Пановъ - 6
М.В.Пановъ, Лекціи по поэтикѣ
АННА АХМАТОВА
Ноября 10, 1984
Метрическая доминанта поэзіи Ахматовой - паузникъ (стопный размѣръ съ паузами на мѣстѣ нѣкоторыхъ слоговъ), вызывающій ощущеніе "короткаго дыханія". Паузы легкія, неназойливыя. Стихъ говорной. Гумилевъ: "Паузы помогаютъ ей выдѣлять главныя слова въ строкѣ… Нѣтъ слова, ударнаго по смыслу, которое не было бы выдѣлено ритмически, и наоборотъ". Жирмунскiй: "Интонація простого разговора, синкопированный ритмъ".
На фонѣ общаго почитанія многіе со злобой относятся къ поэзіи АА. Почему? - отвѣтъ должна дать сама поэзія.
Разрывы паузъ преодолѣваются волевымъ усиліемъ поэтессы. Стремленіе къ цѣлостности строки, достигаемой съ помощью внутреннаго синтаксическаго лада; онъ мотивируетъ наличіе/отсутствіе паузъ. Классическій размѣръ преображенъ разговорной рѣчью. Я6 - самый жесткій каркасъ - тоже ("А, это снова ты…"). Предметъ этого стихотворенія - умѣніе побѣдить боль не путемъ забвенія, а внутренними душевными силами (характерно для поэзіи АА).
Гумилевъ: "Для ритмики Ахматовой характерна краткость и прерывистость дыханія. Четырехстрочная строфа слишкомъ длинна для нея" ( - потому что онъ совѣтовалъ вести интонацію черезъ всю строфу). Эйхенбаумъ: "Только на четырехстрочной строфѣ мы и воспринимаемъ эту прерывистость дыханія".
Ноября 17, 1984
Взаимодѣйствіе стихіи и гармоніи - характерная черта поэзіи Ахматовой. Смущенный миръ и ладъ преодолѣваются внутреннимъ стремленіемъ къ гармонической жизни - хотя переживаніе разлада остается. Внутри монолога - діалогичность. Звуковой контуръ - глубокіе разрывы преодолѣваются гармоніей. Смыслъ: сохранить гармоничную личность въ условіяхъ трагическаго напряженія и хаоса. Эйхенбаумъ: "Манера Ахматовой сочетаетъ разговорную интонацію съ патетическими выкриками" - тоже средство драматизаціи.
"Риѳмоваться" могутъ и интонаціонные контуры (ИК).
Вниманіе къ артикуляціи и ея художественное использованіе (Эйхенбаумъ: "Важна даже не артикуляція, а звуковые жесты") - рѣдчайшая черта у русскихъ поэтовъ. Недоброво о строчкѣ "Воздухъ силясь губами поймать": наиболѣе важна артикуляція губъ. Шенгели: "Губы непрерывно сжимаются и разжимаются. Произносящій самъ какъ будто ловитъ губами воздухъ". Эйхенбаумъ: "Стремленіе къ энергичному стиху".
Акмеисты и футуристы включаютъ въ стихъ внѣ-стиховые элементы, - напримѣръ, жестъ ("Читайте, завидуйте…") или артикуляцию. Для акмеистовъ важно не-искусство включить въ искусство и тѣмъ превратить его въ искусство. У кубофутуристовъ - надо включить, но такъ, чтобы оно осталось не-искусствомъ.
Словесный ярусъ. Ахматова сама подчеркиваетъ свой способъ изображенія дѣйствительности - процессъ метонимированiя. Жирмунскiй: "Тонкое наблюденіе едва замѣтныхъ душевныхъ движеній". Тема любви въ ахматовскомъ пониманіи вырастаетъ до всечеловѣческой темы: любовь существуетъ въ мірѣ, гдѣ люди разъединены, самъ онъ хаотиченъ, трагиченъ; ему нужно противопоставить силу духа. Ахматова ничего не навязываетъ. Гумилевъ: "Она не объясняетъ, она показываетъ". Вещь опредѣлена => опредѣлено переживаніе.
Символисты выставляютъ свои чувства напоказъ (акмеисты - а кажется, и М.В. - воспринимали это какъ признакъ отсутствія душевной силы), они велерѣчивы.
Виноградовъ: "Иногда неопредѣленность у Ахматовой остается нераскрытой до конца, и на ней базируется острое эмоціональное впечатлѣніе". Эта неопредѣленность не приводитъ къ разслабленности. Ахматова идетъ отъ множества уликъ - къ одной, отъ единственной - къ значимому отсутствію, когда ничего не сказано - и сказано все.
Эйхенбаумъ: "Остротá ви́дѣнія и слова придаетъ поэзіи Ахматовой эпиграмматичность - но это не острóта, а остротá". Бытовыя слова преобразованы въ трагическія, сорность и необязательность обыденной рѣчи сдѣланы вѣсомыми. Эйхенбаумъ: "Съ 1920-хъ ггъ. усиливается роль архаизмовъ => образъ монахини, затворницы". Пановъ: Просто подчеркивается торжественность трагизма.
Образный ярусъ развиваетъ то, что дано въ словесномъ. Съ одной стороны, это любовь къ быту. Значительность детали. Недоброво: "Тема несчастной любви у Ахматовой - творческій пріемъ, съ помощью котораго она проникаетъ въ человѣка, онъ изобличаетъ душу господствующую, а не угнетенную". Надежда переносится съ субъективнаго и частнаго на объективное и всеобщее. Трагичность міра и трагедійность воспріятія его не препятствуютъ упоенію имъ. Недоброво: "Ахматову будутъ призывать къ расширенію "узкаго поэтическаго міра". Я съ этимъ не согласенъ. Дверь всегда должна быть меньше, чѣмъ храмъ, въ который она ведетъ. Только въ этомъ смыслѣ можно говорить объ узости Ахматовой".
Многіе стихи Ахматовой напоминаютъ дневниковыя записи. "Потускнѣлъ на небѣ синій лакъ…": 1-я редакція - дневниковая запись, 2-я - трагедійная напряженность. Осколочности, дневниковости противопоставленъ цѣлостный творческій актъ, развертывающаяся цѣлостная трагедія.
Если бы АА перестала писать въ 1930-е ггъ., намъ не хватало бы трагизма ея стиховъ позднихъ лѣтъ. При этомъ - какъ бы ничего о себѣ: чужая трагедія какъ своя. Необыкновенная отзывчивость поэзіи.
АННА АХМАТОВА
Ноября 10, 1984
Метрическая доминанта поэзіи Ахматовой - паузникъ (стопный размѣръ съ паузами на мѣстѣ нѣкоторыхъ слоговъ), вызывающій ощущеніе "короткаго дыханія". Паузы легкія, неназойливыя. Стихъ говорной. Гумилевъ: "Паузы помогаютъ ей выдѣлять главныя слова въ строкѣ… Нѣтъ слова, ударнаго по смыслу, которое не было бы выдѣлено ритмически, и наоборотъ". Жирмунскiй: "Интонація простого разговора, синкопированный ритмъ".
На фонѣ общаго почитанія многіе со злобой относятся къ поэзіи АА. Почему? - отвѣтъ должна дать сама поэзія.
Разрывы паузъ преодолѣваются волевымъ усиліемъ поэтессы. Стремленіе къ цѣлостности строки, достигаемой съ помощью внутреннаго синтаксическаго лада; онъ мотивируетъ наличіе/отсутствіе паузъ. Классическій размѣръ преображенъ разговорной рѣчью. Я6 - самый жесткій каркасъ - тоже ("А, это снова ты…"). Предметъ этого стихотворенія - умѣніе побѣдить боль не путемъ забвенія, а внутренними душевными силами (характерно для поэзіи АА).
Гумилевъ: "Для ритмики Ахматовой характерна краткость и прерывистость дыханія. Четырехстрочная строфа слишкомъ длинна для нея" ( - потому что онъ совѣтовалъ вести интонацію черезъ всю строфу). Эйхенбаумъ: "Только на четырехстрочной строфѣ мы и воспринимаемъ эту прерывистость дыханія".
Ноября 17, 1984
Взаимодѣйствіе стихіи и гармоніи - характерная черта поэзіи Ахматовой. Смущенный миръ и ладъ преодолѣваются внутреннимъ стремленіемъ къ гармонической жизни - хотя переживаніе разлада остается. Внутри монолога - діалогичность. Звуковой контуръ - глубокіе разрывы преодолѣваются гармоніей. Смыслъ: сохранить гармоничную личность въ условіяхъ трагическаго напряженія и хаоса. Эйхенбаумъ: "Манера Ахматовой сочетаетъ разговорную интонацію съ патетическими выкриками" - тоже средство драматизаціи.
"Риѳмоваться" могутъ и интонаціонные контуры (ИК).
Вниманіе къ артикуляціи и ея художественное использованіе (Эйхенбаумъ: "Важна даже не артикуляція, а звуковые жесты") - рѣдчайшая черта у русскихъ поэтовъ. Недоброво о строчкѣ "Воздухъ силясь губами поймать": наиболѣе важна артикуляція губъ. Шенгели: "Губы непрерывно сжимаются и разжимаются. Произносящій самъ какъ будто ловитъ губами воздухъ". Эйхенбаумъ: "Стремленіе къ энергичному стиху".
Акмеисты и футуристы включаютъ въ стихъ внѣ-стиховые элементы, - напримѣръ, жестъ ("Читайте, завидуйте…") или артикуляцию. Для акмеистовъ важно не-искусство включить въ искусство и тѣмъ превратить его въ искусство. У кубофутуристовъ - надо включить, но такъ, чтобы оно осталось не-искусствомъ.
Словесный ярусъ. Ахматова сама подчеркиваетъ свой способъ изображенія дѣйствительности - процессъ метонимированiя. Жирмунскiй: "Тонкое наблюденіе едва замѣтныхъ душевныхъ движеній". Тема любви въ ахматовскомъ пониманіи вырастаетъ до всечеловѣческой темы: любовь существуетъ въ мірѣ, гдѣ люди разъединены, самъ онъ хаотиченъ, трагиченъ; ему нужно противопоставить силу духа. Ахматова ничего не навязываетъ. Гумилевъ: "Она не объясняетъ, она показываетъ". Вещь опредѣлена => опредѣлено переживаніе.
Символисты выставляютъ свои чувства напоказъ (акмеисты - а кажется, и М.В. - воспринимали это какъ признакъ отсутствія душевной силы), они велерѣчивы.
Виноградовъ: "Иногда неопредѣленность у Ахматовой остается нераскрытой до конца, и на ней базируется острое эмоціональное впечатлѣніе". Эта неопредѣленность не приводитъ къ разслабленности. Ахматова идетъ отъ множества уликъ - къ одной, отъ единственной - къ значимому отсутствію, когда ничего не сказано - и сказано все.
Эйхенбаумъ: "Остротá ви́дѣнія и слова придаетъ поэзіи Ахматовой эпиграмматичность - но это не острóта, а остротá". Бытовыя слова преобразованы въ трагическія, сорность и необязательность обыденной рѣчи сдѣланы вѣсомыми. Эйхенбаумъ: "Съ 1920-хъ ггъ. усиливается роль архаизмовъ => образъ монахини, затворницы". Пановъ: Просто подчеркивается торжественность трагизма.
Образный ярусъ развиваетъ то, что дано въ словесномъ. Съ одной стороны, это любовь къ быту. Значительность детали. Недоброво: "Тема несчастной любви у Ахматовой - творческій пріемъ, съ помощью котораго она проникаетъ въ человѣка, онъ изобличаетъ душу господствующую, а не угнетенную". Надежда переносится съ субъективнаго и частнаго на объективное и всеобщее. Трагичность міра и трагедійность воспріятія его не препятствуютъ упоенію имъ. Недоброво: "Ахматову будутъ призывать къ расширенію "узкаго поэтическаго міра". Я съ этимъ не согласенъ. Дверь всегда должна быть меньше, чѣмъ храмъ, въ который она ведетъ. Только въ этомъ смыслѣ можно говорить объ узости Ахматовой".
Многіе стихи Ахматовой напоминаютъ дневниковыя записи. "Потускнѣлъ на небѣ синій лакъ…": 1-я редакція - дневниковая запись, 2-я - трагедійная напряженность. Осколочности, дневниковости противопоставленъ цѣлостный творческій актъ, развертывающаяся цѣлостная трагедія.
Если бы АА перестала писать въ 1930-е ггъ., намъ не хватало бы трагизма ея стиховъ позднихъ лѣтъ. При этомъ - какъ бы ничего о себѣ: чужая трагедія какъ своя. Необыкновенная отзывчивость поэзіи.