Вечный ребёнок
Начало
У каждого времени года есть свой запах, свой неповторимый аромат, который ни с чем не спутаешь.
Он появляется не по календарю. Далеко нет. Но когда он приходит, вспыхивает в воздухе неожиданно, наполняя мир своим букетом. И ты втягиваешь ноздрями тугой воздух, смакуешь его и понимаешь - вот оно, пришло, настало время.
Этот аромат невозможно описать. Он самодостаточен и полон. Он нефальсифицируемый. Он есть, и всё.
Зато сила этого запаха у каждого времени года своя.
И если весна подобна юной девушке, брызнувшей на себя капельку тонких духов - и аромат едва уловим - ты знаешь, он здесь, но он вплетён в миллионы струй молодого ветра, и от этого только ещё более манящ - то осень...
Осень напоминает несколько вульгарную барышню, плеснувшую на себя полфлакона резкой парфюмерии. Её запах врывается в ноздри, щекочет их, напрягает, и даёт тебе понять, что всё, осень вступила в права. Он бьет по обонянию, и в сознании будто бы отчерчивается граница - всё, что бы там ни было, лето умерло окончательно и бесповоротно. Теперь осень правит бал. Свой бал, декорированный холодным огнём умирающей листвы, бал бегущих прочь перелётных птиц, бал дождей и синяков-тучь.
И по окончании этого расточительного действа нам останутся лишь голые скелеты деревьев, укрытые погребальным саваном снега...
Сегодня утром я почувствовал запах духов осени.
Вышел во двор, вдохнул полной грудью... И понял, что лето умерло.
Ни холодное дыхание Севера, ни тугие нити дождя, ни пролитые на лес краски - ничто не давало повода провести черту. Не хватало самого важного - не хватало запаха, который бы подтвердил приход барышни - осени. И вот теперь она здесь...
И сразу нахлынули воспоминания...
41-а маршрут. Жёлтый ПАЗик болтает на камнях горной дороги.
В городе, там, у моря, в воздухе висит водяная пелена. Сыро. Никуда не скрыться от этой сырости. Зато здесь, в мире скал и лесов, в краю ручьёв и водопадов с неба льёт настоящий, по-человечески сильный дождь.
Вершины гор оштукатурены извёсткой снега. А у подножий капли дождя лупят по жестяной крыше автобуса - Бумс! - Бумс! - Бумс!
- А ты скалу на участке видел? - спрашивает бабушка.
- Нет... А что за скала?
- Около дома скала, а в ней пещера... А пещеру с родником не видел?
- Нет...
Я сижу на крышке моторного отсека ПАЗа. Мы едем на дачу. На только что купленную дачу. Практически в первый раз.
Только пыль стоит над нами,
Да клубится под ногами... - принимаюсь напевать я песню с новой кассеты, которая так и крутится на языке.
- Давай-давай, парень - подхватывает кто-то из пассажиров.
Но я смущённо умолкаю. Не умею петь. Забылся...
А автобус подпрыгивает на кочках посыпанной щебнем дороги. Заложило уши - мы стремительно снижаемся по серпантину от села Шромы к реке Гумиста.
Поворот. Ещё поворот...
Напротив меня сидят бабушкина подруга тётя Валя и мой друг Сашка. По Сашкиному лицу видно, что он не в особом восторге от того, что я уговорил его ехать с нами смотреть новую дачу.
Автобус тем временем прошуршал покрышками по бетонным плитам моста, резко повернул на пяточке развилки и после вопроса водителя: "Каманы кто выходит?" - тяжело урча двигателем, полез в гору.
Картина за окном не воодушевляет.
Небо, словно огромным отёком, закрыто фиолетово-чёрными тучами, из которых на землю летят ледяные капли. Лес с обеих сторон от дороги, по большей части гол, промозгл и неприветлив. Коричневые краски мёртвой листвы и мокрых ветвей не оставляют и намёка на ярко-зелёное великолепие этих мест, какое я наблюдал летом, принимая участие в поездках для выбора участка. По дороге, между камешками гравия, журчит холодный ручеёк. А в воздухе висит запах тлеющей растительности. Скоро и здесь всё укутает снег. Снег, который столь редок на побережье. Тот снег, о котором сухумская пацанва только мечтает.
А автобус взбирается всё выше и выше. Подпрыгивает на кочках. При каждом прыжке запаска, лежащая под задним сиденьем, громко стукается об пол.
Меня так и пробирает пересесть на это сидение, но бабушка, помня о тяжёлом колесе, мотыляющемся на том конце автобуса, протестует против этой идеи.
Выше, выше... Вот они, укутанные снегом вершины...
Но нет. Не доехали...
- Развилка! - голос водителя оборвал мысли.
Гармошкой сложилась жёлтая дверь. Накинули дождевики. Выходим.
Оглядываюсь кругом.
Передо мною железная будка остановки. Кажется, будто бы она сделана из тента от грузовика.
Сразу за ней - склон, и поле на нём.
Направо, налево и прямо - разветвление дороги, по которой мы приехали.
Слева за струями дождя видна группа домов. Лай собак. Дымок из труб... Всё так необычно...
Автобус, кряхтя, поехал прямо. И тут открылось просто потрясающее зрелище. Прямо, там, за водяным занавесом, возвышается могучая гора с огромной раной-пещерой в боку.
Справа от неё растёт не менее великолепная круча, обрывающаяся вниз нереальной отвесной стеной.
А между этими горами, там, в ущелье, несётся грохочущий мутный поток реки. Тот поток, что, словно песчинки, ворочает валуны, смывает дома и мосты, обрушивает скалы...
- Куда нам? - спрашиваю у бабушки. Но та уже подхватила свою сумку, и засеменила лево вниз по камням грунтовки.
Путь до дома занял больше часа. Люди мы новые - ещё не знаем, что можно пройти за 10 минут по тропинке, вихляющей полем.
Поворот, поворот... Сквозь полог леса над головою пробиваются капли дождя. Вот уже и мокрые руки мёрзнут... Сашка всё мрачнее и мрачнее.
Ферма. Лай собак и сизый, терпкий дымок из трубы, стелящийся по земле до дороги.
Поворот. Развилка...
- Стойте! Я дальше не помню, куда идти... - на лице бабушки растерянность.
На лице Сашки выражение апофеоза разочарования. Конечно, какая тут пещера? Какой тут родник? Тут дождь поливает ледяными струями землю. Тут под сапогами струятся ручейки, а по обочинам хлюпает непролазная грязь. Тут сыро и холодно.
Постояли с минутку.
- Кажется, прямо - нерешительно произносит бабушка.
Пошли.
Поворот. Поворот...
О! Правильно! Сюда!
Поворачиваем на ответвление дороги. Спускаемся по крутой прямой...
- Бабуль. Мне кажется, пошли бы налево - быстрее пришли бы - указываю на примыкающую к нашему маршруту дорогу, явно ведущую от крайней развилки. Бабушка в ответ пожимает плечами. Главное - пришли!
- Ох, какой тут воздух! Какой воздух! Кристально чистый! - восхищается бабушка.
Я осматриваюсь вокруг. Ничего кристального. Лишь струи холодного дождя. До небес. Выражение "до горизонта" тут не подходит. Кругом горы. Могучие бока гор, укутанные лесом.
Почему-то идём не к калитке, а к перелазу. Видно, бабушка решила похвастаться гостям участком.
Преодолеваем перелаз. Идём по саду.
Слева от нас журчит ручей. Настоящий ручей, берущий начало из родника у фермы, набирающий силу по пути, протягивающий своё каменное русло по участку и срывающийся там, в стороне реки, террасами водопадов.
Справа - всё заросло ольхой и ежевикой.
Прямо... Прямо раскинулся громадный сад. А вдали метрах в 100, виднеется ольховая роща. Да, прямо на участке.
Идём. Бабушка знакомит нас с приобретением.
- Вон, справа, смотрите, скала. - И, впрямь, часть участка резко уходит вверх, обнажая под зарослями колючек белую кость скалы. А в скале зияет чёрное пятно пещерки.
Обходим скалу справа. По ступенькам, выдолбленным в земле, подымаемся на полянку у крыльца.
- Слева - курятник. Туалет - справа - комментирует бабушка обстановку.
А прямо перед нами стоит дом. Добротный каменный дом. На прошлой неделе бабушка завершила сделку по его покупке. Вложила все сбережения. Влезла в долги. Наверное, вовремя. Ибо спустя недолгие 2-3 года Сбербанк заморозит все вклады. Хотя... Хотя ещё совсем немного времени спустя заморозки вкладов снаряды сровняют этот дом с землёй... Но это потом...
А сейчас мы протопали к дому. Бабушка хвалится: "Вот тут у нас один этаж. А тут - два!" - дом стоит на склоне, и с одной стороны у него два этажа.
- Вот сливы - продолжает вести экскурсию новая хозяйка - А вот орех. Инжир. Груши... - перечисляет она - Виноград. Тут 5 сортов его!
Зашли в дом. В доме прибрано, но видно, что давно в нём не было людей. Пахнет сыростью. Повсюду пыль.
Подошёл к железной печке в углу гостиной. Рядом лежат покрытые пылью дрова.
Отворил заслонку. Сунул в жерло пару поленьев. Взял лежащую тут же таблетку сухого спирта...
Дров мало. Бабушка достала откуда-то топор: "Ребята, сходите, нарубите дровишек!"
Вновь накинули дождевики. Во дворе, около останков от бывшего сарая, лежит гора брёвен.
- Тук! Тук! Тук! - застучал топор. Пока что я рубить толком не умею, но скоро научусь и полюблю это занятие. А пока мне, мелкому пацану, это просто интересно.
Принесли сырые дрова в дом. Уложили под печь.
В доме уже тепло. Хорошо.
Достали консервы. "Завтрак туриста", килька в томатном соусе, сайра. Как раз то, что обожаю, но в городе этим, почему-то меня не кормят. Говорят, что свежее мясо полезнее. А на даче, выходит, полезнее тушёнка?
Обсохли.
-Пошли к роднику за водой! - подаёт идею бабушка. - Тут есть замечательная пещера, из которой вытекает родник. Он образует озеро, а потом срывается водопадом!
Хоть сто раз уже слышали об этой пещере, Сашка, сразу видно, оживился.
Бодро натягиваем дождевики, выходим через маленькую калитку и ныряем под полог зелёных самшитовых зарослей.
В лесу пахнет прением, грибами... Самшит укрыт одеялом мха, зелёные бороды которого свисают до самой земли. У корней деревьев дыбятся валуны, тоже укрытые мхом. Капли дождя стучат по коренастым кронам: "Тук! Тук! Тук!" - да мелкая, жесткая, словно пластмассовая листва блестит, умытая дождём.
Дорогу преграждает глубокое русло ручья.
Бабушка в растерянности. Она, явно, не помнит, куда идти.
- Ну, он же показывал! Где-то здесь!
По дну русла несётся мутный дождевой поток. Переправляться через него никто не горит желанием.
- Да тут где-то! Хозяин показывал! - продолжает заверять нас бабушка, но я понимаю, что она забыла дорогу.
- Может, вон там? - показываю на грот в стене оврага.
- Да нет! Какой там?! - уже раздражённо отвечает бабушка. - Тут фигня собачья, а там такая красота была!
Молча, возвращаемся обратно. Идём за водой к другому роднику. Он у перелаза.
Вода по желобу бежит тоненькой струйкою. Капля за каплей, набираем полный алюминиевый чайник. Поднимаю. Тяжёл... Знал бы я, что через какой-то год буду с лёгкостью носить по 2 десятилитровых ведра одновременно!
Вернулись в дом.
Попили чай.
- Елена Ефимовна - захныкал Сашка - Мне домой пора!
- Саш, так автобус только вечером будет!
- А я на попутке!
- Саш, завтра все вместе поедем!
- Елена Ефимовна! Я родителей не предупредил! Мама волноваться будет!
- Так мы же при маме твоей говорили, что с ночёвкой едем!
Но Сашке, явно, совершенно не хочется и дальше оставаться в этом мире дождя.
И вот мы снова натягиваем дождевики, и бредём по дороге к остановке.
Со стороны Ахалшени едет грузовик.
- До города?
- Угу.
- До города не довезу - там ГАИ. В Шромах на автобус пересажу.
Сашка запрыгивает в кузов, и оливковый ЗИЛ скрывается за поворотом.
Странно, времена были настолько спокойные, что можно было вот так, с лёгкой душою, отправить одного ребёнка на попутке... Как быстро потом всё изменилось...
А Сашка больше на дачу к нам не приезжал. Все мои друзья побывали там по многу раз. Для них это было, как праздник, как очередное незабываемое приключение.
Там мы строили шалаши, жили в лесу, находили заброшенные поселения, ловили такую рыбу, о какой в городе и мечтать нельзя было, собирали грибы, ягоды, орехи, выслеживали зверьё, купались в водопадах, искали редкие камни и обследовали пещеры - ну о чём ещё может мечтать мальчишка?!
Сашку много раз звали в компанию. Но он больше ни разу не захотел вернуться в тот край, который по первой показался столь негостеприимным.
А сутра выпал снег.
Я открыл глаза, и увидел, что за окном всё белым-бело.
Вышел во двор. От чавкавшей вчера грязи не осталось и следа. Только пушистый белый снег. Снег, да бездонное сине небо. Воздух, морозный, чистый и прозрачный, словно бриллиант, ворвался в лёгкие, заставил кружиться голову.
Позавтракали.
- Ну что, познакомились с дачей - на первый раз хватит - начала собираться бабушка.
Уезжать не хотелось. Снег был для меня чудом, сказкой, столь редко врывавшейся в жизнь там, у моря...
Но автобус ходил редко. Решили ехать на утреннем.
Погасили печь.
Заперли дверь.
Пора.
Поворот, ещё поворот...
Продолжение
У каждого времени года есть свой запах, свой неповторимый аромат, который ни с чем не спутаешь.
Он появляется не по календарю. Далеко нет. Но когда он приходит, вспыхивает в воздухе неожиданно, наполняя мир своим букетом. И ты втягиваешь ноздрями тугой воздух, смакуешь его и понимаешь - вот оно, пришло, настало время.
Этот аромат невозможно описать. Он самодостаточен и полон. Он нефальсифицируемый. Он есть, и всё.
Зато сила этого запаха у каждого времени года своя.
И если весна подобна юной девушке, брызнувшей на себя капельку тонких духов - и аромат едва уловим - ты знаешь, он здесь, но он вплетён в миллионы струй молодого ветра, и от этого только ещё более манящ - то осень...
Осень напоминает несколько вульгарную барышню, плеснувшую на себя полфлакона резкой парфюмерии. Её запах врывается в ноздри, щекочет их, напрягает, и даёт тебе понять, что всё, осень вступила в права. Он бьет по обонянию, и в сознании будто бы отчерчивается граница - всё, что бы там ни было, лето умерло окончательно и бесповоротно. Теперь осень правит бал. Свой бал, декорированный холодным огнём умирающей листвы, бал бегущих прочь перелётных птиц, бал дождей и синяков-тучь.
И по окончании этого расточительного действа нам останутся лишь голые скелеты деревьев, укрытые погребальным саваном снега...
Сегодня утром я почувствовал запах духов осени.
Вышел во двор, вдохнул полной грудью... И понял, что лето умерло.
Ни холодное дыхание Севера, ни тугие нити дождя, ни пролитые на лес краски - ничто не давало повода провести черту. Не хватало самого важного - не хватало запаха, который бы подтвердил приход барышни - осени. И вот теперь она здесь...
И сразу нахлынули воспоминания...
41-а маршрут. Жёлтый ПАЗик болтает на камнях горной дороги.
В городе, там, у моря, в воздухе висит водяная пелена. Сыро. Никуда не скрыться от этой сырости. Зато здесь, в мире скал и лесов, в краю ручьёв и водопадов с неба льёт настоящий, по-человечески сильный дождь.
Вершины гор оштукатурены извёсткой снега. А у подножий капли дождя лупят по жестяной крыше автобуса - Бумс! - Бумс! - Бумс!
- А ты скалу на участке видел? - спрашивает бабушка.
- Нет... А что за скала?
- Около дома скала, а в ней пещера... А пещеру с родником не видел?
- Нет...
Я сижу на крышке моторного отсека ПАЗа. Мы едем на дачу. На только что купленную дачу. Практически в первый раз.
Только пыль стоит над нами,
Да клубится под ногами... - принимаюсь напевать я песню с новой кассеты, которая так и крутится на языке.
- Давай-давай, парень - подхватывает кто-то из пассажиров.
Но я смущённо умолкаю. Не умею петь. Забылся...
А автобус подпрыгивает на кочках посыпанной щебнем дороги. Заложило уши - мы стремительно снижаемся по серпантину от села Шромы к реке Гумиста.
Поворот. Ещё поворот...
Напротив меня сидят бабушкина подруга тётя Валя и мой друг Сашка. По Сашкиному лицу видно, что он не в особом восторге от того, что я уговорил его ехать с нами смотреть новую дачу.
Автобус тем временем прошуршал покрышками по бетонным плитам моста, резко повернул на пяточке развилки и после вопроса водителя: "Каманы кто выходит?" - тяжело урча двигателем, полез в гору.
Картина за окном не воодушевляет.
Небо, словно огромным отёком, закрыто фиолетово-чёрными тучами, из которых на землю летят ледяные капли. Лес с обеих сторон от дороги, по большей части гол, промозгл и неприветлив. Коричневые краски мёртвой листвы и мокрых ветвей не оставляют и намёка на ярко-зелёное великолепие этих мест, какое я наблюдал летом, принимая участие в поездках для выбора участка. По дороге, между камешками гравия, журчит холодный ручеёк. А в воздухе висит запах тлеющей растительности. Скоро и здесь всё укутает снег. Снег, который столь редок на побережье. Тот снег, о котором сухумская пацанва только мечтает.
А автобус взбирается всё выше и выше. Подпрыгивает на кочках. При каждом прыжке запаска, лежащая под задним сиденьем, громко стукается об пол.
Меня так и пробирает пересесть на это сидение, но бабушка, помня о тяжёлом колесе, мотыляющемся на том конце автобуса, протестует против этой идеи.
Выше, выше... Вот они, укутанные снегом вершины...
Но нет. Не доехали...
- Развилка! - голос водителя оборвал мысли.
Гармошкой сложилась жёлтая дверь. Накинули дождевики. Выходим.
Оглядываюсь кругом.
Передо мною железная будка остановки. Кажется, будто бы она сделана из тента от грузовика.
Сразу за ней - склон, и поле на нём.
Направо, налево и прямо - разветвление дороги, по которой мы приехали.
Слева за струями дождя видна группа домов. Лай собак. Дымок из труб... Всё так необычно...
Автобус, кряхтя, поехал прямо. И тут открылось просто потрясающее зрелище. Прямо, там, за водяным занавесом, возвышается могучая гора с огромной раной-пещерой в боку.
Справа от неё растёт не менее великолепная круча, обрывающаяся вниз нереальной отвесной стеной.
А между этими горами, там, в ущелье, несётся грохочущий мутный поток реки. Тот поток, что, словно песчинки, ворочает валуны, смывает дома и мосты, обрушивает скалы...
- Куда нам? - спрашиваю у бабушки. Но та уже подхватила свою сумку, и засеменила лево вниз по камням грунтовки.
Путь до дома занял больше часа. Люди мы новые - ещё не знаем, что можно пройти за 10 минут по тропинке, вихляющей полем.
Поворот, поворот... Сквозь полог леса над головою пробиваются капли дождя. Вот уже и мокрые руки мёрзнут... Сашка всё мрачнее и мрачнее.
Ферма. Лай собак и сизый, терпкий дымок из трубы, стелящийся по земле до дороги.
Поворот. Развилка...
- Стойте! Я дальше не помню, куда идти... - на лице бабушки растерянность.
На лице Сашки выражение апофеоза разочарования. Конечно, какая тут пещера? Какой тут родник? Тут дождь поливает ледяными струями землю. Тут под сапогами струятся ручейки, а по обочинам хлюпает непролазная грязь. Тут сыро и холодно.
Постояли с минутку.
- Кажется, прямо - нерешительно произносит бабушка.
Пошли.
Поворот. Поворот...
О! Правильно! Сюда!
Поворачиваем на ответвление дороги. Спускаемся по крутой прямой...
- Бабуль. Мне кажется, пошли бы налево - быстрее пришли бы - указываю на примыкающую к нашему маршруту дорогу, явно ведущую от крайней развилки. Бабушка в ответ пожимает плечами. Главное - пришли!
- Ох, какой тут воздух! Какой воздух! Кристально чистый! - восхищается бабушка.
Я осматриваюсь вокруг. Ничего кристального. Лишь струи холодного дождя. До небес. Выражение "до горизонта" тут не подходит. Кругом горы. Могучие бока гор, укутанные лесом.
Почему-то идём не к калитке, а к перелазу. Видно, бабушка решила похвастаться гостям участком.
Преодолеваем перелаз. Идём по саду.
Слева от нас журчит ручей. Настоящий ручей, берущий начало из родника у фермы, набирающий силу по пути, протягивающий своё каменное русло по участку и срывающийся там, в стороне реки, террасами водопадов.
Справа - всё заросло ольхой и ежевикой.
Прямо... Прямо раскинулся громадный сад. А вдали метрах в 100, виднеется ольховая роща. Да, прямо на участке.
Идём. Бабушка знакомит нас с приобретением.
- Вон, справа, смотрите, скала. - И, впрямь, часть участка резко уходит вверх, обнажая под зарослями колючек белую кость скалы. А в скале зияет чёрное пятно пещерки.
Обходим скалу справа. По ступенькам, выдолбленным в земле, подымаемся на полянку у крыльца.
- Слева - курятник. Туалет - справа - комментирует бабушка обстановку.
А прямо перед нами стоит дом. Добротный каменный дом. На прошлой неделе бабушка завершила сделку по его покупке. Вложила все сбережения. Влезла в долги. Наверное, вовремя. Ибо спустя недолгие 2-3 года Сбербанк заморозит все вклады. Хотя... Хотя ещё совсем немного времени спустя заморозки вкладов снаряды сровняют этот дом с землёй... Но это потом...
А сейчас мы протопали к дому. Бабушка хвалится: "Вот тут у нас один этаж. А тут - два!" - дом стоит на склоне, и с одной стороны у него два этажа.
- Вот сливы - продолжает вести экскурсию новая хозяйка - А вот орех. Инжир. Груши... - перечисляет она - Виноград. Тут 5 сортов его!
Зашли в дом. В доме прибрано, но видно, что давно в нём не было людей. Пахнет сыростью. Повсюду пыль.
Подошёл к железной печке в углу гостиной. Рядом лежат покрытые пылью дрова.
Отворил заслонку. Сунул в жерло пару поленьев. Взял лежащую тут же таблетку сухого спирта...
Дров мало. Бабушка достала откуда-то топор: "Ребята, сходите, нарубите дровишек!"
Вновь накинули дождевики. Во дворе, около останков от бывшего сарая, лежит гора брёвен.
- Тук! Тук! Тук! - застучал топор. Пока что я рубить толком не умею, но скоро научусь и полюблю это занятие. А пока мне, мелкому пацану, это просто интересно.
Принесли сырые дрова в дом. Уложили под печь.
В доме уже тепло. Хорошо.
Достали консервы. "Завтрак туриста", килька в томатном соусе, сайра. Как раз то, что обожаю, но в городе этим, почему-то меня не кормят. Говорят, что свежее мясо полезнее. А на даче, выходит, полезнее тушёнка?
Обсохли.
-Пошли к роднику за водой! - подаёт идею бабушка. - Тут есть замечательная пещера, из которой вытекает родник. Он образует озеро, а потом срывается водопадом!
Хоть сто раз уже слышали об этой пещере, Сашка, сразу видно, оживился.
Бодро натягиваем дождевики, выходим через маленькую калитку и ныряем под полог зелёных самшитовых зарослей.
В лесу пахнет прением, грибами... Самшит укрыт одеялом мха, зелёные бороды которого свисают до самой земли. У корней деревьев дыбятся валуны, тоже укрытые мхом. Капли дождя стучат по коренастым кронам: "Тук! Тук! Тук!" - да мелкая, жесткая, словно пластмассовая листва блестит, умытая дождём.
Дорогу преграждает глубокое русло ручья.
Бабушка в растерянности. Она, явно, не помнит, куда идти.
- Ну, он же показывал! Где-то здесь!
По дну русла несётся мутный дождевой поток. Переправляться через него никто не горит желанием.
- Да тут где-то! Хозяин показывал! - продолжает заверять нас бабушка, но я понимаю, что она забыла дорогу.
- Может, вон там? - показываю на грот в стене оврага.
- Да нет! Какой там?! - уже раздражённо отвечает бабушка. - Тут фигня собачья, а там такая красота была!
Молча, возвращаемся обратно. Идём за водой к другому роднику. Он у перелаза.
Вода по желобу бежит тоненькой струйкою. Капля за каплей, набираем полный алюминиевый чайник. Поднимаю. Тяжёл... Знал бы я, что через какой-то год буду с лёгкостью носить по 2 десятилитровых ведра одновременно!
Вернулись в дом.
Попили чай.
- Елена Ефимовна - захныкал Сашка - Мне домой пора!
- Саш, так автобус только вечером будет!
- А я на попутке!
- Саш, завтра все вместе поедем!
- Елена Ефимовна! Я родителей не предупредил! Мама волноваться будет!
- Так мы же при маме твоей говорили, что с ночёвкой едем!
Но Сашке, явно, совершенно не хочется и дальше оставаться в этом мире дождя.
И вот мы снова натягиваем дождевики, и бредём по дороге к остановке.
Со стороны Ахалшени едет грузовик.
- До города?
- Угу.
- До города не довезу - там ГАИ. В Шромах на автобус пересажу.
Сашка запрыгивает в кузов, и оливковый ЗИЛ скрывается за поворотом.
Странно, времена были настолько спокойные, что можно было вот так, с лёгкой душою, отправить одного ребёнка на попутке... Как быстро потом всё изменилось...
А Сашка больше на дачу к нам не приезжал. Все мои друзья побывали там по многу раз. Для них это было, как праздник, как очередное незабываемое приключение.
Там мы строили шалаши, жили в лесу, находили заброшенные поселения, ловили такую рыбу, о какой в городе и мечтать нельзя было, собирали грибы, ягоды, орехи, выслеживали зверьё, купались в водопадах, искали редкие камни и обследовали пещеры - ну о чём ещё может мечтать мальчишка?!
Сашку много раз звали в компанию. Но он больше ни разу не захотел вернуться в тот край, который по первой показался столь негостеприимным.
А сутра выпал снег.
Я открыл глаза, и увидел, что за окном всё белым-бело.
Вышел во двор. От чавкавшей вчера грязи не осталось и следа. Только пушистый белый снег. Снег, да бездонное сине небо. Воздух, морозный, чистый и прозрачный, словно бриллиант, ворвался в лёгкие, заставил кружиться голову.
Позавтракали.
- Ну что, познакомились с дачей - на первый раз хватит - начала собираться бабушка.
Уезжать не хотелось. Снег был для меня чудом, сказкой, столь редко врывавшейся в жизнь там, у моря...
Но автобус ходил редко. Решили ехать на утреннем.
Погасили печь.
Заперли дверь.
Пора.
Поворот, ещё поворот...
Продолжение