Вспомнить ВСЁ (окончание)
* * *
(продолжение)
* * *
Красные зомби имеют наглость утверждать, что антисоветизм это русофобия. Что ж, напомним им, как жили русские люди при советской власти.
К сожалению, нашёл в интернете лишь краткое изложение рассказа В.И.Белова «Такая война».
Приведу перечень налогов, которые мать погибшего солдата крестьянка Дарья платит советской власти:
«… яйца, мясо, шерсть, картошку. И все она уже сдала, кое-что прикупив, иногда заменив одно другим, и только по мясу числится за ней недоимка да денежный налог весь целехонький, не говоря уж о страховке, займе и самообложении. По этим статьям у нее и за прошлый сорок второй год не выплачено. А тут Пашка Неуступов, по прозвищу Куверик, по здоровью не взятый в армию Ванин одногодок, при¬носит Дарье новые обязательства. И требует «с государством рассчитываться».
Следует понимать, что рассказ этот 1960 года, его допустили в СССР лишь по случаю борьбы хрущёвцев против сталинистов. И весь трагизм жизни Дарьи списан на войну. Однако до войны жизнь советского колхозника лёгкой не была, и после облегчения люди не получили. Во время войны крестьяне надеялись и верили, что, увидев их верность Отчизне, советская власть отменит проклятые колхозы. Однако после войны гнёт лишь усилился, ввели новые тяжкие налоги, обложили каждый куст в крестьянском дворе. В колхозе крестьяне работали практически бесплатно, выжить колхозники могли лишь за счет своего приусадебного участка. И вот чтобы не платить непосильные налоги, им приходилось рубить свои деревья, корчевать кусты. Так Сталин отблагодарил русский народ. Положение народа в послевоенных колхозах было настолько отчаянно тяжелое, что даже коммунисты в 50-е годы дозрели до необходимости послаблений политик партии в деревне. Не надолго, впрочем.
Пашка Неуступов, по прозвищу Куверик, в рассказе выведен случайным беспартийным садистом. В действительности это как раз тот тип деревенского коммуниста, подонка по самой своей сути, на кого изначально опиралась советская власть в России. Покойные Б.Ельцин и член Политбюро А.Яковлев безошибочно призваны коммунистами на партийную работу именно из такого человеческого отребья.
Как жили пенсионеры в СССР. Пенсии по старости впервые ввели в 1928 году для рабочих некоторых отраслей промышленности, в 1937 году для служащих, в 1956 году пенсионное обеспечение практически распространили на всех горожан, а в 1964 году ввели пенсии и для колхозников.
«В 1974 численность пенсионеров в СССР составила 44 млн. чел., а общая сумма государственных расходов на П.- 20,7 млрд. руб.»
Произвел арифметические вычисления: 20 700 / 44 / 12 = 39 руб. 20 коп. в месяц. Таков в 1974 году средний размер пенсии в СССР. У колхозников пенсии были мизерные, деревенские старухи до могилы копались в своих огородах, чтобы прокормиться.
Реально рядовой городской пенсионер мог получать до 132 рублей, и, в общем, на жизнь ему хватало. Кстати, дееспособный пенсионер был большое преимущество в семье советских горожан, крупного города, снабжавшегося по первой категории. Он мог днём посещать магазины и снабжать семью продуктами. Возвращаясь с работы, трудящимся приходилось отстаивать огромные очереди в советских магазинах. А пенсионер имел возможность не спеша обойти магазины и по-возможности выбрать продукты, не брать гнильё.
* * *
Расскажу о жизни моей бабушки Марии Ивановны, что сам видел и запомнил в детстве. Жила она в посёлке при фабрике, посёлок состоял из бараков. Её дом, длинный одноэтажный бревенчатый барак, с окнами почти у самой земли (от времени врос в землю) тянулся вдоль дороги. В бараке имелся длинный коридор и множество комнат. В комнатах дровяные печи. Туалет и вода (колонка) во дворе. За горячей водой нужно было с ведром сходить на фабрику. Мои родители как молодые специалисты получили крошечную однокомнатную квартирку в Москве, мы к бабушке ходили в гости, для меня городского ребёнка там всё было интересно и необычно. Речь идёт о 60-70-х годах, 300 метров от нынешнего МКАД (иногда там проезжаю мимо, теперь всё застроили).
Фабрика была наредкость хорошая, каким-то чудом ею руководил не коммунист, а старый дореволюционный русский инженер. Его все рабочие и вообще местные жители уважали до трепета. Он строго следил за порядком, разбивал в посёлке скверы и парки, всячески стремился улучшить быт рабочих, чтоб бани исправно работали. Заботился о людях, насколько только позволяли советские условия. Добрая память на нём сохранилась в людях на десятилетия.
Отец бабушки, мой прадедушка, работал извозчиком в Петербурге. После революции от большевистских голода и разрухи как и большинство горожан бежал в деревню. Надо было кормить семью, 9 детей, мужик он был работящий и предприимчивый, с кем-то на паях купил мельницу. Во время коллективизации коммунисты его за ту мельницу сослали. Видимо, из него «кулак» был так себе, поэтому сослали одного, семью не тронули. Жена поехала за ним в ссылку, детей оставила на старшую дочь, мою бабушку. По счастью в ссылке они пробыли не очень долго, сумели вернуться. Прадедушка, простой русский мужик Ленина иначе как «бандит» и «шпион» не называл. Мама рассказывает, удивлялась тогда девочкой, какой дедушка тёмный, не знает, что Ленин был самый хороший человек в мире. Со временем поняла. Вообще, кто из простых русских людей застал жизнь до 17 года, для них это время в памяти осталось золотым веком. Мама вспоминает, её мама, то есть моя бабушка, говорила, что когда она до революции шла в школу, родители ей давали с собой булку белого хлеба с маслом и вареное яйцо. Мама, советский ребёнок, не верила, что так может быть, думала, сказки. Запомнила, что когда она впервые попробовал мороженое (около 1950 года), её стошнило, настолько это была чуждая ей еда. Напомню, что у детей элитных коммунистов в это же время была одна проблема, как бы нечаянно не обожраться черной икрой до диатеза.
Жили скудно. Муж бабушки погиб на войне, у неё трое детей. Чтобы прокормит детей бабушка подрабатывала - шила, у неё имелась швейная машинка «Зингер», кормилица, целое сокровище ( я её помню). В войну жили в Тульской области, недолго побывали под оккупацией, документов о работе в то время у неё не сохранилось, поэтому и пенсия была крошечная. Бабушка получала пенсию по старости 29 рублей. Хорошо, что дети могли помогать и помогали. Положение десятков миллионов людей в СССР тогда было много хуже. И бабушка на жизнь не жаловалась. Вырвались из колхоза, дети выжили, не погибли от голода, младшая дочь, моя мать, окончила школу с медалью, получила высшее образование. На что жаловаться, только Бога гневить. Единственно, что её сильно обижало, это преследование церкви советской властью. Она была твёрдо верующей, а коммунисты считали своим первейшим долгом издеваться над православием и верующими.
Так жила моя бабушка при советской власти, простая русская женщина из крестьян. А мне предлагают пожалеть сановного коммунистического палача и убийцу Вячеслава Молотова, якобы оставившего наследникам лишь 500 рублей. Молотова отправили в отставку в 1957 году (товарищи могли по традиции убить разоблаченного врага, но по случаю введения гуманизма не убили), он жил в «сталинском» доме, имел персональную пенсию. Ныне его внук галахический еврей Никонов знатный политолог, несёт околесицу в газетах и по ТВ. Чего их жалеть? Везунчики. А кто помянет и пожалеет миллионы мучавшихся под коммунистической властью русских людей.
Из трагичной для русского народа советской истории красные зомби извлекли для себя два урока: мало лгали и мало убивали. То есть, по их мнению, коммунистический агитпроп, старавшийся всё-таки не переходить грань шизофренической брехни, был излишне правдив. И поэтому борцы за советскую власть пускаются прямо-таки в детские исторические фантазии, с инфантильным бесстыдством фабрикуют и фальсифицируют исторические документы. Но главная их проблема, что Ленин и Сталин были слишком добрые, и поэтому они вычисляют, сколько для исправления ошибок Великих Вождей миллионов людей в России надо бы ещё истребить. Одни считают, что будет достаточно 30 миллионов, другие для окончательного торжества коммунизма требуют не меньше 100 миллионов голов. Причем русских голов, поскольку убивать и мучить нерусских это есть недопустимое нарушение интернационализма и преступный буржуазный великодержавный шовинизм.