Der totalitäre Ring, часть 22. Вена: памятник советским воинам и Шварценбергплац
Теперь давайте пойдём от крипты Габсбургов на юг, пересечём Ринг чуть восточней Карлсплац и попадём на бульвар, ведущий к высокому памятнику с колоннадой. Перед ним - большой фонтан. Это место знаковое - тут 19 августа 1945 года, всего лишь через 4 месяца после взятия Вены был соооружён и открыт памятник советским воинам-освободителям. Думаю, будет полезно рассказать о его сооружении и о том, почему он утвердился именно в этом месте.
Заодно посмотрим и окрестности - прилегающие к мемориалу здания на Шварценберг-плац. Там немало интересного.
Вена. На площади Шварценбергплац
Началось всё весной 1945 года. Вот что пишется в статье "Нового Венского журнала" Наш памятник в Вене:
Решение об установке памятника в Вене было принято советским военным командованием еще до того, как Красная Армия вступила на территорию Австрии, так как сомнений в успехе Венской наступательной операции не было. После сокрушительных для фашистов боев у озера Балатон в Венгрии в феврале 1945 года военный совет 4-ой Гвардейской армии 3-го Украинского фронта объявил конкурс на проект памятника. По его итогам архитектором был назначен майор С. Г. Яковлев, скульптором - младший лейтенант М. А. Интезарьян, а руководителем строительных работ - инженер-майор М. А. Шейнфельд. Общее политическое руководство проектом осуществлял генерал-майор Д. Т. Шепилов - тот самый человек с самой длинной в СССР фамилией "и примкнувший к ним Шепилов". В 1945 году он возглавлял политработу в 4-й Гвардейской армии 3-го Украинского фронта.
Когда советские войска подходили к австрийско-венгерской границе, Микаэлу Аваковичу Интезарьяну (ученик В. И. Мухиной, известной по московскому памятнику "Рабочий и колхозница") было поручено сделать проект скульптуры советского солдата. За неимением другого материала Интезарьян создавал модель из того, что было под рукой - фигура из хлеба, перемешанного с салом, прикреплялась на простую стеклянную бутылку, служившую "цоколем памятника".
Работа по инженерной реализации проекта была возложена на Михаила Александровича (Менделя Зусевича) Шейнфельда, который после войны участвовал в возведении телецентра "Останкино" и строительстве Ленинского проспекта в Москве. Инженер Шейнфельд прибыл в Вену в мае 1945 года. Тогда в качестве варианта для установки памятника советским военным командованием рассматривался также парк Пратер. Однако после рекогносцировки на месте приняли окончательное решение в пользу Шварценбергплатц, и начался процесс форсированного строительства мемориала. Основные работы выполняли советские инженерные части с привлечением немецких военнопленных. Но без дополнительной помощи австрийских специалистов было не обойтись. Поэтому дали соответствующее объявление: "Для постройки нового памятника требуются каменщики, модельщики, столяры и т.д. Предлагается дважды в день горячая еда и хлеб". Понятно, что в период послевоенной разрухи в желающих принять участие в строительстве недостатка не было. Среди них были венские архитекторы Крайчи и Эш, а также скульптор Фердинанд Вельц, помогавший в отливке фигуры солдата из бронзы на литейном заводе в венском районе Эрдберг. Всего в работах было задействовано около 400 человек.
Здесь я выделил три отрывка, и не просто так.
Думаю, вы прекрасно понимаете, что принципиальное политическое решение о сооружении памятников-символов в центре обоих столиц поверженного Третьего Рейха никак не могло быть принято "советским военным командованием", как это пишется в статье. Это могло быть решено только на самом верху. А именно, Сталиным. Никто другой не мог санкционировать такой ответственный и непростой шаг. Важно отметить также, что это решение было принято заранее, ещё до взятия Берлина и Вены. То есть, к моменту овладения столицами нужно было иметь готовый проект и утверждённую символику, и это мероприятие было поручено Военным Советам 1-го (Берлин) и 3-го (Вена) Белорусских фронтов Красной Армии. Отштурмовали - и построить. Сразу.
Возможно, сейчас такое решение - современной "логикой" - может быть оспорено. Ведь война принесла много разных бед, нужны были колоссальные средства на восстановление экономики, на содержание оккупационной армии, на лечение раненых, на другие нужды. А тут - силы и ресурсы, прямо в 1945-м, расходуются на памятники в центре поверженных столиц. Спорно, да?
Однако, я бы оценил установку памятника-символа "по свежим следам", напротив, как очень грамотный шаг - со многих точек зрения. Во-первых, непонятно было, что будет потом: и Австрия и Германия были поделены на союзнические зоны, ещё в Ялте. Кто знает, как сложится там обстановка позже, через несколько лет. Во-вторых, логически понятно, что оккупация рейха - не навсегда, и войска союзников уйдут. Но они уйдут, оставляя свои символы - как напоминание о том, кто победил. А попытка сноса такого символа послевоенными правительствами, преемниками на территории рейха - вызов победителям, верный шаг ревизии политики и предупреждение, что нужно быть начеку. В-третьих, установка памятника силами армии прямо сразу, после взятия, не вызвала бы никаких протестов со стороны населения и союзников, а вот если это делать через 5-10 лет, то могут вмешаться самые разные иные факторы.
Эта логика полностью оправдалась. Нет человека, принимавшего решение - Сталина, сейчас уже нет и страны-установителя памятника - Советского Союза, а исторический символ остался. Он напоминает, кто именно победил. Можно менять учебники, можно игнорировать, можно даже оплёвывать - но памятник-символ стоит. И своим физическим существованием - оказывает неявное влияние на умы. То же можно сказать и о берлинских памятниках близ Бранденбургских ворот и в Трептов-парке. Проходят десятилетия, умирают ветераны, меняются тренды, изменяются мысли и трактовки, растут новые поколения - а памятники-символы в столицах поверженного рейха стоят. И самим фактом существования воспроизводят невесомую, нематериальную субстанцию - историческую память. Она не имеет денежной цены, её нельзя взвесить, её индекс невозможно определить на бирже, и тем не менее она существует.
Судя по тому, кому конкретно было поручено определение идеологической составляющей венского памятника (генерал-майору Шепилову, 1-му члену Военного Совета 4-й гвардейской армии, дислоцированной в самой Вене), задание это рассматривалось как очень важное. Собственно, Шепилов и утвердил все надписи, которые я покажу вам ниже. Потом он сделал серьёзную карьеру как теоретик, выдвиженец Сталина из "молодых", в 1956-м стал Министром иностранных дел СССР и был низвержён с Олимпа Хрущёвым после того, как присоединился в 1957-м к Молотову и Маленкову ("антипартийной группе").
И ещё, по истории сооружения. Что меня поразило на местности - так это то, как мастерски была рассечена надвое одна из главных имперских перспектив Вены - вид от дворца князя Шварценберга с переходом в протяжённый широкий Шварценбергплац и памятник фельдмаршалу, до самого Ринга. То есть памятник утвердился в знаковом, парадном и символическом месте столицы Австрии. Сперва ведь хотели памятник поставить в Пратере, и этот вариант некоторое время был основным. Но, когда Вена была взята, тот вариант был внезапно изменён. В статье выше это безлично оправдывается некоей "рекогносцировкой". Мне же думается, что Военному Совету 3-го Белорусского фронта "подсказали" иной, более знаковый вариант установки, после чего проект был сразу изменён. И подсказали опять же, сверху. Это вполне мог сделать человек, знакомый с имперской Веной в период расцвета и знавший её виды, а также могущий адекватно оценивать символичность установки. А именно, бывший семинарист Сталин, живший близ Шёнбрунна и проведший в Вене периода Империи аж пять недель в начале 1913 года и как человек с религиозным образованием, понимавший роль нематериальных символов гораздо глубже всех остальных руководителей СССР.
Впрочем, об этом мы поговорим в следующей серии.
Вот так советский памятник "закрыл" важную имперскую перспективу довоенной Вены, встав перед дворцом Шварценберга и создав новый ансамбль.
Ещё интересный факт. Памятник был поставлен аккурат на границе советской и американской зон и близко к английской. Я думаю, это соображение тоже сыграло свою роль - ведь к моменту взятия Вены зоны вчерне уже были определены на Ялтинской конференции.
Слово Черчиллю:
В Ялте в феврале 1945 года квебекский план был принят за рабочую основу для обсуждения будущей восточной границы Германии. Этот вопрос был оставлен для мирного договора. Советские армии в тот самый момент устремились через довоенные границы, и мы желали им всемерных успехов. Мы предложили соглашение об оккупационных зонах в Австрии. После некоторых уговоров Сталин согласился с моим энергичным призывом предоставить французам часть американской и английской зон и место в Союзной контрольной комиссии.
А вот зональная карта Вены:
Район 1 (внутри Ринга, где Хофбург) управлялся совместно всеми державами-победителями. Внимательно смотрите на место, где сходятся 4, 5 и 6-й районы - соответственно советская, британская и французская зоны. Правее - тоже английская, 3-й район, граница проходила по Rennweg. Совсем близко к этому месту и был построен советский памятник.
* * *
Теперь пойдём по Шварценбергплац к памятнику.
Памятник фельдмаршалу Шварценбергу.
Перспектива Шварценбергплац к Рингу. Вдали виден памятник фельдмаршалу.
Вид на капитальную застройку площади. Левее - французское посольство, в промежутке виднеется Карлскирхе.
Французское посольство, поближе.
Композиция на правом фронтоне посольства, крупно.
Перспектива Гуссхаусштрассе.
Если же мы повернём взгляд левее, то виден памятник советским воинам. Увы, он сейчас в тени: солнце на юге. Перед ним - большой фонтан.
Немного поближе.
На высоком узком постаменте - фигура советского воина со знаменем.
Одной рукой воин поддерживает знамя, другой - герб СССР.
Колоннада, окружающая центральную композицию.
В другую сторону.
Пьедестал центральной композиции.
Вид от памятника на фонтан.
Теперь давайте подробнее рассмотрим текстовую символику памятника.
Что там придумал Шепилов, что написано ниже гвардейского знака и знамён?
На тыльной грани пьедестала - цитата из гимна СССР и Сталина: «Отныне над Европой будет развеваться великое знамя свободы и мира между народами». Сталин остался насовсем, потому что на нейтральную Австрию уже были недействительны хрущёвские веяния XXII сьезда партии.
Другая грань - высечены также имена бойцов, геройски погибших при взятии Вены.
Всего в боях за этот город погибло 18 тысяч красноармейцев, а при освобождении Австрии - почти 27 тысяч человек. 271 тысяча советских граждан были награждены медалью "За взятие Вены" (см. в начале поста).
Следующая грань - высечен текст приказа Верховного Главнокомандующего №334 о взятии Вены.
И на четвёртой грани, западной, высечены слова С. В. Михалкова (автор текста советского и российского Гимнов). Он находился в командировке в Вене в качестве корреспондента "Сталинского сокола" (газета ВВС):
Гвардейцы! Вы честно служили Отчизне,
От стен Сталинграда вы к Вене пришли,
Для счастья народа вы отдали жизни
Вдали от родимой советской земли.
Слава вам, храбрые русские воины!
Ваше бессмертье над вами встает.
Доблестно павшие, спите спокойно -
Вас никогда не забудет народ!
Плита с авторами памятника и датой его установки, на русском и немецком языке.
На другой стороне площади, в массивном здании заметил надпись LUKOIL.
Приезжали мы к памятнику и вечером, поснимать в подсветке. Увы, памятник никак не подсвечивается, зато подсвечивается фонтан перед ним, меняя цвета.
Синий...
...Белый. А вообще, разных цветов пять или шесть, я не стал сюда ставить все версии.
А вот вечерняя перспектива Шварценбергплац к Рингу. Там, вдали, памятник фельдмаршалу Шварценбергу.
Экспедиция "Der totalitäre Ring", полное содержание
Продолжение следует.
Заодно посмотрим и окрестности - прилегающие к мемориалу здания на Шварценберг-плац. Там немало интересного.
Вена. На площади Шварценбергплац
Началось всё весной 1945 года. Вот что пишется в статье "Нового Венского журнала" Наш памятник в Вене:
Решение об установке памятника в Вене было принято советским военным командованием еще до того, как Красная Армия вступила на территорию Австрии, так как сомнений в успехе Венской наступательной операции не было. После сокрушительных для фашистов боев у озера Балатон в Венгрии в феврале 1945 года военный совет 4-ой Гвардейской армии 3-го Украинского фронта объявил конкурс на проект памятника. По его итогам архитектором был назначен майор С. Г. Яковлев, скульптором - младший лейтенант М. А. Интезарьян, а руководителем строительных работ - инженер-майор М. А. Шейнфельд. Общее политическое руководство проектом осуществлял генерал-майор Д. Т. Шепилов - тот самый человек с самой длинной в СССР фамилией "и примкнувший к ним Шепилов". В 1945 году он возглавлял политработу в 4-й Гвардейской армии 3-го Украинского фронта.
Когда советские войска подходили к австрийско-венгерской границе, Микаэлу Аваковичу Интезарьяну (ученик В. И. Мухиной, известной по московскому памятнику "Рабочий и колхозница") было поручено сделать проект скульптуры советского солдата. За неимением другого материала Интезарьян создавал модель из того, что было под рукой - фигура из хлеба, перемешанного с салом, прикреплялась на простую стеклянную бутылку, служившую "цоколем памятника".
Работа по инженерной реализации проекта была возложена на Михаила Александровича (Менделя Зусевича) Шейнфельда, который после войны участвовал в возведении телецентра "Останкино" и строительстве Ленинского проспекта в Москве. Инженер Шейнфельд прибыл в Вену в мае 1945 года. Тогда в качестве варианта для установки памятника советским военным командованием рассматривался также парк Пратер. Однако после рекогносцировки на месте приняли окончательное решение в пользу Шварценбергплатц, и начался процесс форсированного строительства мемориала. Основные работы выполняли советские инженерные части с привлечением немецких военнопленных. Но без дополнительной помощи австрийских специалистов было не обойтись. Поэтому дали соответствующее объявление: "Для постройки нового памятника требуются каменщики, модельщики, столяры и т.д. Предлагается дважды в день горячая еда и хлеб". Понятно, что в период послевоенной разрухи в желающих принять участие в строительстве недостатка не было. Среди них были венские архитекторы Крайчи и Эш, а также скульптор Фердинанд Вельц, помогавший в отливке фигуры солдата из бронзы на литейном заводе в венском районе Эрдберг. Всего в работах было задействовано около 400 человек.
Здесь я выделил три отрывка, и не просто так.
Думаю, вы прекрасно понимаете, что принципиальное политическое решение о сооружении памятников-символов в центре обоих столиц поверженного Третьего Рейха никак не могло быть принято "советским военным командованием", как это пишется в статье. Это могло быть решено только на самом верху. А именно, Сталиным. Никто другой не мог санкционировать такой ответственный и непростой шаг. Важно отметить также, что это решение было принято заранее, ещё до взятия Берлина и Вены. То есть, к моменту овладения столицами нужно было иметь готовый проект и утверждённую символику, и это мероприятие было поручено Военным Советам 1-го (Берлин) и 3-го (Вена) Белорусских фронтов Красной Армии. Отштурмовали - и построить. Сразу.
Возможно, сейчас такое решение - современной "логикой" - может быть оспорено. Ведь война принесла много разных бед, нужны были колоссальные средства на восстановление экономики, на содержание оккупационной армии, на лечение раненых, на другие нужды. А тут - силы и ресурсы, прямо в 1945-м, расходуются на памятники в центре поверженных столиц. Спорно, да?
Однако, я бы оценил установку памятника-символа "по свежим следам", напротив, как очень грамотный шаг - со многих точек зрения. Во-первых, непонятно было, что будет потом: и Австрия и Германия были поделены на союзнические зоны, ещё в Ялте. Кто знает, как сложится там обстановка позже, через несколько лет. Во-вторых, логически понятно, что оккупация рейха - не навсегда, и войска союзников уйдут. Но они уйдут, оставляя свои символы - как напоминание о том, кто победил. А попытка сноса такого символа послевоенными правительствами, преемниками на территории рейха - вызов победителям, верный шаг ревизии политики и предупреждение, что нужно быть начеку. В-третьих, установка памятника силами армии прямо сразу, после взятия, не вызвала бы никаких протестов со стороны населения и союзников, а вот если это делать через 5-10 лет, то могут вмешаться самые разные иные факторы.
Эта логика полностью оправдалась. Нет человека, принимавшего решение - Сталина, сейчас уже нет и страны-установителя памятника - Советского Союза, а исторический символ остался. Он напоминает, кто именно победил. Можно менять учебники, можно игнорировать, можно даже оплёвывать - но памятник-символ стоит. И своим физическим существованием - оказывает неявное влияние на умы. То же можно сказать и о берлинских памятниках близ Бранденбургских ворот и в Трептов-парке. Проходят десятилетия, умирают ветераны, меняются тренды, изменяются мысли и трактовки, растут новые поколения - а памятники-символы в столицах поверженного рейха стоят. И самим фактом существования воспроизводят невесомую, нематериальную субстанцию - историческую память. Она не имеет денежной цены, её нельзя взвесить, её индекс невозможно определить на бирже, и тем не менее она существует.
Судя по тому, кому конкретно было поручено определение идеологической составляющей венского памятника (генерал-майору Шепилову, 1-му члену Военного Совета 4-й гвардейской армии, дислоцированной в самой Вене), задание это рассматривалось как очень важное. Собственно, Шепилов и утвердил все надписи, которые я покажу вам ниже. Потом он сделал серьёзную карьеру как теоретик, выдвиженец Сталина из "молодых", в 1956-м стал Министром иностранных дел СССР и был низвержён с Олимпа Хрущёвым после того, как присоединился в 1957-м к Молотову и Маленкову ("антипартийной группе").
И ещё, по истории сооружения. Что меня поразило на местности - так это то, как мастерски была рассечена надвое одна из главных имперских перспектив Вены - вид от дворца князя Шварценберга с переходом в протяжённый широкий Шварценбергплац и памятник фельдмаршалу, до самого Ринга. То есть памятник утвердился в знаковом, парадном и символическом месте столицы Австрии. Сперва ведь хотели памятник поставить в Пратере, и этот вариант некоторое время был основным. Но, когда Вена была взята, тот вариант был внезапно изменён. В статье выше это безлично оправдывается некоей "рекогносцировкой". Мне же думается, что Военному Совету 3-го Белорусского фронта "подсказали" иной, более знаковый вариант установки, после чего проект был сразу изменён. И подсказали опять же, сверху. Это вполне мог сделать человек, знакомый с имперской Веной в период расцвета и знавший её виды, а также могущий адекватно оценивать символичность установки. А именно, бывший семинарист Сталин, живший близ Шёнбрунна и проведший в Вене периода Империи аж пять недель в начале 1913 года и как человек с религиозным образованием, понимавший роль нематериальных символов гораздо глубже всех остальных руководителей СССР.
Впрочем, об этом мы поговорим в следующей серии.
Вот так советский памятник "закрыл" важную имперскую перспективу довоенной Вены, встав перед дворцом Шварценберга и создав новый ансамбль.
Ещё интересный факт. Памятник был поставлен аккурат на границе советской и американской зон и близко к английской. Я думаю, это соображение тоже сыграло свою роль - ведь к моменту взятия Вены зоны вчерне уже были определены на Ялтинской конференции.
Слово Черчиллю:
В Ялте в феврале 1945 года квебекский план был принят за рабочую основу для обсуждения будущей восточной границы Германии. Этот вопрос был оставлен для мирного договора. Советские армии в тот самый момент устремились через довоенные границы, и мы желали им всемерных успехов. Мы предложили соглашение об оккупационных зонах в Австрии. После некоторых уговоров Сталин согласился с моим энергичным призывом предоставить французам часть американской и английской зон и место в Союзной контрольной комиссии.
А вот зональная карта Вены:
Район 1 (внутри Ринга, где Хофбург) управлялся совместно всеми державами-победителями. Внимательно смотрите на место, где сходятся 4, 5 и 6-й районы - соответственно советская, британская и французская зоны. Правее - тоже английская, 3-й район, граница проходила по Rennweg. Совсем близко к этому месту и был построен советский памятник.
* * *
Теперь пойдём по Шварценбергплац к памятнику.
Памятник фельдмаршалу Шварценбергу.
Перспектива Шварценбергплац к Рингу. Вдали виден памятник фельдмаршалу.
Вид на капитальную застройку площади. Левее - французское посольство, в промежутке виднеется Карлскирхе.
Французское посольство, поближе.
Композиция на правом фронтоне посольства, крупно.
Перспектива Гуссхаусштрассе.
Если же мы повернём взгляд левее, то виден памятник советским воинам. Увы, он сейчас в тени: солнце на юге. Перед ним - большой фонтан.
Немного поближе.
На высоком узком постаменте - фигура советского воина со знаменем.
Одной рукой воин поддерживает знамя, другой - герб СССР.
Колоннада, окружающая центральную композицию.
В другую сторону.
Пьедестал центральной композиции.
Вид от памятника на фонтан.
Теперь давайте подробнее рассмотрим текстовую символику памятника.
Что там придумал Шепилов, что написано ниже гвардейского знака и знамён?
На тыльной грани пьедестала - цитата из гимна СССР и Сталина: «Отныне над Европой будет развеваться великое знамя свободы и мира между народами». Сталин остался насовсем, потому что на нейтральную Австрию уже были недействительны хрущёвские веяния XXII сьезда партии.
Другая грань - высечены также имена бойцов, геройски погибших при взятии Вены.
Всего в боях за этот город погибло 18 тысяч красноармейцев, а при освобождении Австрии - почти 27 тысяч человек. 271 тысяча советских граждан были награждены медалью "За взятие Вены" (см. в начале поста).
Следующая грань - высечен текст приказа Верховного Главнокомандующего №334 о взятии Вены.
И на четвёртой грани, западной, высечены слова С. В. Михалкова (автор текста советского и российского Гимнов). Он находился в командировке в Вене в качестве корреспондента "Сталинского сокола" (газета ВВС):
Гвардейцы! Вы честно служили Отчизне,
От стен Сталинграда вы к Вене пришли,
Для счастья народа вы отдали жизни
Вдали от родимой советской земли.
Слава вам, храбрые русские воины!
Ваше бессмертье над вами встает.
Доблестно павшие, спите спокойно -
Вас никогда не забудет народ!
Плита с авторами памятника и датой его установки, на русском и немецком языке.
На другой стороне площади, в массивном здании заметил надпись LUKOIL.
Приезжали мы к памятнику и вечером, поснимать в подсветке. Увы, памятник никак не подсвечивается, зато подсвечивается фонтан перед ним, меняя цвета.
Синий...
...Белый. А вообще, разных цветов пять или шесть, я не стал сюда ставить все версии.
А вот вечерняя перспектива Шварценбергплац к Рингу. Там, вдали, памятник фельдмаршалу Шварценбергу.
Экспедиция "Der totalitäre Ring", полное содержание
Продолжение следует.