Армия Грузии: Поставленные на колени
.
.
.
Развитие и усиление оборонной системы Грузии после «Революции роз» было признано одним из главных приоритетов страны. Во всяком случае, с первого взгляда создавалось именно такое впечатление. Армия справедливо рассматривалась как одно из средств восстановления территориальной целостности; ее позитивный имидж напрямую ассоциировался с успехами нового руководства и усиливал патриотический настрой граждан; создание сильной армии служило важным внешнеполитическим фактором как с точки зрения интеграции в НАТО, так и в плане признания Грузии в качестве сильного субъекта в регионе.
.
Власти отдавали себе отчет в том, что финансирование Министерства обороны и проведение в военной сфере демократических реформ могут успешно служить достижению указанных целей. Первый же шаг, предпринятый в этом направлении, был связан, с одной стороны, с увеличением бюджета, а с другой - с началом реформ. Это, в частности, выразилось в назначении на пост министра обороны гражданского лица, политической фигуры. Тем самым, было, как бы, заявлено, что в стране осуществляется принцип гражданского демократического контроля над вооруженными силами и, вместе с тем, закладывается основа для разделения функций между гражданским и военным руководством.
.
Казалось бы, правильно начатый процесс, тем не менее, вскоре зашел в серьезный тупик. Главная проблема состояла в том, что новое руководство не дало этому важнейшему направлению столь необходимого шанса для независимого (целенаправленного) и эффективного развития, сделав его частью своей узкополитической кампании и загнав в рамки, где военнослужащие превратилась и в инструмент, и в объект наведения политической дисциплины.
.
Одновременно власти не сумели определиться на политическом уровне - какие главные цели и задачи стоят перед армией и за счет каких ресурсов (в разрезе долгосрочного планирования) должны быть достигнуты соответствующие результаты. То есть, проблема носила более широкий характер. Если сформулировать коротко, с одной стороны, не существовало цельного видения всей системы обеспечения безопасности, а с другой - реформирование оборонной сферы было начато хаотически, без соответствующего анализа целей и задач.
.
К сожалению, сегодня, по прошествии 8 лет, приходится говорить о том, что мы имеем вооруженные силы, которые:
.
- неуправляемы в системном плане;
- не способны выполнять возложенную на них Конституцией основную функцию - защищать страну от внешней агрессии;
- открыто и явно политизированы и вынужденно служат узкополитическим интересам;
- нарушают основные принципы взаимоотношений между военной и гражданской сферами, характерные для демократических государств;
- очищены от профессиональных кадров и, в основном, укомплектованы персоналом, подобранным по принципу личной преданности и угодничества и, в свою очередь, поставленным под узкополитический контроль;
- исходя из существующей данности, не имеют перспектив для развития и, соответственно, для обеспечения роста оборонного потенциала страны.
.
Руководствуясь общим настроем населения и с целью манипуляции рейтингами, в настоящее время власти пытаются придать армии хоть какой-то позитивный имидж, чтобы, тем самым, изначально отвести ответственность от себя. Ответственность же состоит в следующем. На строительство вооруженных сил были израсходованы колоссальные средства, однако эти многомиллиардные вложения совершенно себя не оправдали и не принесли положительных результатов. Созданная система оказалась неспособна обеспечить сохранность территорий (не говоря уже о восстановлении территориальной целостности), не сумела защитить граждан, в кризисной обстановке не смогла даже минимально сдержать натиск противника и выявила все слабые с военно-теоретической точки зрения стороны, какие только можно припомнить.
.
Правительство по-прежнему полагает, что покупкой современных вооружений, подготовкой военнослужащих в соответствии со стандартами НАТО или успешным участием в различных международных операциях, а точнее, раздуванием подобных иллюзий, оно сумеет доказать эффективность оборонной системы страны и обеспечить ее безопасность. Создается ощущение, что, как и во время войны 2008 года, власти все еще продолжают верить, будто у нашего государства существует система безопасности и его вооруженные силы способны выполнять адекватные их назначению задачи. Эта иллюзия основана на непрофессионализме, полном незнании военного дела, нежелании и неспособности понять, в чем состоит суть надежности такой системы. Реальная причина в том, что политическое руководство старается одновременно убить двух зайцев. То есть, хочет добиться, чтобы лишенная профессиональных кадров армия оставалась частью его узкополитического имиджа и пиара, и в то же время могла выполнять возложенную на нее функцию - обеспечивать защиту государства.
.
Ниже я приведу главные причины, по которым совершенно бесперспективно и бессмысленно строить и развивать систему обороны в подобном формате.
.
.
Отсутствие гражданского демократического контроля
.
В демократическом государстве существование вооруженных сил вне гражданского контроля означает их выпадение из общей демократической системы и представляет серьезную опасность с точки зрения фундаментальных интересов страны. В принципе, политический контроль над армией тоже возможен, однако в определенных рамках. Если этот процесс осуществляется в узкополитических целях, а не системно, то он приобретает излишнюю политизацию и, в конечном счете, начинает обслуживать частные политические интересы, при проведении которых вопрос развития самой системы становится второстепенным.
.
Сегодня армия фактически выпала из-под парламентского контроля. Со стороны правящей политической партии мы наблюдаем не гражданский контроль над вооруженными силами, а их слепое адвокатирование с одной единственной целью - обеспечить политическую дисциплину и реализовать на практике лозунги, типа «Мы одна единая команда», «Даже допущенные нами ошибки должны расцениваться как успех», потому что этого требуют партийные интересы.
.
Одним из главных рычагов осуществления парламентского контроля в различных сферах является утверждение государственного бюджета и отслеживание финансовых расходов. В течение многих лет оборонный бюджет страны представлялся законодателям на одной единственной странице, и голосование происходило вслепую, а вопрос контроля над расходованием средств вообще ни разу не поднимался. Неудивительно, что, в конечном счете, Министерство обороны превратилось в структуру, служащую узким клановым интересам, где элитарная коррупция приобрела системный характер. Более того, существуют не лишенные оснований подозрения, что бюджетные средства Министерства обороны активно используются во время политических выборных кампаний и за их счет финансируются различные звенья «Национального движения»
.
Доверенная группа депутатов, которая по закону обязана контролировать секретные расходы бюджета и в которой, с учетом демократических принципов, должны принимать участие представители парламентского меньшинства, существует лишь фиктивно. Это не могло не сказаться на общем состоянии дел. Министерство обороны Грузии оказалось замешано не в один международный скандал, а наша общественность не имеет об этом ни малейшего представления.
.
Несмотря на то, что Министерство обороны является одним из самых крупных потребителей государственного бюджета, оно остается ведомственной структурой с крайне низким уровнем прозрачности. Это самая закрытая система, которая не предоставляет никакой публичной информации. Средства массовой информации не имеют возможности заниматься на ее территории своей профессиональной деятельностью, а неправительственный сектор не в состоянии создать даже видимость общественного контроля. Показная форма сотрудничества с неправительственными организациями, созданная в Министерстве обороны, служит исключительно для отвода глаз НАТО и обеспечения пиара. Реально же мы имеем дело с чрезмерно и незаконно закрытой структурой, цель которой - не допустить, чтобы общественность узнала о существующих проблемах и ошибках и о фактах коррупции, обнаружить которые можно, только когда есть публичная информация.
.
.
Политизация Министерства обороны
.
До августовской войны 2008 года Министерство обороны и вооруженные силы Грузии рассматривались в обществе как неприкосновенные структуры, служащие высшим целям и являющиеся одним из важнейших компонентов восстановления территориальной целостности. Власти всячески пропагандировали и внушали мысль о том, что сумели создать сильную армию, что это очень успешный проект и любой иной взгляд, любая критика равносильны измене Отечеству.
.
С учетом печальных итогов августовской войны и неумелых действий командования (руководства) подход изменился. Армия, служившая с точки зрения пиара своеобразной «визитной карточкой» властям и считавшаяся успешным проектом, армия, которая считалась одним из главных гарантов восстановления территориальной целостности страны и ее безопасности, лишилась своих функций. Более того, при таких «успехах» она стала представлять определенную опасность из-за возросшего в ее рядах недовольства стилем политического руководства. В этих условиях, вместо прежней цели «армия-пиар», была поставлена новая - установить над вооруженными силами узкополитический контроль. В последующем к этой задаче прибавилась еще одна - грузинская армия стала активно использоваться для военных операций за пределами страны, чтобы политическое руководство могло заработать столько необходимые ему очки на международной арене.
.
Жесткий контроль над военнослужащими проявился в карательных акциях по политическим соображениям. С одной стороны, стали активно выявляться нелояльно или критически настроенные по отношению к властям лица с их последующим освобождением. С другой - военнослужащих начали увольнять по лишенным какого бы то ни было смысла мотивам (как, например, полученное в России образование или служба в батумской бригаде во времена Аслана Абашидзе).
.
Одной из операций, «достойно» увенчавших этот процесс, стал, так называемый, «мухрованский мятеж». Путем задержаний и арестов авторитетных военных была продемонстрирована решимость, с которой будет примерно осужден любой, кто посмеет проявить недовольство, даже если оно будет носить объективный характер. Более того, как показывает анализ, эту операцию спланировали сами власти, чтобы выявить людей и группы военнослужащих, способных на открытый протест. Проводимая по политическим мотивам чистка и откровенная слежка превратились сегодня в идеологию, позволяющую держать в страхе каждого военнослужащего, заставляя его слепо служить политической комендатуре. Главный исполнитель этой задачи - «военная полиция». Будучи как структура переведена в подчинение политической фигуры - министра обороны, она стала аномалией и функционально представляет собой лишь идеологического контролера и карательный механизм.
.
Одна из главных политических задач, стоящих сегодня перед вооруженными силами - это обеспечить среди военных на выборах 100-процентный результат в пользу правящей политической силы. Всех без исключения военнослужащих фактически на уровне боевого приказа заставляют участвовать в голосовании и отдавать голос за правящую политическую партию, что выполняется с армейской точностью.
.
.
Системный хаос оборонной системы
.
В целом любая система обороны государства представляет собой единство нравственных ценностей и организационных структур. Она подчинена интересам страны и строится, исходя из ее возможностей и существующих опасностей, рисков и вызовов. Надо прямо сказать, что принимавшиеся в течение последних лет на политическом уровне документы оборонного характера были далеки от реальности, и их не удавалось реализовать на практике. Эти документы создавались исключительно с целью угодить Западу и для внутреннего пиара, в то время, как существующая система обороны управлялась по личным соображениям и прихоти отдельных министров. В конечном счете, возникла ситуация, при которой в стране вообще отсутствуют единый подход к проблемам безопасности государства и планы развития оборонной системы на ближайшую, более отдаленную и долгосрочную перспективу. Реформы планировались и осуществлялись, исходя из отдельных разрозненных нужд, и не были продиктованы системными требованиями. Не припомню даже случая, чтобы кто-то представил отчет об исполнении опубликованных документов или высказал компетентную точку зрения (например, сам министр). Да и о чем писать или говорить, если соответствующие приоритеты ничем не гарантированы и не защищены? Именно в результате такой несовместимости политики, стратегии и практики мы получили целый каскад путаных реформ. Они изнутри разрушали систему и ее отдельные компоненты, а новые министры, даже если и пытались что-то восстановить, делали это неграмотно и в совершенно неприемлемой форме.
.
На протяжении 8 лет в Грузии сменилось 6 министров обороны и 5 начальников Объединенного штаба. В принципе, для грамотно сформированной системы обороны частая смена министров, являющихся политическими фигурами, была бы, возможно, не особенно чувствительной. Однако представьте ситуацию, когда в условиях острого кадрового дефицита каждый министр заново комплектует управленческий и исполнительный состав министерства своими людьми. И что особенно неприемлемо, делает это не с учетом профессиональных качеств, а исключительно по принципу личной дружбы и знакомств, варясь в кругу собственной команды. Каждая новая команда первые 5 месяцев, естественно, занята дальнейшими перемещениями и овладением элементарными знаниями, что, само по себе совершенно неприемлемо для дела. Вдобавок, новый министр старается подогнать структуру министерства под свою логику и вкус и под членов собственной команды.
.
Похожий стиль утвердился не только в аппарате, но и непосредственно в вооруженных силах. За назначением нового начальника Объединенного штаба следовало не только смещение отдельных руководителей, но и перераспределение высоких должностей в армии. Причем, также по принципу личной дружбы и знакомств. Из-за этого многие офицеры были уволены со службы, а часть, не выдержав засилья неучей, некомпетентного управления и грубых ошибок, по собственной воле оставили военную службу. К этому добавились уже упомянутые политические чистки по различному поводу и без повода, в результате чего армия потеряла профессиональных, опытных военных.
.
Комплектация ответственных должностей кадрами - это вообще тема для отдельного разговора. В условиях хаотической кадровой политики очень часто возникал кадровый дефицит, и тогда на высшие военные должности назначались неопытные офицеры низкого ранга, которые по своему образованию, опыту и званию никак ей не соответствовали. Были утрачены эффективность управления и перспективы для развития системы.
.
Таким образом, осуществленная в 2004 году, на первый взгляд, правильная реформа, когда пост министра обороны стал рассматриваться как должность политическая, не получила логического продолжения. Деформированный принцип распределения функций и полномочий, продиктованный стремлением любой ценой сохранить и не уступить свою власть, привел к тому, что, в конечном счете, вместо гражданского демократического контроля над вооруженными силами, мы получили в роли политической персоны на посту министра еще и военного руководителя, начальника Объединенного штаба, и политического коменданта.
.
Министры обороны (за исключением немногих) непосредственно вмешивались в процессы управления батальонами, бригадами, родами войск и принимали единоличные решения, не имея соответствующего образования, знаний и опыта. Часто их распоряжения и приказы оказывались совершенно неадекватны задачам, стоящим перед армией. Одновременно полностью игнорировалось такое укомплектованное опытными, профессиональными военными специалистами звено, как Генеральный штаб. Часто Генеральный штаб становился барьером, препятствующим осуществлению решений некомпетентного министра, а это каждый раз ставило личный состав перед непростым выбором - либо слепо следовать «логичным» указаниям министра и сохранить должность, либо воспротивиться и потерять работу.
.
Вмешательство политиков в военную сферу привело к тому, что в Министерстве обороны были ликвидированы многие важные управления, периодически проводились надуманные аттестации, реальной целью которых являлась чистка кадров и замена их людьми, пользующимися личным доверием. Результаты этого хаотического процесса проявились в смешении функций, дублировании и потере общего системного соответствия общепринятому образцу. Так, министр Бачо Ахалая, пытаясь навести порядок, не нашел ничего лучшего, как перевести в 2010 году в собственное подчинение «военную полицию», которая до этого находилась в Объединенном штабе и выполняла военные функции. Он укомплектовал ее верными себе гражданскими кадрами (из системы отбывания наказаний и МВД) и возложил на эту структуру не только контроль, но и неформально наделил ее руководящими полномочиями. Сегодня «военная полиция» фактически превратилась в «полицию политическую», что не только в корне противоречит системному подходу, но и разрушает институт личного достоинства военнослужащего, без которого тот не может состояться.
.
Нависающие над Грузией опасности и вызовы прямо указывают на необходимость наличия в стране мощной системы военных резервистов. С 2005 года власти начали ее создавать, однако действовали крайне непродуманно и бестолково. Резервная система, с одной стороны, не имела четко определенных функций и задач, а с другой - соответствующего управления. Резервисты стали, скорее, частью крупной пиар-кампании, чем важной составляющей оборонной системы. Во время августовской войны 2008 года резервистов безответственно бросили в самое пекло театра военных действий, что нанесло процессу только дополнительный урон.
.
На протяжении двух последующих лет после августовской войны фактически не было организовано ни одного сбора. Тем самым, нарушался существующий закон, а наши власти показали, что, несмотря на постоянные заявления о высокой вероятности очередной военной агрессии со стороны России, они не в состоянии предпринять ни шага для обеспечения безопасности страны путем формирования этого важного оборонного компонента. Даже после серьезной критики за полное бездействие, руководство министерства обороны фактически ничего не сумело изменить в организации резервной системы, которая в ходе августовской войны была оценена как наиболее слабое звено. Ее восстановление происходило в еще более уродливых формах. После активизации политических процессов в стране министр объявил, так называемый, добровольный набор резервистов и провел 5-дневные учения, что, говоря грубым языком, является полнейшей глупостью. Это свидетельствует о незнании и непонимании того, как должна создаваться система военных резервистов, которую министр попытался приладить к политическим целям руководства страны. Такое абсолютно недопустимо и полностью противоречит принципам взаимоотношений военной и гражданской сфер.
.
Как было отмечено выше, воинская служба - это органическое сочетание знаний, патриотизма и личного достоинства. Не может быть военнослужащего, который эффективно служит своей стране, если та, в свою очередь, не защищает и не уважает его. Коль скоро сегодня мы говорим о серьезных недостатках в оборонной сфере, возможно, даже следовало начать с того, что отношение к военным у нас абсолютно неправильное, власть и ее окружение всячески ущемляют их достоинство. Сегодня военные находятся под бдительным политическим присмотром, обуяны страхом политического контроля и вынуждены исполнять службу по политическим мотивам. Полностью игнорируются права военнослужащих, заключенные с ними договора содержат кабальные условия. А законодательство устроено так, что командир, когда ему заблагорассудится, может уволить со службы любого.
.
Что касается обязанностей, они также остается предметом для серьезного обсуждения. С одной стороны, обязанности, безусловно, существуют, тем более, в армии, однако на практике они преимущественно сводятся к выполнению требований командиров, не имеющих никакого отношения к воинской службе. Игнорируется механизм обжалования приказов и выработан подход, при котором всякий, кто обращается с жалобой, заведомо рассматривается как враг. Дисциплинарный Устав превратился в карательный документ, который многие командиры применяют именно в своих личных интересах. В последнее время случаи осуждения военнослужащих на основание Дисциплинарного Устава участились, как и 30-процентные удержания из зарплаты в виде штрафа. Таким образом, военных, с одной стороны, принуждают к раболепию, а с другой - изымают в бюджет дополнительные средства, которые затем используют для собственного комфорта. Общая картина свидетельствует о том, что сегодня грузинский военнослужащий лишен реальной мотивации служить в армии. В ней образовался серьезный дефицит профессионалов (контрактников). По этой причине, чтобы хоть как-то укомплектовать существующие воинские подразделения и заполнить существующую брешь, в 2011 году на действительную военную службу было направлено втрое больше призывников, чем в предыдущем году. И эта тенденция остается в силе.
.
.
Мейзер Геловани,
капитан запаса, военный журналист,
участник войны в Абхазии и Самачабло,
кавалер медалей «За боевые заслуги» и «За безупречную службу»,
автор книги «Горькие воспоминания офицера»
.
.
=====================
.
http://pluto9999.livejournal.com/46835.html
Скандальные откровения капитана грузинской армии
.
http://pluto9999.livejournal.com/45506.html
Дмитрий Шашкин: Протеже Маккейна
.
http://pluto9999.livejournal.com/19200.html
Удасться ли Саакашвили догнать Северную Корею?
.
http://pluto9999.livejournal.com/53856.html
Военная промышленность Грузии: "передовые технологии".
http://pluto9999.livejournal.com/24395.html
Вы хотите тотальной войны?.
http://pluto9999.livejournal.com/51677.html
"Русские идут! Русские идут!" .
http://pluto9999.livejournal.com/49186.html
Сенаки, август 2008: Что было, то было.
.
.
Развитие и усиление оборонной системы Грузии после «Революции роз» было признано одним из главных приоритетов страны. Во всяком случае, с первого взгляда создавалось именно такое впечатление. Армия справедливо рассматривалась как одно из средств восстановления территориальной целостности; ее позитивный имидж напрямую ассоциировался с успехами нового руководства и усиливал патриотический настрой граждан; создание сильной армии служило важным внешнеполитическим фактором как с точки зрения интеграции в НАТО, так и в плане признания Грузии в качестве сильного субъекта в регионе.
.
Власти отдавали себе отчет в том, что финансирование Министерства обороны и проведение в военной сфере демократических реформ могут успешно служить достижению указанных целей. Первый же шаг, предпринятый в этом направлении, был связан, с одной стороны, с увеличением бюджета, а с другой - с началом реформ. Это, в частности, выразилось в назначении на пост министра обороны гражданского лица, политической фигуры. Тем самым, было, как бы, заявлено, что в стране осуществляется принцип гражданского демократического контроля над вооруженными силами и, вместе с тем, закладывается основа для разделения функций между гражданским и военным руководством.
.
Казалось бы, правильно начатый процесс, тем не менее, вскоре зашел в серьезный тупик. Главная проблема состояла в том, что новое руководство не дало этому важнейшему направлению столь необходимого шанса для независимого (целенаправленного) и эффективного развития, сделав его частью своей узкополитической кампании и загнав в рамки, где военнослужащие превратилась и в инструмент, и в объект наведения политической дисциплины.
.
Одновременно власти не сумели определиться на политическом уровне - какие главные цели и задачи стоят перед армией и за счет каких ресурсов (в разрезе долгосрочного планирования) должны быть достигнуты соответствующие результаты. То есть, проблема носила более широкий характер. Если сформулировать коротко, с одной стороны, не существовало цельного видения всей системы обеспечения безопасности, а с другой - реформирование оборонной сферы было начато хаотически, без соответствующего анализа целей и задач.
.
К сожалению, сегодня, по прошествии 8 лет, приходится говорить о том, что мы имеем вооруженные силы, которые:
.
- неуправляемы в системном плане;
- не способны выполнять возложенную на них Конституцией основную функцию - защищать страну от внешней агрессии;
- открыто и явно политизированы и вынужденно служат узкополитическим интересам;
- нарушают основные принципы взаимоотношений между военной и гражданской сферами, характерные для демократических государств;
- очищены от профессиональных кадров и, в основном, укомплектованы персоналом, подобранным по принципу личной преданности и угодничества и, в свою очередь, поставленным под узкополитический контроль;
- исходя из существующей данности, не имеют перспектив для развития и, соответственно, для обеспечения роста оборонного потенциала страны.
.
Руководствуясь общим настроем населения и с целью манипуляции рейтингами, в настоящее время власти пытаются придать армии хоть какой-то позитивный имидж, чтобы, тем самым, изначально отвести ответственность от себя. Ответственность же состоит в следующем. На строительство вооруженных сил были израсходованы колоссальные средства, однако эти многомиллиардные вложения совершенно себя не оправдали и не принесли положительных результатов. Созданная система оказалась неспособна обеспечить сохранность территорий (не говоря уже о восстановлении территориальной целостности), не сумела защитить граждан, в кризисной обстановке не смогла даже минимально сдержать натиск противника и выявила все слабые с военно-теоретической точки зрения стороны, какие только можно припомнить.
.
Правительство по-прежнему полагает, что покупкой современных вооружений, подготовкой военнослужащих в соответствии со стандартами НАТО или успешным участием в различных международных операциях, а точнее, раздуванием подобных иллюзий, оно сумеет доказать эффективность оборонной системы страны и обеспечить ее безопасность. Создается ощущение, что, как и во время войны 2008 года, власти все еще продолжают верить, будто у нашего государства существует система безопасности и его вооруженные силы способны выполнять адекватные их назначению задачи. Эта иллюзия основана на непрофессионализме, полном незнании военного дела, нежелании и неспособности понять, в чем состоит суть надежности такой системы. Реальная причина в том, что политическое руководство старается одновременно убить двух зайцев. То есть, хочет добиться, чтобы лишенная профессиональных кадров армия оставалась частью его узкополитического имиджа и пиара, и в то же время могла выполнять возложенную на нее функцию - обеспечивать защиту государства.
.
Ниже я приведу главные причины, по которым совершенно бесперспективно и бессмысленно строить и развивать систему обороны в подобном формате.
.
.
Отсутствие гражданского демократического контроля
.
В демократическом государстве существование вооруженных сил вне гражданского контроля означает их выпадение из общей демократической системы и представляет серьезную опасность с точки зрения фундаментальных интересов страны. В принципе, политический контроль над армией тоже возможен, однако в определенных рамках. Если этот процесс осуществляется в узкополитических целях, а не системно, то он приобретает излишнюю политизацию и, в конечном счете, начинает обслуживать частные политические интересы, при проведении которых вопрос развития самой системы становится второстепенным.
.
Сегодня армия фактически выпала из-под парламентского контроля. Со стороны правящей политической партии мы наблюдаем не гражданский контроль над вооруженными силами, а их слепое адвокатирование с одной единственной целью - обеспечить политическую дисциплину и реализовать на практике лозунги, типа «Мы одна единая команда», «Даже допущенные нами ошибки должны расцениваться как успех», потому что этого требуют партийные интересы.
.
Одним из главных рычагов осуществления парламентского контроля в различных сферах является утверждение государственного бюджета и отслеживание финансовых расходов. В течение многих лет оборонный бюджет страны представлялся законодателям на одной единственной странице, и голосование происходило вслепую, а вопрос контроля над расходованием средств вообще ни разу не поднимался. Неудивительно, что, в конечном счете, Министерство обороны превратилось в структуру, служащую узким клановым интересам, где элитарная коррупция приобрела системный характер. Более того, существуют не лишенные оснований подозрения, что бюджетные средства Министерства обороны активно используются во время политических выборных кампаний и за их счет финансируются различные звенья «Национального движения»
.
Доверенная группа депутатов, которая по закону обязана контролировать секретные расходы бюджета и в которой, с учетом демократических принципов, должны принимать участие представители парламентского меньшинства, существует лишь фиктивно. Это не могло не сказаться на общем состоянии дел. Министерство обороны Грузии оказалось замешано не в один международный скандал, а наша общественность не имеет об этом ни малейшего представления.
.
Несмотря на то, что Министерство обороны является одним из самых крупных потребителей государственного бюджета, оно остается ведомственной структурой с крайне низким уровнем прозрачности. Это самая закрытая система, которая не предоставляет никакой публичной информации. Средства массовой информации не имеют возможности заниматься на ее территории своей профессиональной деятельностью, а неправительственный сектор не в состоянии создать даже видимость общественного контроля. Показная форма сотрудничества с неправительственными организациями, созданная в Министерстве обороны, служит исключительно для отвода глаз НАТО и обеспечения пиара. Реально же мы имеем дело с чрезмерно и незаконно закрытой структурой, цель которой - не допустить, чтобы общественность узнала о существующих проблемах и ошибках и о фактах коррупции, обнаружить которые можно, только когда есть публичная информация.
.
.
Политизация Министерства обороны
.
До августовской войны 2008 года Министерство обороны и вооруженные силы Грузии рассматривались в обществе как неприкосновенные структуры, служащие высшим целям и являющиеся одним из важнейших компонентов восстановления территориальной целостности. Власти всячески пропагандировали и внушали мысль о том, что сумели создать сильную армию, что это очень успешный проект и любой иной взгляд, любая критика равносильны измене Отечеству.
.
С учетом печальных итогов августовской войны и неумелых действий командования (руководства) подход изменился. Армия, служившая с точки зрения пиара своеобразной «визитной карточкой» властям и считавшаяся успешным проектом, армия, которая считалась одним из главных гарантов восстановления территориальной целостности страны и ее безопасности, лишилась своих функций. Более того, при таких «успехах» она стала представлять определенную опасность из-за возросшего в ее рядах недовольства стилем политического руководства. В этих условиях, вместо прежней цели «армия-пиар», была поставлена новая - установить над вооруженными силами узкополитический контроль. В последующем к этой задаче прибавилась еще одна - грузинская армия стала активно использоваться для военных операций за пределами страны, чтобы политическое руководство могло заработать столько необходимые ему очки на международной арене.
.
Жесткий контроль над военнослужащими проявился в карательных акциях по политическим соображениям. С одной стороны, стали активно выявляться нелояльно или критически настроенные по отношению к властям лица с их последующим освобождением. С другой - военнослужащих начали увольнять по лишенным какого бы то ни было смысла мотивам (как, например, полученное в России образование или служба в батумской бригаде во времена Аслана Абашидзе).
.
Одной из операций, «достойно» увенчавших этот процесс, стал, так называемый, «мухрованский мятеж». Путем задержаний и арестов авторитетных военных была продемонстрирована решимость, с которой будет примерно осужден любой, кто посмеет проявить недовольство, даже если оно будет носить объективный характер. Более того, как показывает анализ, эту операцию спланировали сами власти, чтобы выявить людей и группы военнослужащих, способных на открытый протест. Проводимая по политическим мотивам чистка и откровенная слежка превратились сегодня в идеологию, позволяющую держать в страхе каждого военнослужащего, заставляя его слепо служить политической комендатуре. Главный исполнитель этой задачи - «военная полиция». Будучи как структура переведена в подчинение политической фигуры - министра обороны, она стала аномалией и функционально представляет собой лишь идеологического контролера и карательный механизм.
.
Одна из главных политических задач, стоящих сегодня перед вооруженными силами - это обеспечить среди военных на выборах 100-процентный результат в пользу правящей политической силы. Всех без исключения военнослужащих фактически на уровне боевого приказа заставляют участвовать в голосовании и отдавать голос за правящую политическую партию, что выполняется с армейской точностью.
.
.
Системный хаос оборонной системы
.
В целом любая система обороны государства представляет собой единство нравственных ценностей и организационных структур. Она подчинена интересам страны и строится, исходя из ее возможностей и существующих опасностей, рисков и вызовов. Надо прямо сказать, что принимавшиеся в течение последних лет на политическом уровне документы оборонного характера были далеки от реальности, и их не удавалось реализовать на практике. Эти документы создавались исключительно с целью угодить Западу и для внутреннего пиара, в то время, как существующая система обороны управлялась по личным соображениям и прихоти отдельных министров. В конечном счете, возникла ситуация, при которой в стране вообще отсутствуют единый подход к проблемам безопасности государства и планы развития оборонной системы на ближайшую, более отдаленную и долгосрочную перспективу. Реформы планировались и осуществлялись, исходя из отдельных разрозненных нужд, и не были продиктованы системными требованиями. Не припомню даже случая, чтобы кто-то представил отчет об исполнении опубликованных документов или высказал компетентную точку зрения (например, сам министр). Да и о чем писать или говорить, если соответствующие приоритеты ничем не гарантированы и не защищены? Именно в результате такой несовместимости политики, стратегии и практики мы получили целый каскад путаных реформ. Они изнутри разрушали систему и ее отдельные компоненты, а новые министры, даже если и пытались что-то восстановить, делали это неграмотно и в совершенно неприемлемой форме.
.
На протяжении 8 лет в Грузии сменилось 6 министров обороны и 5 начальников Объединенного штаба. В принципе, для грамотно сформированной системы обороны частая смена министров, являющихся политическими фигурами, была бы, возможно, не особенно чувствительной. Однако представьте ситуацию, когда в условиях острого кадрового дефицита каждый министр заново комплектует управленческий и исполнительный состав министерства своими людьми. И что особенно неприемлемо, делает это не с учетом профессиональных качеств, а исключительно по принципу личной дружбы и знакомств, варясь в кругу собственной команды. Каждая новая команда первые 5 месяцев, естественно, занята дальнейшими перемещениями и овладением элементарными знаниями, что, само по себе совершенно неприемлемо для дела. Вдобавок, новый министр старается подогнать структуру министерства под свою логику и вкус и под членов собственной команды.
.
Похожий стиль утвердился не только в аппарате, но и непосредственно в вооруженных силах. За назначением нового начальника Объединенного штаба следовало не только смещение отдельных руководителей, но и перераспределение высоких должностей в армии. Причем, также по принципу личной дружбы и знакомств. Из-за этого многие офицеры были уволены со службы, а часть, не выдержав засилья неучей, некомпетентного управления и грубых ошибок, по собственной воле оставили военную службу. К этому добавились уже упомянутые политические чистки по различному поводу и без повода, в результате чего армия потеряла профессиональных, опытных военных.
.
Комплектация ответственных должностей кадрами - это вообще тема для отдельного разговора. В условиях хаотической кадровой политики очень часто возникал кадровый дефицит, и тогда на высшие военные должности назначались неопытные офицеры низкого ранга, которые по своему образованию, опыту и званию никак ей не соответствовали. Были утрачены эффективность управления и перспективы для развития системы.
.
Таким образом, осуществленная в 2004 году, на первый взгляд, правильная реформа, когда пост министра обороны стал рассматриваться как должность политическая, не получила логического продолжения. Деформированный принцип распределения функций и полномочий, продиктованный стремлением любой ценой сохранить и не уступить свою власть, привел к тому, что, в конечном счете, вместо гражданского демократического контроля над вооруженными силами, мы получили в роли политической персоны на посту министра еще и военного руководителя, начальника Объединенного штаба, и политического коменданта.
.
Министры обороны (за исключением немногих) непосредственно вмешивались в процессы управления батальонами, бригадами, родами войск и принимали единоличные решения, не имея соответствующего образования, знаний и опыта. Часто их распоряжения и приказы оказывались совершенно неадекватны задачам, стоящим перед армией. Одновременно полностью игнорировалось такое укомплектованное опытными, профессиональными военными специалистами звено, как Генеральный штаб. Часто Генеральный штаб становился барьером, препятствующим осуществлению решений некомпетентного министра, а это каждый раз ставило личный состав перед непростым выбором - либо слепо следовать «логичным» указаниям министра и сохранить должность, либо воспротивиться и потерять работу.
.
Вмешательство политиков в военную сферу привело к тому, что в Министерстве обороны были ликвидированы многие важные управления, периодически проводились надуманные аттестации, реальной целью которых являлась чистка кадров и замена их людьми, пользующимися личным доверием. Результаты этого хаотического процесса проявились в смешении функций, дублировании и потере общего системного соответствия общепринятому образцу. Так, министр Бачо Ахалая, пытаясь навести порядок, не нашел ничего лучшего, как перевести в 2010 году в собственное подчинение «военную полицию», которая до этого находилась в Объединенном штабе и выполняла военные функции. Он укомплектовал ее верными себе гражданскими кадрами (из системы отбывания наказаний и МВД) и возложил на эту структуру не только контроль, но и неформально наделил ее руководящими полномочиями. Сегодня «военная полиция» фактически превратилась в «полицию политическую», что не только в корне противоречит системному подходу, но и разрушает институт личного достоинства военнослужащего, без которого тот не может состояться.
.
Нависающие над Грузией опасности и вызовы прямо указывают на необходимость наличия в стране мощной системы военных резервистов. С 2005 года власти начали ее создавать, однако действовали крайне непродуманно и бестолково. Резервная система, с одной стороны, не имела четко определенных функций и задач, а с другой - соответствующего управления. Резервисты стали, скорее, частью крупной пиар-кампании, чем важной составляющей оборонной системы. Во время августовской войны 2008 года резервистов безответственно бросили в самое пекло театра военных действий, что нанесло процессу только дополнительный урон.
.
На протяжении двух последующих лет после августовской войны фактически не было организовано ни одного сбора. Тем самым, нарушался существующий закон, а наши власти показали, что, несмотря на постоянные заявления о высокой вероятности очередной военной агрессии со стороны России, они не в состоянии предпринять ни шага для обеспечения безопасности страны путем формирования этого важного оборонного компонента. Даже после серьезной критики за полное бездействие, руководство министерства обороны фактически ничего не сумело изменить в организации резервной системы, которая в ходе августовской войны была оценена как наиболее слабое звено. Ее восстановление происходило в еще более уродливых формах. После активизации политических процессов в стране министр объявил, так называемый, добровольный набор резервистов и провел 5-дневные учения, что, говоря грубым языком, является полнейшей глупостью. Это свидетельствует о незнании и непонимании того, как должна создаваться система военных резервистов, которую министр попытался приладить к политическим целям руководства страны. Такое абсолютно недопустимо и полностью противоречит принципам взаимоотношений военной и гражданской сфер.
.
Как было отмечено выше, воинская служба - это органическое сочетание знаний, патриотизма и личного достоинства. Не может быть военнослужащего, который эффективно служит своей стране, если та, в свою очередь, не защищает и не уважает его. Коль скоро сегодня мы говорим о серьезных недостатках в оборонной сфере, возможно, даже следовало начать с того, что отношение к военным у нас абсолютно неправильное, власть и ее окружение всячески ущемляют их достоинство. Сегодня военные находятся под бдительным политическим присмотром, обуяны страхом политического контроля и вынуждены исполнять службу по политическим мотивам. Полностью игнорируются права военнослужащих, заключенные с ними договора содержат кабальные условия. А законодательство устроено так, что командир, когда ему заблагорассудится, может уволить со службы любого.
.
Что касается обязанностей, они также остается предметом для серьезного обсуждения. С одной стороны, обязанности, безусловно, существуют, тем более, в армии, однако на практике они преимущественно сводятся к выполнению требований командиров, не имеющих никакого отношения к воинской службе. Игнорируется механизм обжалования приказов и выработан подход, при котором всякий, кто обращается с жалобой, заведомо рассматривается как враг. Дисциплинарный Устав превратился в карательный документ, который многие командиры применяют именно в своих личных интересах. В последнее время случаи осуждения военнослужащих на основание Дисциплинарного Устава участились, как и 30-процентные удержания из зарплаты в виде штрафа. Таким образом, военных, с одной стороны, принуждают к раболепию, а с другой - изымают в бюджет дополнительные средства, которые затем используют для собственного комфорта. Общая картина свидетельствует о том, что сегодня грузинский военнослужащий лишен реальной мотивации служить в армии. В ней образовался серьезный дефицит профессионалов (контрактников). По этой причине, чтобы хоть как-то укомплектовать существующие воинские подразделения и заполнить существующую брешь, в 2011 году на действительную военную службу было направлено втрое больше призывников, чем в предыдущем году. И эта тенденция остается в силе.
.
.
Мейзер Геловани,
капитан запаса, военный журналист,
участник войны в Абхазии и Самачабло,
кавалер медалей «За боевые заслуги» и «За безупречную службу»,
автор книги «Горькие воспоминания офицера»
.
.
=====================
.
http://pluto9999.livejournal.com/46835.html
Скандальные откровения капитана грузинской армии
.
http://pluto9999.livejournal.com/45506.html
Дмитрий Шашкин: Протеже Маккейна
.
http://pluto9999.livejournal.com/19200.html
Удасться ли Саакашвили догнать Северную Корею?
.
http://pluto9999.livejournal.com/53856.html
Военная промышленность Грузии: "передовые технологии".
http://pluto9999.livejournal.com/24395.html
Вы хотите тотальной войны?.
http://pluto9999.livejournal.com/51677.html
"Русские идут! Русские идут!" .
http://pluto9999.livejournal.com/49186.html
Сенаки, август 2008: Что было, то было.