Дипломатическое урегулирование по-американски
Оригинал взят у kimura в Дипломатическое урегулирование по-американски
Чем дольше держится легитимная власть Сирии, тем больше увеличивается нервозность в американском истеблишменте. Эта нервозность заставляет проговариваться
http://ria.ru/world/20160809/1473991653.html
В принципе то, о чем сказал Моррел понятно и без его душещипательных откровений. Такого рода противоборства наглядно представлены всей историей первой холодной войны. Конфликты в Корее, Вьетнаме, Афганистане и десятки более мелких конфликтов подразумевали несение крупных потерь в живой силе. Эти потери сами по себе значительно сковывает принятие решений власти, уменьшая пространство политического маневра. Это происходить из-за того, что конфликт, находящийся далеко за пределами Родины, проникает внутрь народа самым болезненным для человека образом, в виде похорон близки людей. При этом недовольство простых людей возрастает неимоверно, что заставляет значительно корректировать внешнеполитический вектор.
К примеру, США испытали это на севе во Вьетнаме, да и в том же Ираке, о чем собственно сам Морелл и говорит.
Тут ведь показателен сам язык, и этот язык откровенной холодной войны. Бывший спецслужбистский чиновник говорит о том, что главным противником США на Ближнем Востоке являются Россия и Иран, и попутно легитимная Сирия, а вовсе не «Исламского государство».
Ёжику понятно, что дипломатическое урегулирование по-американски не может не привести к резкому увеличению влияния «Исламского государства» на всей территории Большого Ближнего Востока. При этом получение дополнительного веса в региональном раскладе совсем по-другому отразиться на раскладе сил в мире в целом.
Но как мы видим новая холодная война, развязанная Западом, идет своим ходом, не «обращая» на усиление ИГ.
Чем дольше держится легитимная власть Сирии, тем больше увеличивается нервозность в американском истеблишменте. Эта нервозность заставляет проговариваться
http://ria.ru/world/20160809/1473991653.html
В принципе то, о чем сказал Моррел понятно и без его душещипательных откровений. Такого рода противоборства наглядно представлены всей историей первой холодной войны. Конфликты в Корее, Вьетнаме, Афганистане и десятки более мелких конфликтов подразумевали несение крупных потерь в живой силе. Эти потери сами по себе значительно сковывает принятие решений власти, уменьшая пространство политического маневра. Это происходить из-за того, что конфликт, находящийся далеко за пределами Родины, проникает внутрь народа самым болезненным для человека образом, в виде похорон близки людей. При этом недовольство простых людей возрастает неимоверно, что заставляет значительно корректировать внешнеполитический вектор.
К примеру, США испытали это на севе во Вьетнаме, да и в том же Ираке, о чем собственно сам Морелл и говорит.
Тут ведь показателен сам язык, и этот язык откровенной холодной войны. Бывший спецслужбистский чиновник говорит о том, что главным противником США на Ближнем Востоке являются Россия и Иран, и попутно легитимная Сирия, а вовсе не «Исламского государство».
Ёжику понятно, что дипломатическое урегулирование по-американски не может не привести к резкому увеличению влияния «Исламского государства» на всей территории Большого Ближнего Востока. При этом получение дополнительного веса в региональном раскладе совсем по-другому отразиться на раскладе сил в мире в целом.
Но как мы видим новая холодная война, развязанная Западом, идет своим ходом, не «обращая» на усиление ИГ.