Предисловие Ника Перумова к роману Дарьи Зарубиной "Свеча Хрофта".
Предисловие Ника Перумова к роману Дарьи Зарубиной "Свеча Хрофта".
Нельзя объять необъятное, но нельзя и не пытаться. Только так может получиться хоть что-то стоящее. Не замахиваясь на Эверест, не покоришь и ближайшего холма - обязательно сыщутся объективные причины, чтобы повернуть назад.
Давным-давно, более четверти века тому назад, у меня родились первые наброски мира под названием Хьёрвард, первого «моего» мира, лёгшего потом в основу вселенной Упорядоченного. Многое написано за эти годы, но, идя на штурм необъятного, всегда надо помнить - что-то останется за кадром. Что-то, быть может, ничуть не менее важное и интересное, чем появившееся на твоих страницах.
Я писал о Хьёрварде и Мельине, об Эвиале и Обетованном, о богах и героях. Но, давая жизнь на своих страницах, скажем, великому Одину, Отцу Богов, владыке Асгарда, Асу Воронов, предводителю божественного воинства в день последней битвы, Рагнарёка - я, конечно, понимал, что никогда одного лишь моего пера не достанет, чтобы описать его полностью, чтобы исчерпать. И всегда особенно интересно, когда на вроде бы «твоего» персонажа - хотя на самом деле Один не «мой», а создан скальдами, творцами древнего стиха - смотрят другим взглядом.
«Свеча Хрофта» - как раз об этом. О другом взгляде.
… Закончилась битва в Обетованном. Новые Боги, Хедин и Ракот, одержали победу, начинается их время - и что делать в нём «древних ратей воину отсталому»? Старый Хрофт, Один, Отец Дружин, Игг - у него много имён, но нет больше ни его рода, ни его семьи. Асы, те, с кем он правил миром, пока туда не явились Молодые Боги, Ямерт и его присные - все погибли в страшной битве на Боргильдовом поле, в битве, не предсказанной и не напророченной.
Одиночество - его удел. Месть свершилась и, наверное, подобно герою саг, Старому Хрофту следовало умереть от ран, глядя на бездыханный труп врага и повторяя - «свершено всё, что дóлжно, путь закончен». Однако он - живёт. Он не Бог, подобно Хедину и Ракоту. У него своя дорога. Кого встретит Отец Дружин на этом пути?...
«Благословенный удел Древних Богов - яростные битвы и щедрые пиры», сказано в этой книге. Но нет Асгарда, и незачем восстанавливать пустые стены - в них поселятся лишь призраки прошлого, отравляющие сердце бессильной тоской и слабостью.
Отец Дружин идёт в мир, нести справедливость, такую же простую, суровую и древнюю, как он сам. Он сражается - другая жизнь для него невозможна. И он готов отвечать за содеянное…
Так входит в роман новый герой, герой, что посягает на самого Хрофта, что сам приносит к его порогу древний долг, не отданный Отцом Дружин…
Мы смотрим на Хьёрвард, на тот самый мир, «с которого всё началось», но уже не глазами Истинного Мага Хедина или хединсейского тана Хагена, его ученика.
…Вызов победителям-Богам бросают не их побеждённые соперники, не иная сила, владеющая жуткой и могущественной магией, нет. Смертные, простые смертные - но они тоже способны помнить о долгах и требовать их возврата.
Даже с Богов.
Нельзя объять необъятное, но нельзя и не пытаться. Только так может получиться хоть что-то стоящее. Не замахиваясь на Эверест, не покоришь и ближайшего холма - обязательно сыщутся объективные причины, чтобы повернуть назад.
Давным-давно, более четверти века тому назад, у меня родились первые наброски мира под названием Хьёрвард, первого «моего» мира, лёгшего потом в основу вселенной Упорядоченного. Многое написано за эти годы, но, идя на штурм необъятного, всегда надо помнить - что-то останется за кадром. Что-то, быть может, ничуть не менее важное и интересное, чем появившееся на твоих страницах.
Я писал о Хьёрварде и Мельине, об Эвиале и Обетованном, о богах и героях. Но, давая жизнь на своих страницах, скажем, великому Одину, Отцу Богов, владыке Асгарда, Асу Воронов, предводителю божественного воинства в день последней битвы, Рагнарёка - я, конечно, понимал, что никогда одного лишь моего пера не достанет, чтобы описать его полностью, чтобы исчерпать. И всегда особенно интересно, когда на вроде бы «твоего» персонажа - хотя на самом деле Один не «мой», а создан скальдами, творцами древнего стиха - смотрят другим взглядом.
«Свеча Хрофта» - как раз об этом. О другом взгляде.
… Закончилась битва в Обетованном. Новые Боги, Хедин и Ракот, одержали победу, начинается их время - и что делать в нём «древних ратей воину отсталому»? Старый Хрофт, Один, Отец Дружин, Игг - у него много имён, но нет больше ни его рода, ни его семьи. Асы, те, с кем он правил миром, пока туда не явились Молодые Боги, Ямерт и его присные - все погибли в страшной битве на Боргильдовом поле, в битве, не предсказанной и не напророченной.
Одиночество - его удел. Месть свершилась и, наверное, подобно герою саг, Старому Хрофту следовало умереть от ран, глядя на бездыханный труп врага и повторяя - «свершено всё, что дóлжно, путь закончен». Однако он - живёт. Он не Бог, подобно Хедину и Ракоту. У него своя дорога. Кого встретит Отец Дружин на этом пути?...
«Благословенный удел Древних Богов - яростные битвы и щедрые пиры», сказано в этой книге. Но нет Асгарда, и незачем восстанавливать пустые стены - в них поселятся лишь призраки прошлого, отравляющие сердце бессильной тоской и слабостью.
Отец Дружин идёт в мир, нести справедливость, такую же простую, суровую и древнюю, как он сам. Он сражается - другая жизнь для него невозможна. И он готов отвечать за содеянное…
Так входит в роман новый герой, герой, что посягает на самого Хрофта, что сам приносит к его порогу древний долг, не отданный Отцом Дружин…
Мы смотрим на Хьёрвард, на тот самый мир, «с которого всё началось», но уже не глазами Истинного Мага Хедина или хединсейского тана Хагена, его ученика.
…Вызов победителям-Богам бросают не их побеждённые соперники, не иная сила, владеющая жуткой и могущественной магией, нет. Смертные, простые смертные - но они тоже способны помнить о долгах и требовать их возврата.
Даже с Богов.