Обнаружился забытый креатив про карикатуры на Пророка
Когда Забияка пришёл в детский сад, на выставке поделок из пластилина обнаружилась его мама. Ну, то есть не мама, конечно, а какая-то мерзкая пластилиновая карикатура: нос крючком как у Бабы Яги, руки до пояса и огромная лысая голова. А в руке - толстенная палка, в которую превратилась красивая мамина тросточка со стеклянным набалдашником.
Рядом с этой мерзостью висела обыкновеннейшая бумажонка: "Вредина, 5 лет". Забияка едва удержался, чтоб не заорать в голос, но благоразумно притаился и подождал, пока мама Вредины уйдёт. Он выждал ещё пару минут, неторопливо подошёл к обидчику и с громкими воплями начал того бить руками да ногами по чему придётся. Подбежала воспитательница, оттащила Забияку, слегка шлёпнула. На зрелище собрались остальные дети.
- Это не его мама, - плаксиво закричал Вредина, выслушав обвинение, - это... бабка Ёжка!
И вдруг понял, что можно отомстить:
- Да-да, это его мама! Такая же носястая!
- Не носястая!
- Носястая-носястая-носястая! "Дети, ну-у-ка дайте про-о-ойти. По жё-о-опе у меня полу-учите!", - противным голосом передразнил Вредина забиякину маму. Получилось похоже и все захохотали. Маму - высокомерную барыню с грубоватыми замашками - дети дружно не любили.
Воспитательница задумалась. Забиякина мамаша была не сахар и даже не морковь, но от щедрот жены бизнесмена садику перепадало прилично и ссориться было не резон, хоть и тянуло от семейки тяжёлым душком криминала. Но и мама Вредины была из успешных бизнесвумен той новой формации, где в моде дорогие костюмы, суды, либерастические ценности и, конечно, деньги.
- Послушай, Вредина, если бы Забияка твою маму слепил некрасивой, ведь ты бы тоже обиделся?
- Да он не сможет слепить! У него к грязным пальцам пластилин прилипает!
Все снова засмеялись, но уже над Забиякой - отношения с пластилином у того действительно были сложные и все понимали, что получающиеся цветные комки с одинаковым успехом могли быть и мамой и подошвой ботинка. Забияка обиделся ещё сильнее, но в присутствии воспитательницы, конечно же, тихонько замер.
- Извинись перед Забиякой! - воспитательница повысила голос.
- Это не его мама! - завёл старую шарманку Вредина.
- Ты его дразнил, извинись!
- Я его не дразнил! У него правда пластилин к пальцам прилипает! А это я слепил давно, я никому не хотел показывать там другая мама! А у меня.... украли!
Воспитательница понимающе улыбнулась - украли, как же. Потом задумалась. На последнем уроке лепки Вредины не было - болел, а с предпоследнего прошла уже неделя. Столько времени дети свои фигурки не хранят и если измыслят пакость, то неделю не ждут. Странно. Воспитательница подпустила в голос строгости:
- Дети, кто положил фигурку на выставочный стол?
И, конечно, все промолчали. А разбираться времени не было, ибо согласно расписанию уже шёл завтрак.
После завтрака обиженный Вредина начал строить в углу из кубиков нечто. Несколько мальчишек подошли и спросили, что это.
- Его мама! - и ткнул пальцем в Забияку.
Мальчишки представили барыню в виде угловатых кубиков и это оказалось очень смешно! Подтянулись другие дети и начали наперебой выкрикивать обидные слова про забиякину маму. Мам была плохая, слов придумалось много, шум нарастал. Воспитательница послушала-послушала и решила не вмешиваться, ибо маму она сама не любила. А уж если мама Вредины узнает, как её ребёнку ограничили свободу фантазии и творческого самовыражение личности... Нет-нет, пусть их шумят.
Забияка с друзьями - сплошь драчливыми мальчишками - ушёл в уголок и там стали планировать, что сделать с Врединой на прогулке. Лужа и по-осеннему мокрая песочница оказались весьма кстати.
Тихоня потолкался рядом с забиякиной компанией и его не прогнали, просто не обратили внимания. Потом перешёл в врединский угол и постоял там. Хотелось громко крикнуть что-то обидное, но ничего не придумалось и он промолчал. Пора было идти в раздевалку, ибо завязать красивые бантики шнурков сегодня будет сложнее обычного. Липли испачканные в пластилине пальцы.
С горячим вас всех датским Аллахом, акбары!
Рядом с этой мерзостью висела обыкновеннейшая бумажонка: "Вредина, 5 лет". Забияка едва удержался, чтоб не заорать в голос, но благоразумно притаился и подождал, пока мама Вредины уйдёт. Он выждал ещё пару минут, неторопливо подошёл к обидчику и с громкими воплями начал того бить руками да ногами по чему придётся. Подбежала воспитательница, оттащила Забияку, слегка шлёпнула. На зрелище собрались остальные дети.
- Это не его мама, - плаксиво закричал Вредина, выслушав обвинение, - это... бабка Ёжка!
И вдруг понял, что можно отомстить:
- Да-да, это его мама! Такая же носястая!
- Не носястая!
- Носястая-носястая-носястая! "Дети, ну-у-ка дайте про-о-ойти. По жё-о-опе у меня полу-учите!", - противным голосом передразнил Вредина забиякину маму. Получилось похоже и все захохотали. Маму - высокомерную барыню с грубоватыми замашками - дети дружно не любили.
Воспитательница задумалась. Забиякина мамаша была не сахар и даже не морковь, но от щедрот жены бизнесмена садику перепадало прилично и ссориться было не резон, хоть и тянуло от семейки тяжёлым душком криминала. Но и мама Вредины была из успешных бизнесвумен той новой формации, где в моде дорогие костюмы, суды, либерастические ценности и, конечно, деньги.
- Послушай, Вредина, если бы Забияка твою маму слепил некрасивой, ведь ты бы тоже обиделся?
- Да он не сможет слепить! У него к грязным пальцам пластилин прилипает!
Все снова засмеялись, но уже над Забиякой - отношения с пластилином у того действительно были сложные и все понимали, что получающиеся цветные комки с одинаковым успехом могли быть и мамой и подошвой ботинка. Забияка обиделся ещё сильнее, но в присутствии воспитательницы, конечно же, тихонько замер.
- Извинись перед Забиякой! - воспитательница повысила голос.
- Это не его мама! - завёл старую шарманку Вредина.
- Ты его дразнил, извинись!
- Я его не дразнил! У него правда пластилин к пальцам прилипает! А это я слепил давно, я никому не хотел показывать там другая мама! А у меня.... украли!
Воспитательница понимающе улыбнулась - украли, как же. Потом задумалась. На последнем уроке лепки Вредины не было - болел, а с предпоследнего прошла уже неделя. Столько времени дети свои фигурки не хранят и если измыслят пакость, то неделю не ждут. Странно. Воспитательница подпустила в голос строгости:
- Дети, кто положил фигурку на выставочный стол?
И, конечно, все промолчали. А разбираться времени не было, ибо согласно расписанию уже шёл завтрак.
После завтрака обиженный Вредина начал строить в углу из кубиков нечто. Несколько мальчишек подошли и спросили, что это.
- Его мама! - и ткнул пальцем в Забияку.
Мальчишки представили барыню в виде угловатых кубиков и это оказалось очень смешно! Подтянулись другие дети и начали наперебой выкрикивать обидные слова про забиякину маму. Мам была плохая, слов придумалось много, шум нарастал. Воспитательница послушала-послушала и решила не вмешиваться, ибо маму она сама не любила. А уж если мама Вредины узнает, как её ребёнку ограничили свободу фантазии и творческого самовыражение личности... Нет-нет, пусть их шумят.
Забияка с друзьями - сплошь драчливыми мальчишками - ушёл в уголок и там стали планировать, что сделать с Врединой на прогулке. Лужа и по-осеннему мокрая песочница оказались весьма кстати.
Тихоня потолкался рядом с забиякиной компанией и его не прогнали, просто не обратили внимания. Потом перешёл в врединский угол и постоял там. Хотелось громко крикнуть что-то обидное, но ничего не придумалось и он промолчал. Пора было идти в раздевалку, ибо завязать красивые бантики шнурков сегодня будет сложнее обычного. Липли испачканные в пластилине пальцы.
С горячим вас всех датским Аллахом, акбары!