Mar 24, 2011 10:30
За «Клеопатру» Элизабет Тэйлор получила первый в истории кино миллион долларов. Эдди Фишер вспоминает, что Элизабет не хотела сниматься в «Клеопатре», но продюсер Уолтер Уэнжер не видел в этой роли никого другого (хотя студия предлагала на эту роль кандидатуры М.Монро, О.Хепберн и Джоан Коллинз. ) "Не будет Лиз , не будет Клео" - сказал Уэнджер. Чтобы отвязаться от них Лиз попросила Эдди Фишера сказать по телефону , что она хочет миллион долларов за Клеопатру. " Никто не получает миллион!" - сказала она, уверенная , что её наконец оставят в покое. «Они сказали мы Вам перезвоним»- сказал Фишер. У Элизабет случился приступ хохота. А через час телефон зазвонил и представитель дирекции сказал: ”Мы согласны. Когда подпишем контракт?”
И вновь личная жизнь актрисы тесно переплетается с творческой. На съемках фильма «Клеопатра» она знакомится с талантливым актером Ричардом Бертоном, с которым у нее незамедлительно начинается бурный роман.
Первая встреча с женщиной его мечты произошла у Ричарда Бартона в 1953 году в Голливуде и закончилась эротическим фиаско для «британского петуха», писал П. Штолль в журнале «Зеркало». Они встретились в компании на одной из вечеринок. С отсутствующим взглядом обворожительно прелестная Элизабет возлежала на одном из диванов, потягивая крепкий напиток и совершенно игнорируя его. Ричарду удалось поймать лишь один беглый взгляд, в то время как он делал ставку на энергичный флирт. Юная Элизабет Тейлор находила его заносчивым, дерзким. Ричард Бартон - «восходящая звезда» - был, что называется, разочарован до слез. Он уже тогда пользовался дурной репутацией, его считали агрессивным и вспыльчивым парнем с действительно животной сексуальной энергией - и одним из самых горьких пьяниц. Он у своего коллеги Стюарда Гранжо без особого труда отбил очаровательную и изысканную Жанну Симон, а в его апартаментах не раз видели обнаженных женщин...
Когда он начал «амурную аферу с американской мадонной» Элизабет Тейлор - суперзвездой, ему пришлось разорвать контракт с шекспировским театром, где его законно считали единственным наследником великого Лоренса Оливье, главным исполнителем в пьесах Шекспира.