Патриотизм =/≠ Свобода? Или матовая атака по-масонски
"Свобода на баррикадах" - Э. Делакруа, фрагмент
XIX век, столь богатый на революции, войны, восстания и потрясения, нисколько не стихиен в этих своих проявлениях, а очень даже системен, причём все эти революции, войны, восстания и потрясения можно назвать необходимыми звеньями для подготовки Первой Мировой войны. Она не стала бы возможной, если бы не случились все те события, которые случились. А вот почему они случились? Были ли они стихийными или спланированными заранее? Если спланированы, то кем? И какую конечную цель этот кто-то преследовал?
По сути наполеоновские войны стали первым в истории человечества военным конфликтом подобного масштаба, мирового. Поэтому Первой Мировой войной можно было бы назвать как раз их, ведь итогом любой мировой войны является глобальный передел мира, а именно это и произошло на Венском конгрессе опять же впервые в истории. Ведущие мировые (тогда ещё только европейские) державы культурно собрались в одном месте и культурно перекроили карту мира. Такие же «культурные» переделы, только уже с участием заокеанских коллег, мы получим позже в Версале в 1918 году и в Потсдаме в 1945. И именно после Венского конгресса появляется понятие о ведущих державах или супердежавах/сверхдержавах/далее по списку, у кого сколько хватит эпитетов.
Если говорить в целом - после полного окончания наполеоновских войн и закрепления решений Венского конгресса практически все народы Европы и Америки прошли как минимум через две стадии - патриотизм и патриотический национализм. Первый характеризуется дружным сплочением народа на почве угрозы национальной безопасности и независимости или же стремлением к обретению этой независимости, а второй отличается сплочением уже определённых кругов народа для достижения каких-либо целей, чаще всего социально-экономических, что сопровождается громкими заявлениями о «лучшей доле для всего народа», дескать, «мы это заслужили нашей борьбой за свободу». Есть ещё третья стадия, национализм - это когда небольшая группа людей на государственном уровне начинает продвигать идею о превосходстве своего народа над соседними, убеждая в этом весь остальной народ, однако через эту третью стадию довелось пройти уже далеко не всем народам, и слава Богу!
О природе и последствиях событий в Латинской Америке, Португалии, Бразилии, Греции, Сербии и Валахии мы уже говорили ранее. В итоге к середине 20-х годов XIX века в целом сложилась такая картина - в обеих Америках, на огромных территориях в Азии, Африке и Океании и доброй половине Европы за верёвочки дёргало англо-американское масонство, а почти во всех остальных землях (за небольшими исключениями) - российский император. Францию и Пруссию, например, можно было называть уже лишь формально влиятельными. Про Австрию и Турцию и говорить нечего - их изначально неверная насильственная политика ассимиляции присоединённых колоний не вели ни к чему иному, как к бунту и сопротивлению. Россия же проводила ассимиляцию коренных народов ненавязчиво, что делало её сильной день ото дня. В итоге мы получаем столкновение двух противостоящих систем, и, как теперь уже очевидно, оно продолжается по сей день. Только тогда, двести лет назад, было положено его начало.
Итак, патриотизм. Какое замечательное, честное, чистое слово… Радение за родную страну, готовность пожертвовать ради неё многим, даже самой жизнью, всегда вызывает только уважение, а порой и благоговение. Наполеон, благодаря своей харизме, смог возвести патриотические чувства французов, смертельно уставших от потрясений революции, в абсолют. Они сплотились вокруг него, поверили в него и пошли за ним, чтобы сложить головы за свою родину, но поквитаться с теми странами, кто так активно воевал против Франции. Безусловно, патриотический порыв. Народ, как водится, в итоге обманули, превратив патриотические его чувства в простой захват новых территорий. Наполеона не стало, французы получили назад своих «старых» Бурбонов и несколько успокоились, осознав, что натворили лишнего - чувство вины всегда охлаждает горячую голову.
Когда французы двигались войсками на Испанию и Португалию - там мы тоже видим небывалый всплеск патриотизма. Испанские крестьяне готовы были умирать целыми деревнями вместе с женщинами и детьми, но сражались с захватчиком до последнего. Испанцы и португальцы были очень сплочены в свой борьбе с французами, в итоге скинув их власть первыми после падения Бонапарта.
Сопротивление Наполеону сплотило многие народы Европы. Например, до сих пор разделённые на десятки государств немцы и итальянцы именно на волне сопротивления начали движение друг к другу, именно тогда были заложены основы морального стремления к объединению Италии и Германии. И уж конечно, такого уровня патриотизма, какой возник в России на волне победы, не было, пожалуй, с 1613 года.
Император Александр Павлович превратился в объект всеобщего преклонения и восхищения. Надо сказать, совершенно заслуженно. Позиция Александра описывалась ранее - все его действия были направлены исключительно на усиление и расширение России и на поднятие её статуса. Наверное, ни один из государей в мире не обладал после окончания Венского конгресса таким авторитетом и влиянием, каким обладал он. И, безусловно, ему пришлось столкнуться именно с той внутренней червоточиной, о которой мы говорили ранее. Только сейчас червоточина эта была не на государственном уровне, а на духовном. И внедрена была она в Россию искусственно.
Именно к началу XIX столетия в России сложился тот тип аристократии, на основе которого в Европе за 150 лет до этого появились масонские ложи. Почему российское масонство в XVIII веке развивалось с переменным успехом? Да потому что аристократия отечественная не совсем созрела для основных идей братства. А к началу века XIX всё было как никогда в наилучшем виде - и обиженных Павлом I имелось предостаточно, и поездивших по Европе и пообщавшихся с тамошними «лучшими умами» тоже день ото дня становилось всё больше и больше, а в особенности после европейских походов русской армии, а уж заскучавшего дворянства в России к этому времени прибавилось в разы. Классический образ русского аристократа описан у Пушкина в «Евгении Онегине», этакий микс образов Ленского, который «из Германии туманной привёз учёности плоды», и Онегина, который «дожив без цели, без трудов До двадцати шести годов, Томясь в бездействии досуга, Без службы, без жены, без дел, Ничем заняться не умел». И вот этот томившийся в бездействии молодой русский аристократ с радостью бросается в объятья тайного братства, чтобы хоть как-то себя чем-то занять, куда-то применить своё прекрасное классическое образование - и сразу появляются и дела у него, и цель… А что же за цель?
Цель очень простая - установить в России законы общечеловеческих ценностей (свободы, справедливости, далее по списку) и сделать Россию частью цивилизованной Европы. Написал и сразу подумал, что слышал то же самое на Болотной несколько лет назад. Ничего не меняется… Точнее, тогда было положено начало, а сейчас продолжается. Просто пластинку перевернули на другую сторону с поправкой на исторический контекст. Вот эти самые «прогрессивные, цивилизованно настроенные» аристократы и вышли на Сенатскую площадь Санкт-Петербурга в декабре 1825 года.
Главный козырь, который предлагают масоны всем местным элитам, не только в России, но и по всему миру - это свобода. Этакая призрачная дама, встречающая «радостно у входа» и зовущая на баррикады. Но свобода от чего? От «самовластья», от «темниц тяжких», от своего прошлого?.. Или сразу ото всего перечисленного? Оказывается, толком понятие этой свободы ни тогда, ни сейчас никто не понимал и не понимает. Но слово красивое, манящее, светлое. На патриотическую почву ложится лучше некуда и произрастает стремительно. Именно стремление к этой призрачной свободе и превращает патриотизм в патриотический национализм. И именно свобода становится первой в списке ценностей Великой Французской революции, а равенство и братство - это уже как два запасных консула для Бонапарта. А что такое эта революция - мы уже обсуждали. Напомню, это репетиция масонских лож в мегапроекте Соединённых Штатов Европы. Проба пера, безжалостный эксперимент, образец, как делать не надо.
Масонское братство выносит все необходимые уроки из Французской революции и дальше действует уже в совершенно ином ключе. Декабристы в России - это отдельная и крайне захватывающая тема с массой подтекстов, поэтому подробно мы её рассмотрим в другой раз, а сейчас предлагаю взглянуть на полную картину между двумя глобальными мировыми конфликтами, наполеоновскими войнами и Первой Мировой войной, чтобы увидеть, что декабристы - это лишь одно из звеньев этой цепи.
Как мы помним, одна из главных целей масонов - низвержение действующих монархий, установление республиканского правления и последующее объединение этих республик. В конфедерацию, в федерацию - неважно, это можно потом решить. Главное сейчас разобраться с семьями, возглавляющими почти все европейские страны. Для начала потренировались на Бурбонах во Франции, Испании и Италии с тем, чтобы далее действовать решительнее. Соединённые Штаты, первое в мире государство, полностью созданное и управляемое масонами, не участвовало в Венском конгрессе, поэтому не все его решения устроили братство. И поэтому практически сразу после его окончания в мире были запущены процессы, призванные полностью удовлетворить интересы лож.
Удивительно, но каждая из главных династий Европы трижды подвергалась за этот период ударам, первые два из которых наносили её невосполнимый урон, а третий добивал окончательно. Нечто сродни матовой атаке в шахматах в три хода. Всё рассчитано и целенаправленно. Вот несколько примеров.
Бурбоны. Первый удар - война за независимость колоний в Латинской Америке в 20-х годах и их потеря Испанией. Второй удар - Июльская революция во Франции в 1830 году с последующим её завершением в 1848 году в рамках «Весны народов». Третий удар - объединение Италии и потеря всех владений Бурбонов там. Некогда одной из самых могущественных семей Европы оставляют только Испанию, и то периодически напоминают, кто здесь главный, лишая на время престола, как было с Изабеллой II, и купая годами в крови карлистских войн, планомерно уничтожая династию физически.
Габсбурги. Первый удар - революция в 1848 году в рамках «Весны народов». Второй удар - объединение Италии и потеря всех владений там. Третий удар - создание Мексиканской империи и её стремительное уничтожение. К Первой мировой Габсбурги приползают уже почти полностью обескровленными, причём от самой династии как таковой уже почти ничего не остаётся. Последние три гвоздя в крышку их гроба - загадочное самоубийство наследника эрцгерцога Рудольфа, убийство наследника эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево и собственно сама война. В итоге в 1918 году Габсбурги потеряли всё.
Османы. Первый удар - балканский бунт в 20-х годах в Валахии, Греции и Сербии, приведший к потере турками двух последних. Второй удар - безжалостные русско-турецкие войны, приведшие к образованию независимых Румынии, Болгарии и Албании. Удивительная вещь - после балканского бунта Османская империя становится лучшим другом Европы и США, постоянно ищущим у них защиты от «кровожадных русских». На самом деле, Турция в её старом виде всё ещё нужна Западу, чтобы обескровливать Россию, чем он успешно и пользуется на протяжении всего столетия. Третий удар - Первая мировая, после которой дни одряхлевшей многовековой династии сочтены.
Гогенцоллерны. Здесь ложи играют от противного - в начале века прусский род не имеет серьёзного веса в Европе, но благодаря наполеоновским войнам сильно поднимается и увеличивает свои владения. Масоны намеренно дают Гогенцоллернам развиваться, чтобы именно им предстояло объединить Германию в 1870 году и превратить её в рекордный срок в гигантскую военную машину, способную начать Первую Мировую. Без Гогенцоллернов этой войны не состоялось бы, а она была ох как нужна! Тем не менее, свои три удара династия получила - первый в 1848 году в рамках «Весны народов», второй в Испании в 1868 году, когда один из Гогенцоллернов вдруг сделался королём Испании вместо Бурбонов, однако его тут же вынудили отречься, чтобы спровоцировать франко-прусскую войну, так необходимую для возврата Франции к республиканскому правлению, а Германии к объединению. Наконец, третий и самый болезненный - Первая Мировая, обрубившая крылья только набравшей мощь династии, выстрел в голову, так сказать. В итоге Гогенцоллернам оставили лишь заштатную Румынию в качестве утешения и награды за труды во славу братства. Её у них предстояло отобрать уже товарищу Сталину.
Браганса. Первый удар - восстание в Португалии и Бразилии в 20-х годах, приведшее к мигелистским войнам в первой и провозглашению независимости второй. Второй удар - революция в Бразилии в 1889 году и свержение династии там. Третий удар - убийство короля Португалии Карлуша и наследника престола дона Луиша в 1908 году, приведшее к падению династии через два года и провозглашению Португалии республикой, фактически подконтрольной Англии.
Наконец, Романовы. Здесь интереснейшим образом каждый удар сопровождался сменой монарха. Первый - восстание декабристов в 1825 году, второй - Крымская война в середине века, и третий - убийство Александра II в 1881 году. В Первую Мировую Россия вступала с безвольным монархом, коррумпированным правительством и парламентом, полным изменников. Шансов у Романовых сохранить корону не было.
А кто же остался? Остались тихие династии, которые никому не доставляли беспокойства и ранее и охотно шли на компромиссы с ложами - Бернадотты в Швеции, Нассау в Нидерландах и Люксембурге, Глюксбурги в Дании, Норвегии и Греции, Гримальди в Монако и т.д. Лишь одно загадочное семейство не только уцелело, но и смогло превратиться из захолустного немецкого мелкого рода в династию гигантских масштабов. Это Кобурги, сделавшиеся королями Великобритании и Бельгии, а также царями Болгарии. И по сей день ими являются, за исключением Болгарии (благодаря усилиям всё того же товарища Сталина). О причинах внезапного взлёта Кобургов мы поговорим в другой раз.
Итак, народы Европы и Америки, обретая «свободу», либо попадали под внешнее управление масонских лож, либо получали удобоваримого монарха из нужной династии, сотрудничавшей с последними. Россия среди них оказалась самой бескомпромиссной, за что ей дорого пришлось заплатить. И декабристы, завершая одну фазу в истории страны, открывали другую, новую и жестокую.