Въ продолженiе разговора о грамотности
На меня, конечно, влiяетъ то, что русскiй языкъ и литература были для меня самыми безсмысленными предметами въ школьной программѣ - за это время я могъ сдѣлать что-нибудь полезное, напр., выучить еще одинъ иностранный языкъ. Но есть и нѣкоторыя объективныя вещи.
Конечно, сейчасъ, глядя на тушку Фильтрiуса, никто не скажетъ, что это когда-то могло взгромоздиться на парусную доску; однако же, ей-Богу, такъ. Никакихъ выдающихся достиженiй, разумѣется, не было, но держаться и лавировать я умѣлъ. И вотъ, однажды меня среди акваторiи застала гроза. Не знаю, правильно ли это съ точки зрѣнiя физики, но мнѣ показалось, что алюминiевая мачта въ моихъ рукахъ - маленькiй, но громоотводъ, и я почувствовалъ себя не очень уютно. Къ своему берегу направился по прямой, умѣнiе лавировать куда-то исчезло.
Школа учитъ грамотности въ обстановкѣ такого же стресса. Есть хорошiе учителя, но размножить ихъ методики не получается; мы можемъ разсчитывать только на массовыхъ посредственныхъ учителей и подогнанныя подъ нихъ программы. Никакихъ иллюзiй тутъ питать не слѣдуетъ.
Естественнымъ образомъ грамотность формируется за счетъ количества и качества чтенiя; чѣмъ больше мы читаемъ и чѣмъ лучше нашъ встроенный грамматическiй анализаторъ и просто память, тѣмъ грамотнѣе мы пишемъ. Правило есть выжимка изъ читательскаго опыта; изучать его само по себѣ - значитъ ставить данныя опыта впереди опыта, телѣгу впереди лошади. Мы боимся не успѣть, отвергаемъ добротные, естественные и косвенные способы - т. е. фактически отказываемся лавировать и движемся напрямикъ перпендикулярно вѣтру или даже противъ вѣтра. Я думаю, если бы правила свели къ минимуму, а чтенiе увеличили сколько возможно - это и по грамотности дало бы лучшiй результатъ. По крайней мѣрѣ болѣе прочный. Я бы объединилъ русскiй языкъ и литературу въ одинъ предметъ - словесность (собственно, какъ было до революцiи), и львиную долю времени отвелъ бы чтенiю и эстетическому разбору. На правила выдѣлилъ бы минимумъ.
Да, въ свое время общественно-политическiй анализъ литературы казался глоткомъ свѣжаго воздуха на фонѣ эстетическаго разбора. Потомъ эстетика стала играть такую же роль на фонѣ опостылѣвшей всѣмъ политики. Это предметъ тонкой наладки; сейчасъ объ этомъ разсуждать не стану.
Конечно, сейчасъ, глядя на тушку Фильтрiуса, никто не скажетъ, что это когда-то могло взгромоздиться на парусную доску; однако же, ей-Богу, такъ. Никакихъ выдающихся достиженiй, разумѣется, не было, но держаться и лавировать я умѣлъ. И вотъ, однажды меня среди акваторiи застала гроза. Не знаю, правильно ли это съ точки зрѣнiя физики, но мнѣ показалось, что алюминiевая мачта въ моихъ рукахъ - маленькiй, но громоотводъ, и я почувствовалъ себя не очень уютно. Къ своему берегу направился по прямой, умѣнiе лавировать куда-то исчезло.
Школа учитъ грамотности въ обстановкѣ такого же стресса. Есть хорошiе учителя, но размножить ихъ методики не получается; мы можемъ разсчитывать только на массовыхъ посредственныхъ учителей и подогнанныя подъ нихъ программы. Никакихъ иллюзiй тутъ питать не слѣдуетъ.
Естественнымъ образомъ грамотность формируется за счетъ количества и качества чтенiя; чѣмъ больше мы читаемъ и чѣмъ лучше нашъ встроенный грамматическiй анализаторъ и просто память, тѣмъ грамотнѣе мы пишемъ. Правило есть выжимка изъ читательскаго опыта; изучать его само по себѣ - значитъ ставить данныя опыта впереди опыта, телѣгу впереди лошади. Мы боимся не успѣть, отвергаемъ добротные, естественные и косвенные способы - т. е. фактически отказываемся лавировать и движемся напрямикъ перпендикулярно вѣтру или даже противъ вѣтра. Я думаю, если бы правила свели къ минимуму, а чтенiе увеличили сколько возможно - это и по грамотности дало бы лучшiй результатъ. По крайней мѣрѣ болѣе прочный. Я бы объединилъ русскiй языкъ и литературу въ одинъ предметъ - словесность (собственно, какъ было до революцiи), и львиную долю времени отвелъ бы чтенiю и эстетическому разбору. На правила выдѣлилъ бы минимумъ.
Да, въ свое время общественно-политическiй анализъ литературы казался глоткомъ свѣжаго воздуха на фонѣ эстетическаго разбора. Потомъ эстетика стала играть такую же роль на фонѣ опостылѣвшей всѣмъ политики. Это предметъ тонкой наладки; сейчасъ объ этомъ разсуждать не стану.