Как «Козьма» да «Илья» на Берлин ходили
31-й отдельный особый Горьковско-Варшавский ордена Александра Невского дивизион бронепоездов… Эта уникальная по составу и боевым возможностям воинская часть вписала немало ярких страниц в летопись Великой Отечественной. Своим рождением и славным наименованием она целиком и полностью обязана железнодорожникам - и тем, кто мастеровыми руками создал грозные «крепости на колёсах», и тем, кто прошёл в составе их экипажей от Волги до Одера.
Сотворение брони
В ночь на 13 октября 1941 года в кабинет секретаря парткома станции Горький-Пассажирский Александра Потехина пришла делегация рабочих паровозного депо. Сразу с порога путейцы заявили: в мастерских родилась идея своими силами, работая сверх плана, сделать бронепоезд, сформировать команду и отправиться на фронт.
Идея заманчивая, но на первый взгляд сильно смахивавшая на авантюру. Ну посудите сами. Паровоз и платформы ещё можно было найти, но где взять тонны металла, чтобы одеть их в броню? Где разжиться орудиями и пулемётами? Где взять людей, когда все, кто способен держать в руках оружие, идут на пополнение маршевых рот? А связь, а топливо, а боеприпасы? Ведь на всё это есть строгий план, за невыполнение которого запросто могут голову снять.
Но идея уже запала в души железнодорожников. После того как на собраниях в паровозном и вагонном депо было принято решение каждому путейцу отработать на строительстве бронепоезда не менее пятнадцати сверхнормативных часов, дело ходко пошло вперёд. Почин поддержали и в руководстве железной дороги, и в обкоме партии, пообещав всяческое содействие.
(В состав дивизиона входили горьковский и муромский бронепоезда: «Козьма Минин» и «Илья Муромец», чёрный паровоз С-179, бронедрезина БД-39, специальные вагоны: штабной, медпункт, мастерская, кухня-баня, жилые.)С подвижным составом, как и предполагалось, вопрос решился без особых проблем: в маневровом парке из десятка паровозов отобрали самый лучший. Подобрали и подготовили к бронированию четыре большие платформы. Но как будет выглядеть будущая крепость на колёсах, чем её вооружать, никто из железнодорожников пока не знал.
На помощь пришли специалисты Брянской базы бронепоездов, эвакуированной в Горький в августе 1941 года. Её инженеры обладали огромным опытом создания подобной боевой техники, брянские бронепоезда неплохо проявили себя в боях на Украине и под Москвой. И всё же их конструктивные особенности имели ряд недостатков: громоздкие, с отвесными прямыми бортами и такими же клёпаными орудийными башнями, несущие на себе всего по четыре 76-мм короткоствольные пушки, восемь пулемётов и одну счетверённую зенитную пулемётную установку, они уже не отвечали требованиям современной войны. Поэтому изначально было принято решение не копировать проект середины 1920-х годов, а создавать принципиально новый бронепоезд.
(Автомобильный парк дивизиона включал в себя два бронеавтомобиля БА-20, три мотоцикла М-72 и ИЖ-9, шесть грузовых автомашин ГАЗ-АА, две машины М-1, две - ГАЗ-64.)Проектные работы возглавили главный конструктор брянской базы Олег Синявин, ведущие инженеры-проектировщики Александр Паричев и Сергей Зерин. Над чертёжными досками денно и нощно «колдовали» вооруженцы, связисты, энергетики, специалисты иных направлений и систем. И вскоре из-под их карандашей стали всё явственнее проступать контуры будущего бронепоезда.
«Горьковчанин» получался приземистее своих брянских собратьев, с наклонной бронёй, литыми танковыми башнями, серьёзным пулемётным и артиллерийским вооружением, зенитным прикрытием. На орудийных бронеплощадках предполагалось даже смонтировать четыре пусковые установки реактивных снарядов, а в качестве дополнительной огневой силы придать бронепоезду десантно-миномётную батарею. Ничего подобного Красная Армия в своём составе не имела…
Имени народных героев
Через несколько дней после начала работ по проектированию бронепоезда к почину горьковских железнодорожников присоединились их муромские коллеги. Дело, принявшее столь широкий размах, получило одобрение на самом верху. В столице было принято решение о формировании силами Горьковской железной дороги отдельного дивизиона бронепоездов. Тут же «бронебратьям» придумали имена - «Козьма Минин» и «Илья Муромец».
(Личный состав дивизиона вместе с приданной десантно-миномётной ротой составлял 335 человек.)К этому времени уже был решён вопрос о том, что броневую сталь для них выплавят кулебакские металлурги. А танковые башни изготовят сормовичи. Причём и те и другие по примеру железнодорожников обязались трудиться внеурочно, выдавая продукцию сверх плана.
В начале ноября 1941-го в горьковском и муромском депо приступили к монтажу броневых листов на паровозах, вагонах и платформах. Пока локомотивы и вагоны обрастали 45-мм бронёй, пока шёл монтаж вооружения, формировались и экипажи бронепоездов. В Горьком для них выделили помещение школы на улице Луначарского. Сюда ежедневно поступали десятки заявлений от путейцев, рабочих городских заводов. Как правило, все эти люди имели бронь, но изъявили желание добровольцами отправиться на фронт в качестве машинистов, артиллеристов, связистов, пулемётчиков. Помощь кадрами оказало Главное автобронетанковое управление РККА, в чьё ведение должны были поступить «Козьма» и «Илья». Присылаемые им офицеры и сержанты, обладавшие фронтовым опытом, сразу же включались в обучение и тренировки боевых расчётов артиллеристов, миномётчиков, зенитчиков.
Параллельно комплектовались штаб дивизиона и различные службы: подвижные мастерские, склады, лазарет и пищеблок.
9 февраля 1942 года в Горький свой бронепоезд привели муромские железнодорожники. Он вкатился в черту города зелёной громадой, глухо простучав колёсными парами на стрелках. Сделанные по одному проекту бронепоезда-побратимы замерли на путях станции Горький-Товарный.
Считаные дни оставались до полной готовности дивизиона. И в это время особенно остро чувствовалось, какой любовью и заботой окружила вся область своих земляков, которым предстояло влиться в состав действующей армии. Ветлужские швейники снабдили новеньким, с иголочки, обмундированием. Богородские кожевники - добротными армейскими сапогами, павловские металлисты прислали перочинные ножи, бритвенные приборы и другую мелочь, так необходимую в солдатском быту.
(Особенностью бронепоездов дивизиона являлось использование реактивной артиллерии и орудий, размещённых в танковых башнях.)
Художники Горьковского театра оперы и балета братья Мазановы нанесли на стальные борта двух «бронебогатырей» камуфлированную расцветку.21 февраля командир Горьковского особого дивизиона подполковник Андрей Зайченко доложил в Москву о полной готовности своей воинской части. После состоявшегося на следующий день торжественного митинга бронепоезда «Козьма Минин» и «Илья Муромец» вместе со своими подвижными базами и эшелоном управления отправились в столицу и 5 марта 1942 года были включены в резерв Ставки Верховного Главнокомандования.
2.400 огненных километров
Именно такое расстояние было суждено пройти бронепоездам Горьковского дивизиона за три военных года. Боевое крещение они приняли в конце апреля сорок второго года на станциях Выползово и Горбачёво, прикрывая огнём разгрузку пополнения, прибывшего на Брянский фронт. Там же понесли первые потери: при налёте фашистских бомбардировщиков погибли командир зенитной батареи «Ильи Муромца» младший лейтенант Михаил Кузьменко и машинист бронепаровоза Виктор Смирнов. Там же открыли счёт своим победам: зенитчики «Козьмы Минина» сбили первый «юнкерс».
Вообще же «Козьма» и «Илья» с первых дней своего появления на фронте стали настоящим бичом для пилотов люфтваффе. Так, 15 мая 1942 года асы Геринга, в течение всего дня безуспешно пытаясь уничтожить бронепоезда, потеряли четыре машины. Более того, лётчиков одного из сбитых бомбовозов, выбросившихся с парашютами прямо над станцией, наши солдаты сумели захватить живьём. Среди пленённых оказался и командир одной из авиагрупп знаменитого воздушного легиона «Кондор», разбойничавший ещё в небе Испании и награждённый за разорение испанских городов железным крестом. А всего к концу войны зенитчики дивизиона «приземлили» 17 фашистских самолётов.
Не отставали от сослуживцев и артиллеристы. Орудия главного калибра и десантно-миномётные роты бронепоездов уничтожили более 15.000 солдат и офицеров противника, 94 пулемётные точки, 14 дзотов, накрыли своими залпами 42 батареи и 24 танка, несколько автоколонн и складов с боеприпасами.
Особенно памятной для дивизиона стала артиллерийская дуэль с фашистским бронепоездом, произошедшая во время боёв за Ковель 4 июня 1944 года. В течение нескольких суток, досконально изучив график движения «супостата» и разведав его позиции, с которых производился методичный обстрел нашего переднего края, «Козьма» и «Илья» заманили недруга в огневой мешок. И буквально разнесли в клочья: со второго залпа цель была накрыта и потеряла ход, с четвёртого - подожжена, после восьмого перестала огрызаться огнём. А после ещё нескольких удачных попаданий внутри объятого огнём фашистского бронепоезда рванула боеукладка…
Апофеозом ратной биографии бронепоездов стали бои за Варшаву.
После освобождения Праги - предместья польской столицы - горьковский дивизион был награждён орденом Александра Невского, а после полного освобождения города в числе ещё нескольких особо отличившихся частей получил почётное наименование «Варшавский». Все без исключения солдаты и офицеры дивизиона были удостоены медали «За освобождение Варшавы».
Потом были бои на германской земле. Взорванные мосты через Одер не позволили дивизиону добраться до столицы поверженного врага и участвовать в сражении непосредственно за Берлин. После освобождения Франкфурта-на-Одере экипажи бронепоездов во взаимодействии с частями войск НКВД охраняли тылы действующей армии в полосе железных дорог, за два последних военных месяца выловили и обезоружили почти полторы тысячи гитлеровцев.
Последней боевой операцией экипажей «Козьмы» и «Ильи», проведённой уже после капитуляции Германии, стало сопровождение и обеспечение безопасности поезда с правительственной делегацией Советского Союза, следовавшей на Потсдамскую конференцию.
(с.)
Далее:
Бронепоезда. Малоизвестные ветераны Великой Отечественной (много фото и видео)
Сотворение брони
В ночь на 13 октября 1941 года в кабинет секретаря парткома станции Горький-Пассажирский Александра Потехина пришла делегация рабочих паровозного депо. Сразу с порога путейцы заявили: в мастерских родилась идея своими силами, работая сверх плана, сделать бронепоезд, сформировать команду и отправиться на фронт.
Идея заманчивая, но на первый взгляд сильно смахивавшая на авантюру. Ну посудите сами. Паровоз и платформы ещё можно было найти, но где взять тонны металла, чтобы одеть их в броню? Где разжиться орудиями и пулемётами? Где взять людей, когда все, кто способен держать в руках оружие, идут на пополнение маршевых рот? А связь, а топливо, а боеприпасы? Ведь на всё это есть строгий план, за невыполнение которого запросто могут голову снять.
Но идея уже запала в души железнодорожников. После того как на собраниях в паровозном и вагонном депо было принято решение каждому путейцу отработать на строительстве бронепоезда не менее пятнадцати сверхнормативных часов, дело ходко пошло вперёд. Почин поддержали и в руководстве железной дороги, и в обкоме партии, пообещав всяческое содействие.
(В состав дивизиона входили горьковский и муромский бронепоезда: «Козьма Минин» и «Илья Муромец», чёрный паровоз С-179, бронедрезина БД-39, специальные вагоны: штабной, медпункт, мастерская, кухня-баня, жилые.)С подвижным составом, как и предполагалось, вопрос решился без особых проблем: в маневровом парке из десятка паровозов отобрали самый лучший. Подобрали и подготовили к бронированию четыре большие платформы. Но как будет выглядеть будущая крепость на колёсах, чем её вооружать, никто из железнодорожников пока не знал.
На помощь пришли специалисты Брянской базы бронепоездов, эвакуированной в Горький в августе 1941 года. Её инженеры обладали огромным опытом создания подобной боевой техники, брянские бронепоезда неплохо проявили себя в боях на Украине и под Москвой. И всё же их конструктивные особенности имели ряд недостатков: громоздкие, с отвесными прямыми бортами и такими же клёпаными орудийными башнями, несущие на себе всего по четыре 76-мм короткоствольные пушки, восемь пулемётов и одну счетверённую зенитную пулемётную установку, они уже не отвечали требованиям современной войны. Поэтому изначально было принято решение не копировать проект середины 1920-х годов, а создавать принципиально новый бронепоезд.
(Автомобильный парк дивизиона включал в себя два бронеавтомобиля БА-20, три мотоцикла М-72 и ИЖ-9, шесть грузовых автомашин ГАЗ-АА, две машины М-1, две - ГАЗ-64.)Проектные работы возглавили главный конструктор брянской базы Олег Синявин, ведущие инженеры-проектировщики Александр Паричев и Сергей Зерин. Над чертёжными досками денно и нощно «колдовали» вооруженцы, связисты, энергетики, специалисты иных направлений и систем. И вскоре из-под их карандашей стали всё явственнее проступать контуры будущего бронепоезда.
«Горьковчанин» получался приземистее своих брянских собратьев, с наклонной бронёй, литыми танковыми башнями, серьёзным пулемётным и артиллерийским вооружением, зенитным прикрытием. На орудийных бронеплощадках предполагалось даже смонтировать четыре пусковые установки реактивных снарядов, а в качестве дополнительной огневой силы придать бронепоезду десантно-миномётную батарею. Ничего подобного Красная Армия в своём составе не имела…
Имени народных героев
Через несколько дней после начала работ по проектированию бронепоезда к почину горьковских железнодорожников присоединились их муромские коллеги. Дело, принявшее столь широкий размах, получило одобрение на самом верху. В столице было принято решение о формировании силами Горьковской железной дороги отдельного дивизиона бронепоездов. Тут же «бронебратьям» придумали имена - «Козьма Минин» и «Илья Муромец».
(Личный состав дивизиона вместе с приданной десантно-миномётной ротой составлял 335 человек.)К этому времени уже был решён вопрос о том, что броневую сталь для них выплавят кулебакские металлурги. А танковые башни изготовят сормовичи. Причём и те и другие по примеру железнодорожников обязались трудиться внеурочно, выдавая продукцию сверх плана.
В начале ноября 1941-го в горьковском и муромском депо приступили к монтажу броневых листов на паровозах, вагонах и платформах. Пока локомотивы и вагоны обрастали 45-мм бронёй, пока шёл монтаж вооружения, формировались и экипажи бронепоездов. В Горьком для них выделили помещение школы на улице Луначарского. Сюда ежедневно поступали десятки заявлений от путейцев, рабочих городских заводов. Как правило, все эти люди имели бронь, но изъявили желание добровольцами отправиться на фронт в качестве машинистов, артиллеристов, связистов, пулемётчиков. Помощь кадрами оказало Главное автобронетанковое управление РККА, в чьё ведение должны были поступить «Козьма» и «Илья». Присылаемые им офицеры и сержанты, обладавшие фронтовым опытом, сразу же включались в обучение и тренировки боевых расчётов артиллеристов, миномётчиков, зенитчиков.
Параллельно комплектовались штаб дивизиона и различные службы: подвижные мастерские, склады, лазарет и пищеблок.
9 февраля 1942 года в Горький свой бронепоезд привели муромские железнодорожники. Он вкатился в черту города зелёной громадой, глухо простучав колёсными парами на стрелках. Сделанные по одному проекту бронепоезда-побратимы замерли на путях станции Горький-Товарный.
Считаные дни оставались до полной готовности дивизиона. И в это время особенно остро чувствовалось, какой любовью и заботой окружила вся область своих земляков, которым предстояло влиться в состав действующей армии. Ветлужские швейники снабдили новеньким, с иголочки, обмундированием. Богородские кожевники - добротными армейскими сапогами, павловские металлисты прислали перочинные ножи, бритвенные приборы и другую мелочь, так необходимую в солдатском быту.
(Особенностью бронепоездов дивизиона являлось использование реактивной артиллерии и орудий, размещённых в танковых башнях.)
Художники Горьковского театра оперы и балета братья Мазановы нанесли на стальные борта двух «бронебогатырей» камуфлированную расцветку.21 февраля командир Горьковского особого дивизиона подполковник Андрей Зайченко доложил в Москву о полной готовности своей воинской части. После состоявшегося на следующий день торжественного митинга бронепоезда «Козьма Минин» и «Илья Муромец» вместе со своими подвижными базами и эшелоном управления отправились в столицу и 5 марта 1942 года были включены в резерв Ставки Верховного Главнокомандования.
2.400 огненных километров
Именно такое расстояние было суждено пройти бронепоездам Горьковского дивизиона за три военных года. Боевое крещение они приняли в конце апреля сорок второго года на станциях Выползово и Горбачёво, прикрывая огнём разгрузку пополнения, прибывшего на Брянский фронт. Там же понесли первые потери: при налёте фашистских бомбардировщиков погибли командир зенитной батареи «Ильи Муромца» младший лейтенант Михаил Кузьменко и машинист бронепаровоза Виктор Смирнов. Там же открыли счёт своим победам: зенитчики «Козьмы Минина» сбили первый «юнкерс».
Вообще же «Козьма» и «Илья» с первых дней своего появления на фронте стали настоящим бичом для пилотов люфтваффе. Так, 15 мая 1942 года асы Геринга, в течение всего дня безуспешно пытаясь уничтожить бронепоезда, потеряли четыре машины. Более того, лётчиков одного из сбитых бомбовозов, выбросившихся с парашютами прямо над станцией, наши солдаты сумели захватить живьём. Среди пленённых оказался и командир одной из авиагрупп знаменитого воздушного легиона «Кондор», разбойничавший ещё в небе Испании и награждённый за разорение испанских городов железным крестом. А всего к концу войны зенитчики дивизиона «приземлили» 17 фашистских самолётов.
Не отставали от сослуживцев и артиллеристы. Орудия главного калибра и десантно-миномётные роты бронепоездов уничтожили более 15.000 солдат и офицеров противника, 94 пулемётные точки, 14 дзотов, накрыли своими залпами 42 батареи и 24 танка, несколько автоколонн и складов с боеприпасами.
Особенно памятной для дивизиона стала артиллерийская дуэль с фашистским бронепоездом, произошедшая во время боёв за Ковель 4 июня 1944 года. В течение нескольких суток, досконально изучив график движения «супостата» и разведав его позиции, с которых производился методичный обстрел нашего переднего края, «Козьма» и «Илья» заманили недруга в огневой мешок. И буквально разнесли в клочья: со второго залпа цель была накрыта и потеряла ход, с четвёртого - подожжена, после восьмого перестала огрызаться огнём. А после ещё нескольких удачных попаданий внутри объятого огнём фашистского бронепоезда рванула боеукладка…
Апофеозом ратной биографии бронепоездов стали бои за Варшаву.
После освобождения Праги - предместья польской столицы - горьковский дивизион был награждён орденом Александра Невского, а после полного освобождения города в числе ещё нескольких особо отличившихся частей получил почётное наименование «Варшавский». Все без исключения солдаты и офицеры дивизиона были удостоены медали «За освобождение Варшавы».
Потом были бои на германской земле. Взорванные мосты через Одер не позволили дивизиону добраться до столицы поверженного врага и участвовать в сражении непосредственно за Берлин. После освобождения Франкфурта-на-Одере экипажи бронепоездов во взаимодействии с частями войск НКВД охраняли тылы действующей армии в полосе железных дорог, за два последних военных месяца выловили и обезоружили почти полторы тысячи гитлеровцев.
Последней боевой операцией экипажей «Козьмы» и «Ильи», проведённой уже после капитуляции Германии, стало сопровождение и обеспечение безопасности поезда с правительственной делегацией Советского Союза, следовавшей на Потсдамскую конференцию.
(с.)
Далее:
Бронепоезда. Малоизвестные ветераны Великой Отечественной (много фото и видео)