Сегодняшний рассвет
Я не особо люблю Москву. Ну вот как-то так. Недолюбливаю, и всё тут. Но это вовсе не значит, что Москва плоха. Просто каждому - своё. А меня обстоятельства раз за разом затягивают не в свою тарелку. Впрочем, эти же обстоятельства иногда дарят картины фантастические, непередаваемые, живые и сочные.
С рассвета небо было особенным. То там, то тут на нём возникали и растворялись розовые брызги.
Рассвет только-только набирал силу. Лениво спихивал с себя покрывало ночи. Вяло продирал глаза. Но это уже был не простой рассвет. Рассвет был из тех, которые редко заглядывают в серые лабиринты каменных джунглей. Он мерещился несовместимым с однообразием бетонных плит и хмурых, безжизненных лиц. Словно ребёнок, забредший в морг. Идёт босыми ножками по кафельным плитам, обходит носилки с покойниками. Светлое начало жизни с ярким мячиком-солнцем в руках посреди царства мёртвых. Вроде и не место ему здесь, а вон, гляди, принёс с собою в остывшую, как бездна Космоса, реальность лучик света непокорной звезды. И лучик этот набирал и набирал силу, вырывал из сумрака улицы, голые, озябшие под дождём деревья, бесполезные, разбитые не к месту газоны…
Час - большой срок. День уже принялся набирать силу. А я стоял на остановке и любовался небом.
Стараясь не упустить ни детали, впитывал в себя, запоминал это чудо, явившееся глазам в просветах между унылыми высотками. А там, в этих просветах, синело небо. Ещё немного тёмное за спиною, оно было всё светлее и светлее там, на востоке. И оттуда в небо восходили целые потоки света. Солнца не видно - оно сокрыто тушами домов - но ясно, что это оно, не по-осеннему доброе, яркое и тёплое - оно несёт свет, разбрасывая его по сторонам, словно Прометей огонь, украденный у сумрачных жестоких богов.
А в синеве неба, то тут, то там - куда ни кинь взор - розовели хлопья сахарной ваты. Где-то их набросали на чистую, словно только что окрашенную ткань. А где-то на скатерти неба фоном этим хлопьям были едва уловимые светлые-светлые следы-разводы от пролитого когда-то кофе с молоком. Этакие неряшливые мелочи, которые порою допускают специально, что бы подчеркнуть доверие и отсутствие официоза.
Я стоял, и любовался небом.
Рядом стояли люди и любовались извечной пробкой.
Я улыбался.
Люди хмурились.
Я зачем-то противопоставил себя окружающим.
Окружающим было плевать.
Серая «шестёрка» остановилась у бордюра. Молодая женщина с ногами от шеи кинулась к бесцветному пятну на колёсах. Наклонилась телом. Ещё немного, и упругие молодые ягодицы выпрыгнут из-под юбки-символа и щупленькой куртёнки. Видно, ведёт торг с воителем.
Пожилая женщина с укором смотрит на старика, смолящего в толпе хмурых людей дымный «Беломор». Старик хрюкнул и смачно плюнул на асфальт. Женщина уставилась на плевок, как на картину Рембранта.
Парень с девушкой. Только что целовались, а теперь отвернулись друг от друга и смотрят хмуро в разные стороны. Вот так и в жизни. Причём, постоянно. Впрочем, это, вроде, тоже называется жизнью.
Мужчина с умным видом прохаживается взад-вперёд. Напоминает какую-то важную птицу. Тоже любуется пробкой и скелетом автобусной остановки.
Чуть поодаль - ещё группа серых личностей. Зачем они здесь? Кто такие? Чего ждут? Чего хотят от этого мира? Ах да! Они же тоже ждут маршрутку, что бы поехать на работу и поскорее просуществовать ещё один бессмысленный день.
А над этим всем - рассвет. Разливается. Дышит полной грудью…
Небо легко, чисто и многоцветно! Такое весеннее! Нет, это даже ранее утро молодого лета! Вот оно, вернулось на недолгие минуты, заплутав в хитросплетении коридоров обстоятельств!
Опять жалею, что нету у меня с собою фотоаппарата, что бы вот так вот взять, и в эти разрывы холодных стен сфотографировать рождение этого дня! Вот так вот, тут снять, тут и тут! И тут вот так вот! А ещё лучше взять широкоугольник. Или нет, лучше вообще «фишай», что бы всё охватить, что бы пространство свернуть и уместить в квадрат кадра, что бы всё поместилось, пусть и искривлённо… Хотя нет, лучше видео! Гляди, гляди, как облака бегут! Розовые облака на голубом шёлке неба поверх редких кофейных разводов! Вот, гляди, гляди… Смотри! Это же так мимолётно!
Хотя нет…
Бессмысленно это снимать.
И этот старик, и та дама, и влюблённая парочка и укатившая куда-то на старой дымящей развалине женщина - ноги - ягодицы - все они посмотрят на снимки и спросят: «А зачем ты, дурак, фотографировал серые коробки домов? Мы их и так каждый день видим!»
Они не увидят за бетонными плитами рассвета, как не видят его сейчас. И я не смогу принести им этот рассвет, потому что он им и не нужен. А у меня этот рассвет уже есть.
К остановке подлетел новенький «Спринтер». Народ хлынул в салон. Толкая друг друга, влезая по три человека вряд сквозь небольшой проём двери, впихнулась серая масса в брюхо рычащей машины. И я нырнул в поток людей, слился с ним, стал его частью. Воткнул в уши наушники, что бы не слышать бесполезный шум хрипящего больными лёгкими мегаполиса. Пристроился в кресле, сердито зыркнув на окружающих, будто бы они мне желают зла. Достал телефон, запустил игру… Всё, я - с ними.
А у метро, выльясь каплей мутной человеческой струи из вспоротого бока автобуса, бросил взор вверх. И увидел тучи. Серые тучи. Мир стал таким, каким ему положено быть. Но только я знаю, что сегодня - то я успел прожить несколько минут!
С рассвета небо было особенным. То там, то тут на нём возникали и растворялись розовые брызги.
Рассвет только-только набирал силу. Лениво спихивал с себя покрывало ночи. Вяло продирал глаза. Но это уже был не простой рассвет. Рассвет был из тех, которые редко заглядывают в серые лабиринты каменных джунглей. Он мерещился несовместимым с однообразием бетонных плит и хмурых, безжизненных лиц. Словно ребёнок, забредший в морг. Идёт босыми ножками по кафельным плитам, обходит носилки с покойниками. Светлое начало жизни с ярким мячиком-солнцем в руках посреди царства мёртвых. Вроде и не место ему здесь, а вон, гляди, принёс с собою в остывшую, как бездна Космоса, реальность лучик света непокорной звезды. И лучик этот набирал и набирал силу, вырывал из сумрака улицы, голые, озябшие под дождём деревья, бесполезные, разбитые не к месту газоны…
Час - большой срок. День уже принялся набирать силу. А я стоял на остановке и любовался небом.
Стараясь не упустить ни детали, впитывал в себя, запоминал это чудо, явившееся глазам в просветах между унылыми высотками. А там, в этих просветах, синело небо. Ещё немного тёмное за спиною, оно было всё светлее и светлее там, на востоке. И оттуда в небо восходили целые потоки света. Солнца не видно - оно сокрыто тушами домов - но ясно, что это оно, не по-осеннему доброе, яркое и тёплое - оно несёт свет, разбрасывая его по сторонам, словно Прометей огонь, украденный у сумрачных жестоких богов.
А в синеве неба, то тут, то там - куда ни кинь взор - розовели хлопья сахарной ваты. Где-то их набросали на чистую, словно только что окрашенную ткань. А где-то на скатерти неба фоном этим хлопьям были едва уловимые светлые-светлые следы-разводы от пролитого когда-то кофе с молоком. Этакие неряшливые мелочи, которые порою допускают специально, что бы подчеркнуть доверие и отсутствие официоза.
Я стоял, и любовался небом.
Рядом стояли люди и любовались извечной пробкой.
Я улыбался.
Люди хмурились.
Я зачем-то противопоставил себя окружающим.
Окружающим было плевать.
Серая «шестёрка» остановилась у бордюра. Молодая женщина с ногами от шеи кинулась к бесцветному пятну на колёсах. Наклонилась телом. Ещё немного, и упругие молодые ягодицы выпрыгнут из-под юбки-символа и щупленькой куртёнки. Видно, ведёт торг с воителем.
Пожилая женщина с укором смотрит на старика, смолящего в толпе хмурых людей дымный «Беломор». Старик хрюкнул и смачно плюнул на асфальт. Женщина уставилась на плевок, как на картину Рембранта.
Парень с девушкой. Только что целовались, а теперь отвернулись друг от друга и смотрят хмуро в разные стороны. Вот так и в жизни. Причём, постоянно. Впрочем, это, вроде, тоже называется жизнью.
Мужчина с умным видом прохаживается взад-вперёд. Напоминает какую-то важную птицу. Тоже любуется пробкой и скелетом автобусной остановки.
Чуть поодаль - ещё группа серых личностей. Зачем они здесь? Кто такие? Чего ждут? Чего хотят от этого мира? Ах да! Они же тоже ждут маршрутку, что бы поехать на работу и поскорее просуществовать ещё один бессмысленный день.
А над этим всем - рассвет. Разливается. Дышит полной грудью…
Небо легко, чисто и многоцветно! Такое весеннее! Нет, это даже ранее утро молодого лета! Вот оно, вернулось на недолгие минуты, заплутав в хитросплетении коридоров обстоятельств!
Опять жалею, что нету у меня с собою фотоаппарата, что бы вот так вот взять, и в эти разрывы холодных стен сфотографировать рождение этого дня! Вот так вот, тут снять, тут и тут! И тут вот так вот! А ещё лучше взять широкоугольник. Или нет, лучше вообще «фишай», что бы всё охватить, что бы пространство свернуть и уместить в квадрат кадра, что бы всё поместилось, пусть и искривлённо… Хотя нет, лучше видео! Гляди, гляди, как облака бегут! Розовые облака на голубом шёлке неба поверх редких кофейных разводов! Вот, гляди, гляди… Смотри! Это же так мимолётно!
Хотя нет…
Бессмысленно это снимать.
И этот старик, и та дама, и влюблённая парочка и укатившая куда-то на старой дымящей развалине женщина - ноги - ягодицы - все они посмотрят на снимки и спросят: «А зачем ты, дурак, фотографировал серые коробки домов? Мы их и так каждый день видим!»
Они не увидят за бетонными плитами рассвета, как не видят его сейчас. И я не смогу принести им этот рассвет, потому что он им и не нужен. А у меня этот рассвет уже есть.
К остановке подлетел новенький «Спринтер». Народ хлынул в салон. Толкая друг друга, влезая по три человека вряд сквозь небольшой проём двери, впихнулась серая масса в брюхо рычащей машины. И я нырнул в поток людей, слился с ним, стал его частью. Воткнул в уши наушники, что бы не слышать бесполезный шум хрипящего больными лёгкими мегаполиса. Пристроился в кресле, сердито зыркнув на окружающих, будто бы они мне желают зла. Достал телефон, запустил игру… Всё, я - с ними.
А у метро, выльясь каплей мутной человеческой струи из вспоротого бока автобуса, бросил взор вверх. И увидел тучи. Серые тучи. Мир стал таким, каким ему положено быть. Но только я знаю, что сегодня - то я успел прожить несколько минут!