Коммунисты и русский спутник
Сергей Хрущёв: «Сообщение о запуске спутника появилось на первой полосе газеты «Правда», но лишь мельком. Этой новости было отведено столько же места, сколько репортажу о визите Жукова в Югославию, но в менее престижной части газетной полосы. Не было ни броских заголовков, ни восторженных комментариев.
Причина была проста. Мой отец и весь советский народ считали, что успех спутника был естественным, что шаг за шагом мы начинали обгонять американцев.
В конце концов, мы, а не американцы построили первую в мире атомную электростанцию. Советский МиГ ставил мировые рекорды в 1950-х годах, а советский Ту-104 был самым эффективным авиалайнером в своем классе. Так что спутник нас не удивил».
«Комитет Нобелевской премии решил вручить награду «главному конструктору» спутника, но для начала им надо было знать имя человека. Комитет запросил эту информацию у советского правительства.
Мой отец тщательно взвешивал свой ответ. Это был сложный вопрос, и отца беспокоила не конфиденциальность. Всеми космическими проектами заведовал Совет главных конструкторов. Королев был председателем Совета, но другие главные конструкторы - больше дюжины - считали себя не менее важными.
Отец понимал, что главные конструкторы были амбициозными и завистливыми людьми. Если Нобелевский комитет вручит премию только Королеву, думал мой отец, другие члены Совета будут в ярости и откажутся работать с Королевым.
Хорошо организованная команда распадется, как карточный домик, и рухнут все надежды на будущие космические исследования и разработку ракет, угрожая безопасности страны. По мнению отца, ученым и инженерам можно было приказать работать вместе, но их нельзя было заставить что-то создать.
В конце концов мой отец ответил Нобелевскому комитету, что в работе над спутником отличился весь советский народ и что награду заслужили все советские люди. Королев обиделся, но промолчал. Нобелевскую премию получил кто-то другой».
К словам перебравшихся в США потомков Хрущёва следует относиться критически. Так Сергей Хрущёв вопреки множествам свидетельствам доказывает, что Никита Сергеевич не стучал башмаком в ООН. И первая реакция Хрущёва на предложение международной награды для Королева, - Спутник запустила Коммунистическая Партия!
Нелепое даже по советским нормам «засекречивание» Сергея Королёва при его жизни связано с тем, что коммунисты ему просто политические не доверяли. Ведь он был одним из немногих случайно выживших русских инженеров и конструктов ракетной техники.
«Он был из состоятельной семьи Москаленко - мать была замужем за отцом Сергея недолго. Был он чисто русским. Однако, поступая в Киевский политех в 1922 году, в пору украинизации, он записывает себя в анкете "украинцем" и "учителем", прибегая к малой лжи, если это облегчает жизнь. И все же он не считается стопроцентно красным студентом - разве что розовым, этаким попутчиком красных. А попав в МВТУ держится от политики подальше. Дело в том, что студенты этого вуза в середине 20х поддерживали Л.Троцкого, а не "сталинское ЦК", да и сам Троцкий нередко выступал в МВТУ.
Политически нейтрален? Тогда и это не сходило с рук - ведь известно, "кто не с нами - тот против нас".
Занимаясь авиацией, ракетами, космонавтикой, он, однако, не входит в созданное в 1924 году "Общество межпланетных сообщений". Почему? Уж слишком было оно политизировано - во главе его стоял чекист Г.Крамаров, в числе членов - М.Лейтейзен, сын Линдова, соратника Ленина. (Все они потом погибли в Гулаге.) К тому же они занимались не фантазиями, вроде заатмосферных полетов, а "практическими делами", применением дирижаблей в народном хозяйстве, как и К.Э.Циолковский, их идейный руководитель.
У последнего он взял только идею - полет в космическое пространство с помощью ракеты. Практику их применения позаимствовал у немца Г.Оберта - Германия в этом отношении была впереди всех стран, ведь Версальский договор запрещал ей иметь дальнобойную артиллерию, но не ракеты. Отношения между Германией и СССР после Рапалльских соглашений, в 20-30-х годах, были почти братские.
Все это пригодится Королеву много лет спустя, когда он, еще не прощенный зек, будет послан после войны в Германию изучать там ракеты, оставленные уехавшей в США группой фон - Брауна: технология была знакома».
«Строительство ракет считалось делом подозрительным: во-первых, оно, по мнению властей, не имело практического применения, как, к примеру, дирижабли, а во-вторых... Лучше, пожалуй, выразил это следователь, пытавший Королева при аресте: "Занимался бы самолетами, а ракеты - это для покушения на вождя"»
«Обратимся, однако, к свидетельству самого Королёва: "27 июня 1938 год я был арестован органами НКВД по обвинению в участии в антисоветской организации, в которой я работал, как мне сказали на следствии. Я обвинялся во вредительстве в области новой техники... Осенью того же года я был осужден Высшей Коллегией Верховного Суда к тюремному заключению на срок 10 лет"».
"Когда по доносу арестовали В.Глушко (впоследствии академик, один из создателей советской космонавтики. - А.Х.) и объявили врагом народа, С.П. публично заявил, что не может поверить, будто Глушко враг народа. Тогда и его самого забрали через несколько дней".
"А потом Колыма, где он был землеройным рабочим... Цинга, в результате которой потерял половину зубов. Уже много лет спустя он показывал мне жестяную кружечку, из которой он там "испил"..."
«Вспоминала Нина Ивановна Королева, жена: "До того как СП был отправлен на Колыму, он почти два года отсидел в одиночной (!) камере"».
"Когда он все же вспоминал те годы, всегда очень нервничал... Нередко СП говорил: "Золотишко копал на Колыме... Мы должны посетить те места... Я должен написать о том времени".
«Инженер, знавший его по Московской спецтюрьме, описывал его как "циника и пессимиста", повторявшего: "Убьют без некролога" и "Мы все исчезнем без следа".
Инженер не выдержал: "Расстреляют всех, но не тебя - тебя выпустят и обвешают орденами. Потому что ты, ракетчик им нужен. И потом - ты ведь ходишь под Богом"».
«Сам он писал в своей автобиографии: "Особое Совещание НКВД заочно вынесло решение осудить меня на срок 8 лет заключения в исправительно-трудовых лагерях. После этого (т.е. после того, как его перевели в шарагу. - А.Х.) я работал конструктором КБ авиазавода и главным конструктором объекта по новой технике в системе 4-го спецотдела НКВД".
Когда же он вышел на свободу? В 1944 году Королев был досрочно освобожден со снятием судимости. Об этом свидетельствует выписка из Протокола №18 от 27 июля 1944 года заседания Президиума Верховного Совета СССР».
«… в 1952 году, т.е. после снятия судимости и получения ордена, подал заявление в кандидаты партии. На бюро райкома его принимают со скрипом (6 - за, 5 - против): все же бывший враг народа.
30 мая 1955 года Королев пишет в Военную Прокуратуру: "Прошу пересмотреть мое дело и полностью меня реабилитировать, так как я ни в какой антисоветской организации не состоял..." Ответ пришлось ждать два года: реабилитация пришла лишь весной 1957 года, за несколько месяцев до запуска спутника. Однако до конца свободным он себя никогда не ощущал».
«Осыпанный наградами, живший под покровом секретности, как бы в золотой клетке - какая разница, золотая она или стальная, из колючей проволоки? - он ощущал себя вечным заключенным. Особую пикантность придавало то, что охрану дачи Главного конструктора несли чуть ли не те же "попки" и "вертухаи", что и в Магадане, и в казанской и московской шарагах.
"Самое трагичное в том, что они не понимают, как много общего между жизнью в Гулаге и на свободе, в "большой зоне". Я ведь засекречен, так что захотят - хлопнут без некролога. Другой раз проснешься, лежишь и думаешь: дадут команду, и те же охранники ворвутся в комнату и заорут: "А ну, падло, на выход, с вещами!" (Это из воспоминаний Озерова, бывшего с ним в Гулаге, затем - на свободе)».
Вот так русские гении батрачили на советских коммунистов.
Причина была проста. Мой отец и весь советский народ считали, что успех спутника был естественным, что шаг за шагом мы начинали обгонять американцев.
В конце концов, мы, а не американцы построили первую в мире атомную электростанцию. Советский МиГ ставил мировые рекорды в 1950-х годах, а советский Ту-104 был самым эффективным авиалайнером в своем классе. Так что спутник нас не удивил».
«Комитет Нобелевской премии решил вручить награду «главному конструктору» спутника, но для начала им надо было знать имя человека. Комитет запросил эту информацию у советского правительства.
Мой отец тщательно взвешивал свой ответ. Это был сложный вопрос, и отца беспокоила не конфиденциальность. Всеми космическими проектами заведовал Совет главных конструкторов. Королев был председателем Совета, но другие главные конструкторы - больше дюжины - считали себя не менее важными.
Отец понимал, что главные конструкторы были амбициозными и завистливыми людьми. Если Нобелевский комитет вручит премию только Королеву, думал мой отец, другие члены Совета будут в ярости и откажутся работать с Королевым.
Хорошо организованная команда распадется, как карточный домик, и рухнут все надежды на будущие космические исследования и разработку ракет, угрожая безопасности страны. По мнению отца, ученым и инженерам можно было приказать работать вместе, но их нельзя было заставить что-то создать.
В конце концов мой отец ответил Нобелевскому комитету, что в работе над спутником отличился весь советский народ и что награду заслужили все советские люди. Королев обиделся, но промолчал. Нобелевскую премию получил кто-то другой».
К словам перебравшихся в США потомков Хрущёва следует относиться критически. Так Сергей Хрущёв вопреки множествам свидетельствам доказывает, что Никита Сергеевич не стучал башмаком в ООН. И первая реакция Хрущёва на предложение международной награды для Королева, - Спутник запустила Коммунистическая Партия!
Нелепое даже по советским нормам «засекречивание» Сергея Королёва при его жизни связано с тем, что коммунисты ему просто политические не доверяли. Ведь он был одним из немногих случайно выживших русских инженеров и конструктов ракетной техники.
«Он был из состоятельной семьи Москаленко - мать была замужем за отцом Сергея недолго. Был он чисто русским. Однако, поступая в Киевский политех в 1922 году, в пору украинизации, он записывает себя в анкете "украинцем" и "учителем", прибегая к малой лжи, если это облегчает жизнь. И все же он не считается стопроцентно красным студентом - разве что розовым, этаким попутчиком красных. А попав в МВТУ держится от политики подальше. Дело в том, что студенты этого вуза в середине 20х поддерживали Л.Троцкого, а не "сталинское ЦК", да и сам Троцкий нередко выступал в МВТУ.
Политически нейтрален? Тогда и это не сходило с рук - ведь известно, "кто не с нами - тот против нас".
Занимаясь авиацией, ракетами, космонавтикой, он, однако, не входит в созданное в 1924 году "Общество межпланетных сообщений". Почему? Уж слишком было оно политизировано - во главе его стоял чекист Г.Крамаров, в числе членов - М.Лейтейзен, сын Линдова, соратника Ленина. (Все они потом погибли в Гулаге.) К тому же они занимались не фантазиями, вроде заатмосферных полетов, а "практическими делами", применением дирижаблей в народном хозяйстве, как и К.Э.Циолковский, их идейный руководитель.
У последнего он взял только идею - полет в космическое пространство с помощью ракеты. Практику их применения позаимствовал у немца Г.Оберта - Германия в этом отношении была впереди всех стран, ведь Версальский договор запрещал ей иметь дальнобойную артиллерию, но не ракеты. Отношения между Германией и СССР после Рапалльских соглашений, в 20-30-х годах, были почти братские.
Все это пригодится Королеву много лет спустя, когда он, еще не прощенный зек, будет послан после войны в Германию изучать там ракеты, оставленные уехавшей в США группой фон - Брауна: технология была знакома».
«Строительство ракет считалось делом подозрительным: во-первых, оно, по мнению властей, не имело практического применения, как, к примеру, дирижабли, а во-вторых... Лучше, пожалуй, выразил это следователь, пытавший Королева при аресте: "Занимался бы самолетами, а ракеты - это для покушения на вождя"»
«Обратимся, однако, к свидетельству самого Королёва: "27 июня 1938 год я был арестован органами НКВД по обвинению в участии в антисоветской организации, в которой я работал, как мне сказали на следствии. Я обвинялся во вредительстве в области новой техники... Осенью того же года я был осужден Высшей Коллегией Верховного Суда к тюремному заключению на срок 10 лет"».
"Когда по доносу арестовали В.Глушко (впоследствии академик, один из создателей советской космонавтики. - А.Х.) и объявили врагом народа, С.П. публично заявил, что не может поверить, будто Глушко враг народа. Тогда и его самого забрали через несколько дней".
"А потом Колыма, где он был землеройным рабочим... Цинга, в результате которой потерял половину зубов. Уже много лет спустя он показывал мне жестяную кружечку, из которой он там "испил"..."
«Вспоминала Нина Ивановна Королева, жена: "До того как СП был отправлен на Колыму, он почти два года отсидел в одиночной (!) камере"».
"Когда он все же вспоминал те годы, всегда очень нервничал... Нередко СП говорил: "Золотишко копал на Колыме... Мы должны посетить те места... Я должен написать о том времени".
«Инженер, знавший его по Московской спецтюрьме, описывал его как "циника и пессимиста", повторявшего: "Убьют без некролога" и "Мы все исчезнем без следа".
Инженер не выдержал: "Расстреляют всех, но не тебя - тебя выпустят и обвешают орденами. Потому что ты, ракетчик им нужен. И потом - ты ведь ходишь под Богом"».
«Сам он писал в своей автобиографии: "Особое Совещание НКВД заочно вынесло решение осудить меня на срок 8 лет заключения в исправительно-трудовых лагерях. После этого (т.е. после того, как его перевели в шарагу. - А.Х.) я работал конструктором КБ авиазавода и главным конструктором объекта по новой технике в системе 4-го спецотдела НКВД".
Когда же он вышел на свободу? В 1944 году Королев был досрочно освобожден со снятием судимости. Об этом свидетельствует выписка из Протокола №18 от 27 июля 1944 года заседания Президиума Верховного Совета СССР».
«… в 1952 году, т.е. после снятия судимости и получения ордена, подал заявление в кандидаты партии. На бюро райкома его принимают со скрипом (6 - за, 5 - против): все же бывший враг народа.
30 мая 1955 года Королев пишет в Военную Прокуратуру: "Прошу пересмотреть мое дело и полностью меня реабилитировать, так как я ни в какой антисоветской организации не состоял..." Ответ пришлось ждать два года: реабилитация пришла лишь весной 1957 года, за несколько месяцев до запуска спутника. Однако до конца свободным он себя никогда не ощущал».
«Осыпанный наградами, живший под покровом секретности, как бы в золотой клетке - какая разница, золотая она или стальная, из колючей проволоки? - он ощущал себя вечным заключенным. Особую пикантность придавало то, что охрану дачи Главного конструктора несли чуть ли не те же "попки" и "вертухаи", что и в Магадане, и в казанской и московской шарагах.
"Самое трагичное в том, что они не понимают, как много общего между жизнью в Гулаге и на свободе, в "большой зоне". Я ведь засекречен, так что захотят - хлопнут без некролога. Другой раз проснешься, лежишь и думаешь: дадут команду, и те же охранники ворвутся в комнату и заорут: "А ну, падло, на выход, с вещами!" (Это из воспоминаний Озерова, бывшего с ним в Гулаге, затем - на свободе)».
Вот так русские гении батрачили на советских коммунистов.