этнографами) могли существенно отличаться от славянских, даже если предположить, что в IX веке они были полностью идентичны (разделение славян произошло несколько раньше - в V в).Фрагмент заговора “также без приурочения к Перуну”: ”На море на Кияне, на острове Буяне, стоит дуб о девяти вершинах. На тех вершинах Престол Господень... (Попов 1903, заговор № 134)”. Тут тоже всё зыбко - откуда автор взял, что заговор (по его словам современный) приурочен к Перуну? "престол Господень" - явно христианский образ. Вероятнее всего заговор - поздняя стилизация под архаику, т.к. в колдовских заговорах не могут упоминаться имена богов (на принципиальной разности колдунов и жрецов я ещё остановлюсь). Единственное указание на Перуна - наличие дуба. Так ведь дуб - могучее дерево, и его образ мог использоваться исключительно в этом значении.”…крестьяне деревни Пеляса [Белоруссия] в четверг перед праздником, называемым Девятник (это девятое воскресенье после Пасхи), отправлялись в костел святить 9 венков из грымотника (то есть «громовой травы» - лапчатника прямостоящего), который должен был оставаться там в течение 9 дней”.
Девятка упоминается трижды (намёк на числительное - “тридевятое”?). Правда на wiki говориться, что "плели непарное количество венков - 5, 7, 9", т.о. одна 9-ка теряется. Связь с Перуном - “четверг” и “громовая трава”. Вот только лапчатка не имеет ни какого отношения к “громовой траве” (Sempervivum tectorum - Молодило кровельное); такой перевод “грымотника” (с сербского? белорусского?) даёт сам Клейн, но он - ошибочный. Во-первых гром и на сербском и на белорусском - гром/гром. С грм сложнее, в белорусском я не нашёл такого слова, а в сербском это - куст. (дубы в рассматриваемых языках соответственно дуб и храст). Сам Клейн ссылается на Афанасьева: “У сербов дуб называется грм, дубовый лес - грмик”. Что ж, пусть так, тем более что русским народным названием лапчатки прямостоящей является - дубровка. Вот только Перун здесь похоже не причём (и это - во-вторых): на wiki говорится о содержание в ней 14-31% дубильных веществ; на другом сайте 17-30%. Для сравнения - в молодом дубе 7-20%, т.е. заметно меньше. По-моему очевидно, что своё народное название лапчатка получила по вяжущим качествам. Между тем вся оставшаяся часть обряда теряет связь с Перуном.
Считать ли четверг (атрибут первого порядка, второстепенной значимости) в данном случае указание на связь с Перуном - решайте сами, тем более что четверг - девятый, т.е. есть и предшествующие, более того они так же отмечены языческими событиями (Красная горка, Семик, Русаличин велыкдень). Следовательно четверг тут - скорее особенность счёта, символизм которой может быть заключён в каком-то другом событии. Отмечу ещё то, что в Белоруссию девятник пришёл только в XIX веке из Польши (появился в XIV веке) и уж точно не является праздником исключительно Перуна.Вывод - подтверждённых доводов не много и они малоубедительны
Связь с женщинами (ведьмами).
Имеется в виду тесное сотрудничество. Доводов всего два:
1) магическое число 9 = кол-ву месяцев беременности. Если так, то атрибут будет уже третьего порядка.
2) рассказы о ведьмах катающих бочки с водой, подобно тому, как это делал Перун - “на Украине верили, что ведьмы могут скрадывать дождь с неба и держать его в завязанных крынках или бадьях”; ”По недавнему поверью, когда ведьма катает бочку, разрыв бочки вызывает грозу”.Во-первых почему колдуньи обязательно женщины, если “На Руси ворожбой не брезговали и мужчины”? К тому же фразу “Ах, дай Божа, каб мяне перун забив, а жонка каб з роду померла! Щасьливый ба быв я человек!” Клейн трактует так: “первоначальный смысл выражения в том, что для мужчин смерть от удара молнии, а для женщин - от паралича (апоплексического удара) считалась благой участью”, дополняя его ссылкой на Успенского “В пораженной же громом женщине видели разоблаченную грешницу”. Вывод напрашивается сам собой - Перун не очень жалует женщин. Впрочем, даже если колдунами были мужчины, то, во-вторых, я уже останавливался подробно на несовместимости колдовской практики и почитания богов, поэтому повторю кратко: бог, по определению, - всесильное существо. Колдун же использует шантаж, сознательно формирует вокруг себя атмосферу ужаса - того что бы убедить окружающих в своей всесильности. Бог для него - прямой конкурент. Если бог может пролить дождь, то зачем тогда нужен колдун? Поэтому колдовство и жречество всегда находились в непримиримой конфронтации как два принципиально разный подхода к религиозной практике. Именно поэтому в заговорах, не могут использоваться имена богов - это не магический запрет, это простая логика - колдун тем “сильнее” в глазах окружающих, чем меньше они верят в бога(ов), т.о. колдун - атеист по определению. Кстати, в мифе о Пиръоне: "ведьма «гIам», задумав извести Пиръона, убедила его в том, что люди смеются над его добродетелями. Он отказался от них «и тут же испустил дух»". Тут уже явное противопоставление.
Никакой связи Перуна с ведьмами/колдунами быть не может. Что касается просто женщин, то о какой связи речь. Сексуальная - будет рассмотрена ниже ( атрибут Любвеобильность), а жреческо-магическая не прослеживается.
Бочки. “Широко распространено было поверье, что эти «жены чародейськи», сиречь волхови, ведьмы, летают в поднебесье, в колдовских целях льют из горшков и чаш воду, вызывая этим дождь, бросают в воду кремневые («громовые») стрелы, накликая этим молнии, и катают бочки, «разрыв которых производит грозу и бурю»”. То что ведьмы прятали воду в бочках - скорее всего результат перенесения античного мифа о Перуне (“По краю вселенной он сделал навесы из бронзы наподобие небес. По ним он с шумом катал бочки, лил из них воду”) в средневековые реалии христианского времени - язычество переживало упадок, подвергаясь гонениям и культ Перуна угасал, имя забывалось. Кудесники не придумали ничего нового, кроме как уподобить себя вчерашнему богу, тем самым вселить в окружающих ужас, от осознания степени их могущества. Зачем например топить “громовые стрелы” в бочке с водой, если их предназначение - отгонять нечистую силу? Вероятнее всего данная часть ритуала - сознательное кощунство: то что Перун не карает ведьму должно убедительно доказывать её всесильность.Стоит так же отметить, что между мифом о катающем бочки Перуне и историями о катающих бочки ведьмах огромная временная пропасть. Теоретически они могут быть вообще не связанными между собой, хотя лично я склоняюсь к описанному выше варианту. Т.о. бочка как первичный атрибут Перуна - принимается, но его значимость вторична (Рыбаков, например, в контексте первомайского костра говорит о том, что сжигали “накопившийся за зиму хлам, смоляные бочки и пр.”, а само событие увязывает (для славян) с Дивой-Макошью и считает общеевропейским обычаем)
Продолжение Перун. Атрибуты (часть 2)
2013 © Павел В. Новиков