эксклюзив
СЕРГЕЙ ГУЛЯЕВ - официальный руководитель и лидер " Марша несогласных", прошедшего в Петербурге 3 марта этого года - дал подробное интервью для читателей ЖЖ, рассказывающее о деталях Марша, подробностях его подготовки, дальнейших перспективах городской политики.
Биографическая справка:
Гуляев Сергей Владимирович. Родился 23 января 1962 года. В 1983 окончил факультет военной журналистики Львовского высшего военно-политического училища. С 1983 по 1985 г. служил в составе ограниченного контингента Советских войск в Афганистане. В 1986 -1987 гг. участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. В 1992-1993 годах комментатор, редактор и ведущий программы «600 секунд» на Ленинградском телевидении. В 1994 году уволен из Вооруженных Сил в звании майора. С 1994 по 1997 г. работал главным редактором независимой телевизионной компании. С 1997 по 1999 - главный редактор телевидения Рязанской Государственной телерадиокомпании. В 2000-2002 гг. специальный корреспондент СПб-ТАСС, спецкор ИТАР-ТАСС в Чечне. В декабре 2002 г. избран депутатом Законодательного Собрания Санкт-Петербурга третьего созыва. Член Союза писателей России. Автор четырех книг об Афганистане, Чернобыле и Чечне, сценарист и режиссер нескольких телевизионных фильмов и проектов.
Депутат Гуляев: "Теперь я уличный политик..."
Беседовал Илья Переседов. Кросспост интервью крайне приветствуется, при перепечатке сноска на первоисточник весьма желательна, текст интервью просмотрен и одобрен Сергеем Гуляевым.
- Здравствуйте, Сергей. Первый вопрос: как ваше здоровье после задержания?
- Нормально. Не дождутся!
- Расскажите подробнее, падение с подоконника Думы со стороны выглядело достаточно серьезным.
- У меня с Афгана нелады с позвоночником. После падения от удара у меня ни руки, ни ноги не поднимались, меня просто тащили и почему-то за шею втаскивали в машину. Я боялся, что будет травма позвоночника: перелом или что-то еще. Слава Богу, все обошлось.
- Самым серьезным было падение, после того, как Вас стащили с импровизированной трибуны, или же со стороны милиционеров были еще какие-то действия?
- Когда меня тащили, это сопровождалось традиционными малоприятными вещами: ударами дубинкой по почкам, спине, по ногам, толчками. Пока волокли, это происходило постоянно.
- Было страшно?
- Нет, я свое уже отбоялся. В той ситуации страха не было, было - презрение. И его я старался не скрывать. Презрение к руководителям администрации города и к их подчиненным-ментам, которые, в тесноте толпы били сзади исподтишка и подсказывали «добавь ему еще».
- Подобные действия милиции законны?
- Они не имеют права так себя вести не только по отношению к депутату ЗакСа, но и вообще к любому гражданину России. Это увы привычный произвол и, в том числе, и против этого тоже мы вышли на свой Марш несогласных. Действовать так можно, только предотвращая особо опасное деяние, здесь же молотили дубинками только за то, что кто-то держал в руках флаг «Яблока». Это не экстремистский флаг, но на них нападали, рвали флаги из рук, игнорируя, кстати, тот факт, что это чье-то имущество. По сути, это был чистой воды грабеж, «гоп-стоп», который представители власти позволили себе белым днем по отношению к мирным гражданам.
Но главное нарушение, конечно, это то, что били людей: по рукам, ногам, по головам. Мы стали свидетелями и жертвами неспровоцированной и чрезмерной жестокости, которая значительно превышали возможные последствия нашего нарушения. Идут мирные люди, имеющие иное мнение, инакомыслящие, за что их бить? В отношении депутатов ЗакСа в нашем законодательстве выделена отдельная норма, по которой меня могут задержать только по решению коллегии городских судий, состоящей не менее чем из трех человек, по требованию городского прокурора. Естественно, у людей, которые меня тащили, не было ни единой бумажки, разрешающей это. Я представился, сказал, что я - депутат Законодательного Собрания, более того, сказал, что мы заканчиваем митинг. Что я сейчас дочитаю резолюцию, поблагодарю всех, кто пришел, и попрошу разойтись по домам. Но им явно этого было не нужно. Им нужна была провокация, своими действиями они хотели сказать: «Вы все - быдло! Смотрите, мы даже вашего депутата сейчас прилюдно отбуцкаем, и нам все равно! Мы власть, не вы! Мы хозяева! Или мы служим вашим хозяевам!»
- Какой реакции властей вы ожидали?
- В документах, которые я составлял в процессе подготовки Марша, было указано, что это совершенно мирная акция, которую мы хотим провести по заявленному маршруту, руководствуясь правом, гарантированным нам Конституцией, законом о митингах, шествиях, демонстрациях, пикетах и прочее. Мной были указаны ссылки на все законодательные акты. Более того, я неоднократно говорил, что мы не собираемся ничего громить-крушить, что мы гарантируем порядок в своих рядах.
- Во время Марша с вами кто-то пытался связаться? Ведь, наверняка, ваш номер есть и в Смольном, и у единороссов. Кто-то пробовал позвонить, спросить: «Сергей, что у вас происходит? Чего вы хотите?»
- И в администрации города, и у Матвиенко, и у силовиков есть мой номер. И, когда было нужно, мне звонили, убеждали, запугивали: «Ваша акция незаконна, она под запретом». Во время Марша у меня телефон работал, я был открыт для связи и диалога, но никто со мной не связался, вместо этого ОМОН послали на штурм.
- По какому точно маршруту Вы изначально планировали провести Марш?
- БКЗ «Октябрьский» - место сбора, 4-я Советская, Суворовский проспект, площадь Пролетарской Диктатуры - митинг.
- О Невском речи не было?
- Нет, конечно. О Невском зашла речь, только когда мы получили три ответа из Смольного, которые категорически отказывали нам в согласовании маршрута движения и меняли формат мероприятия, хотя это абсолютно незаконно. Они не имеют права менять формат. Они могут лишь по согласованию предложить перенести митинг в другое место, но менять формат с шествия на митинг они не имеют права. Об этом я подал уже заявление в Смольнинский суд и буду по этому поводу судиться. Но самое главное, разработанных до конца альтернативных маршрутов нам так и не представили. Когда пошли очевидные отговорки и отписки, я был вынужден предложить им три дополнительных альтернативных варианта: БКЗ «Октябрьский» - Лиговский - Невский - Дворцовая площадь; БКЗ «Октябрьский» - Лиговский - Невский - Исаакиевская площадь (напротив Законодательного Собрания) и третий вариант (который они нам предложили) напротив Финляндского вокзала: БКЗ «Октябрьский» - Жуковского - Литейный проспект - вокзал. Мы оставили за собой только место сбора, потому что о нем все были оповещены. Но ни один из этих маршрутов так и не был согласован, мы не получили ни звонков, ни ответов. Единственное, моей коллеге Наталье Евдокимовой звонил Леонид Богданов, председатель Комитета по законности: «Наташа, поговори с Гуляевым, чтобы он призвал не брать с собой детей». Наташа спросила: «Что вы собираетесь делать? Разгонять?» Он ответил: «Нет, разгонять мы вас не планируем, идите там, где было заявлено». Меня это, конечно, насторожило, но я сказал всем: «Во-первых, обманут, не дадут пройти там, где мы хотим, а, во-вторых, не будем идти у них на поводу. Мы - мирные манифестанты. Я не буду призывать других приходить с детьми, но я сам приду с ребенком». В итоге, мы пошли туда, куда нас выдавили с площади перед БКЗ «Октябрьский».
Площадь вся была окружена турникетами по самое дорожное полотно. Огромная площадь тротуара и место под стоянку автомобилей было не задействовано, хотя там спокойно можно было бы собраться, и люди бы не давили друг друга, не выходили на проезжую часть. Нет, они иезуитски поставили турникеты ровно по кромке тротуара, в итоге людям пришлось искать новое место для сбора.
- Определите, пожалуйста, цели мероприятия.
- Цель была совершенно очевидна - мы собирали марш непокоренных, людей, которые не согласны мириться с тем, что происходит в нашем городе. Мы проводили наше шествие и митинг в защиту прав и свобод граждан Петербурга, которые сегодня грубо попираются администрацией города. Это касается и выборов в Законодательное Собрание, из которых оппозицию, в принципе, исключили, а также безумных проектов, которые осуществляются в нашем городе: намыв на Васильевском острове, Орловский тоннель, кукурузина «Газпром-сити», бесконтрольные уплотнительные застройки, в результате которых башенные краны падают и убивают детей… Это и были наши заявленные цели. Мы выступали в защиту малого бизнеса, оргкомитет объединил общественные организации «Охтинская дуга», ЗОВ - Защитим остров Васильевский, Ассоциацию независимых перевозчиков, Ассоциацию малого бизнеса - я называю лишь неполитические организации. Спектр общественного протеста существует сегодня в каждом дворе. По телевидению недавно показывали конфликт в подмосковном Бутово, где отбирали дома, не выплачивая достойных компенсаций, и это стало сенсацией на всю страну. Но у нас Бутово - практически в каждом дворе. Там проводится разрушительная застройка, здесь уничтожается сквер, заповедники вырубаются непонятно под что. Игнорирование интересов и прав граждан привело к тому, что люди просто вышли на улицу. Никого не надо было подталкивать, мы просто назвали место сбора и формат нашего мероприятия - Марш несогласных. Мы не согласны с этой властью. Все остальное вы видели: люди пришли и уже в процессе Марша рождались лозунги «Матвиенко в отставку!», «Это наш город!», «Мы идем в Кремль!»
- Ваша оценка итогов акции.
- Мы достигли цели, сделали первый шаг, и уже от нашего спонтанного мероприятия власть запаниковала, зашаталась. Страх и растерянность, которые сегодня сквозят в лицах чиновников, не знающих, что с этим делать, как это предотвратить, очевидны. Они понимают, что это не последнее наше мероприятие. Будут еще митинги, будет следующий Марш, на которых люди будут собираться и говорить просто правду. Называть своими именами то, что происходит сегодня в городе. Мы не хотим с этим мириться. Да, меня и моих коллег из «Яблока» выкинули из легального политического пространства, лишили возможности законотворческого влияния на политику, но у нас осталась улица, у нас остались площади. Мы вышли к людям, и тем, чем мы занимались в ЗакСе путем парламентских запросов, мы будем заниматься и дальше, через прямое обращение к гражданам.
- Можно ли выделить значение какой-либо партии как решающее в проведении Марша несогласных?
- Решающее значение принадлежит не какой-то отдельной партии, а коалиции сил под названием «Другая Россия», в которую входит и Объединенный Гражданский Фронт Гарри Каспарова, и НБП Эдуарда Лимонова, Республиканская Партия Рыжкова, и Народный Демократический Союз России Касьянова, «Оборона», АКМ... Дверь открыта. Туда пока не вошло «Яблоко», но эта партия приняла активное участие в комитете по подготовке Марша. Хочу выразить благодарность Максиму Резнику с коллегами, которые мобилизовали своих сторонников. И одной из тем, звучащих на митинге, было «Нет выборам без выбора!». Я возглавил оргкомитет по решению коалиции «Другая Россия» Мне помогали лидеры петербургских организаций НБП и ОГФ - Андрей Дмитриев и Ольга Курносова, многие другие
региональные лидеры.
- Сначала прогосударственные СМИ говорили, что выступает только радикально настроенная молодежь, сейчас все подают так, как будто оппозиция использовала ресурс малообеспеченных пенсионеров, традиционно обиженных и несогласных. Кто все-таки вышел на Марш и было ли единство между этими людьми?
- Единство - это в «Единой России», где все очень любят президента и виляют хвостом по команде, поддерживая ту линию, которую им закажет Сурков или кто-нибудь еще из руководителей идеологического отдела. У нас пока нет политического единства, хотя мы его и ищем. У нас есть единство порядочных людей, которые понимают, что в нашем государстве, нашем городе происходит что-то не так. Что ложь и убаюкивание, которое льется с телеэкранов, может привести к тому, что страна рухнет. Что перераспределение валового национального продукта происходит неадекватно. Неверно говорить, что с приходом Путина что-то поменялось в олигархическом правлении, просто перешли в другие руки целые отрасли экономики и бизнеса. Даже те, кто вчера еще предпочитал не замечать, что страна катится в пропасть, сегодня начинают понимать, насколько их это касается. Поэтому Марш собрал самых разных людей, и нельзя сказать, что кого-то было радикально больше.
- Минимальная численность марша по вашей оценке?
- В самом начале было в районе двух-трех тысяч, постепенно разрослась до 5-7 тысяч, пик пришелся на участок от Фонтанки до Садовой - не менее 12 тысяч человек. Это была лавина. Нас не могли остановить, но от нас постоянно отсекали людей. В первую очередь пенсионеров, которые уставали и не могли быстро идти.
- Как Вы относитесь к перспективам силового сопротивления и неповиновения власти?
- Нет, такого подарка мы им не сделаем! Они только и ждут от нас провокаций, или сами провоцируют. Надеюсь, что до этого не дойдет. Конечно, после митинга многие горячие головы увлеклись чувством: «Как же так, на нас - безоружных - вышли, как на бандитов, бьют по головам палками?!» Я сколько смогу, буду сдерживать эти порывы, хотя испытывал те же чувства и сам во время задержания. Но я знаю, что мы не должны опускаться до уровня власти. Она отдала приказ подавлять силой мирный протест граждан за то, что они просто выказали инакомыслие, за то, что кто-то имеет независимое мнение. Она показала себя преступной, и нам не стоит уподобляться ей. Мы должны показать, что у нас чистые помыслы и чистые руки. Мы идем для того, чтобы покончить с произволом власти. Ни в коем случае, ни к какой силовой борьбе мы не стремимся. Да это и не нужно: когда на улицы Санкт-Петербурга выйдут 150 000 человек, те, кто на Марше нас прессовал, встанут на нашу защищиту, потому что они уважают силу и они знают, что их власть обманывает, как и всех остальных. На Марше они встретили не политических маргиналов, а обычных петербуржцев, молодых и старых, которые вышли отстаивать общие права.
- Какова, на ваш взгляд, роль молодежи в этой акции и политике вообще?
- Мне нравится лозунг: «лучше дремать на баррикадах, чем спать на лекциях» и надеюсь, что эти события встряхнут студенчество, которое исторически было самым передовым и свободолюбивым гражданским слоем. Я говорю не о тех, кто за гроши готов вписаться в любую массовку нашистов или «Молодой гвардии», а о нормальных ребятах, которые у нас есть. Их много. Лгут те, кто рисует молодежь не интересующейся ничем, кроме пива и клубов. Студенты - это сегодня чистая часть общества, еще не замаранная и не испорченная коррупционными отношениями, в этом плане они - настоящая будущая элита, когда для управления государством потребуются тысячи и тысячи грамотных, отважных, и честных людей. Им открыт доступ к информации, которого представители прошлых поколений зачастую лишены по техническим причинам и уровню знаний. Такой молодежи много в наших рядах. Марш привлек многих студентов, не состоящих ни в каких партиях. Они озабочены проблемами страны, проблемами образования, бесправием молодых людей во время призыва. С некоторыми из ребят я познакомился когда мы сидели в 27 отделении милиции, они настроены очень серьезно. В начале я пытался их поддержать, но они еще поддерживали и меня. Кстати, в итоге мы все вместе маркерами расписали стену камеры. Я тоже оставил подпись: «Здесь был Гуляев, депутат». Кто знает, возможно, кому-то от этого будет немного легче сидеть в этом «обезъяннике» .(Смеется)
- Марш замалчивают?
- Это 20 лет назад можно было что-то скрыть! В XXI веке уже ничего нельзя замолчать, когда есть Интернет, независимые информационные ресурсы. Зато пытаются оболгать. Телевизионные каналы опустились до откровенной лжи, но люди им платят в ответ своей нелюбовью и недоверием. Питерские газеты, как я считаю, в основной своей массе написали честно и правдиво. Просто все было слишком очевидно. Такое замолчать нельзя и дискредитировать очень сложно. После нашего многотысячного марша на тротуаре не осталось мусора: ни бумажки, ни бутылки - это прошли истинные петербуржцы, любящие свой город.
- Были замечены провокации в рядах марширующих?
- Да, провокации были. Я сам видел, как расступались ряды омоновцев, из-за них, как черт из табакерки, выпрыгивал мальчик с плакатиком «Березовский, мы с тобой!», кто надо его фотографировал и он убегал обратно. Заметьте, у нас не осталось в руках практически никакой наглядной агитации: все наши транспаранты, плакаты, знамена были отобраны, потому что надо было, как я понимаю представить этот Марш не политическим выступлением, а стихийным неконтролируемым собранием. А все показные бредовые плакаты, которые потом крутили в новостях, нам не принадлежали. Мы порвали несколько таких полотен. Тем, кто собрался в тот день на Невском, плевать на Березовского, проблемы города волнуют нас больше, чем судьбы политэмигрантов, уводивших когда-то из страны капитал.
- Ваши ближайшие планы?
- Готовим очередной Марш, готовим очередной митинг. Мы будем переходить к уличной политике.
- Что с выборами?
- Нас выкинули из предвыборного процесса. Грубо зачистили «Яблоко», и меня в том числе. Я сам беспартийный, но шел в списках «Яблока». Не жалею об этом и в очередной раз убеждаюсь, что поступил правильно, войдя в список единственной оппозиционной силы.
- Как ваши домашние относятся к вашей деятельности?
- Поддерживают, конечно, хотя и очень беспокоятся, особенно мать. Она призналась однажды, что когда я ушел в Афган в 83-м году, она два года ни одну ночь не спала нормально. Потом Чернобыль был, «600 секунд», Чечня … и сейчас она говорит, что четыре года, пока я работаю депутатом, снова не может спокойно уснуть, как будто бы я опять нахожусь на войне. Но мама еще держится. Ее сестра - моя тетка, которая тоже участвовала в марше, увидев, как меня тащили и били, попала в больницу с инфарктом. Это, конечно, очень тяжело… Жена - соратник, знает, что меня уже не исправить, разделяет все то, ради чего я борюсь.
Недавно я совершил паломничество на Афон, жил в нашем русском Пантелиймоновском монастыре, проехал по скитам, пообщался со старцами и монахами…Я побывал в Раю на Земле. Если бы я попал туда на десять лет раньше, возможно там и остался бы. Но сейчас смотрю на своих троих детей и осознаю, что выхода нет, Афон подождет! Надо поднимать детей, надо, пока у меня есть силы и желание, изменить многое в России, для того, чтобы они жили в нормальной стране.
- У Вас есть соратники, команда? Или в политике вы волк-одиночка?
- Есть. У меня очень большая, серьезная команда. Это не только мои коллеги и товарищи по оппозиции в Питере, но и многие, кто долгое время сторонился политики и теперь приходит, чтобы поддержать меня, наши общие ценности, например, пенсионер, выступавший на митинге передо мной, которого задержали, как и меня. Мы вопреки выстраиванию вертикали власти активно отлаживаем сейчас горизонтальные связи, и это окружение для меня главная опора и главная защита.
- Последний вопрос, краткий прогноз политической жизни Петербурга и страны?
- До выборов президента осталось меньше года, так вот, я уверен, что за этот год система, которая управляет нашим государством, будет демонтирована. Тот тихий ропот, который сегодня опять загнали на кухни, прикрыли гламуром телевидения, обретет голос. Я думаю, что в России будет новая власть.
- Спасибо!
фото
koshmarus
Биографическая справка:
Гуляев Сергей Владимирович. Родился 23 января 1962 года. В 1983 окончил факультет военной журналистики Львовского высшего военно-политического училища. С 1983 по 1985 г. служил в составе ограниченного контингента Советских войск в Афганистане. В 1986 -1987 гг. участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. В 1992-1993 годах комментатор, редактор и ведущий программы «600 секунд» на Ленинградском телевидении. В 1994 году уволен из Вооруженных Сил в звании майора. С 1994 по 1997 г. работал главным редактором независимой телевизионной компании. С 1997 по 1999 - главный редактор телевидения Рязанской Государственной телерадиокомпании. В 2000-2002 гг. специальный корреспондент СПб-ТАСС, спецкор ИТАР-ТАСС в Чечне. В декабре 2002 г. избран депутатом Законодательного Собрания Санкт-Петербурга третьего созыва. Член Союза писателей России. Автор четырех книг об Афганистане, Чернобыле и Чечне, сценарист и режиссер нескольких телевизионных фильмов и проектов.
Депутат Гуляев: "Теперь я уличный политик..."
Беседовал Илья Переседов. Кросспост интервью крайне приветствуется, при перепечатке сноска на первоисточник весьма желательна, текст интервью просмотрен и одобрен Сергеем Гуляевым.
- Здравствуйте, Сергей. Первый вопрос: как ваше здоровье после задержания?
- Нормально. Не дождутся!
- Расскажите подробнее, падение с подоконника Думы со стороны выглядело достаточно серьезным.
- У меня с Афгана нелады с позвоночником. После падения от удара у меня ни руки, ни ноги не поднимались, меня просто тащили и почему-то за шею втаскивали в машину. Я боялся, что будет травма позвоночника: перелом или что-то еще. Слава Богу, все обошлось.
- Самым серьезным было падение, после того, как Вас стащили с импровизированной трибуны, или же со стороны милиционеров были еще какие-то действия?
- Когда меня тащили, это сопровождалось традиционными малоприятными вещами: ударами дубинкой по почкам, спине, по ногам, толчками. Пока волокли, это происходило постоянно.
- Было страшно?
- Нет, я свое уже отбоялся. В той ситуации страха не было, было - презрение. И его я старался не скрывать. Презрение к руководителям администрации города и к их подчиненным-ментам, которые, в тесноте толпы били сзади исподтишка и подсказывали «добавь ему еще».
- Подобные действия милиции законны?
- Они не имеют права так себя вести не только по отношению к депутату ЗакСа, но и вообще к любому гражданину России. Это увы привычный произвол и, в том числе, и против этого тоже мы вышли на свой Марш несогласных. Действовать так можно, только предотвращая особо опасное деяние, здесь же молотили дубинками только за то, что кто-то держал в руках флаг «Яблока». Это не экстремистский флаг, но на них нападали, рвали флаги из рук, игнорируя, кстати, тот факт, что это чье-то имущество. По сути, это был чистой воды грабеж, «гоп-стоп», который представители власти позволили себе белым днем по отношению к мирным гражданам.
Но главное нарушение, конечно, это то, что били людей: по рукам, ногам, по головам. Мы стали свидетелями и жертвами неспровоцированной и чрезмерной жестокости, которая значительно превышали возможные последствия нашего нарушения. Идут мирные люди, имеющие иное мнение, инакомыслящие, за что их бить? В отношении депутатов ЗакСа в нашем законодательстве выделена отдельная норма, по которой меня могут задержать только по решению коллегии городских судий, состоящей не менее чем из трех человек, по требованию городского прокурора. Естественно, у людей, которые меня тащили, не было ни единой бумажки, разрешающей это. Я представился, сказал, что я - депутат Законодательного Собрания, более того, сказал, что мы заканчиваем митинг. Что я сейчас дочитаю резолюцию, поблагодарю всех, кто пришел, и попрошу разойтись по домам. Но им явно этого было не нужно. Им нужна была провокация, своими действиями они хотели сказать: «Вы все - быдло! Смотрите, мы даже вашего депутата сейчас прилюдно отбуцкаем, и нам все равно! Мы власть, не вы! Мы хозяева! Или мы служим вашим хозяевам!»
- Какой реакции властей вы ожидали?
- В документах, которые я составлял в процессе подготовки Марша, было указано, что это совершенно мирная акция, которую мы хотим провести по заявленному маршруту, руководствуясь правом, гарантированным нам Конституцией, законом о митингах, шествиях, демонстрациях, пикетах и прочее. Мной были указаны ссылки на все законодательные акты. Более того, я неоднократно говорил, что мы не собираемся ничего громить-крушить, что мы гарантируем порядок в своих рядах.
- Во время Марша с вами кто-то пытался связаться? Ведь, наверняка, ваш номер есть и в Смольном, и у единороссов. Кто-то пробовал позвонить, спросить: «Сергей, что у вас происходит? Чего вы хотите?»
- И в администрации города, и у Матвиенко, и у силовиков есть мой номер. И, когда было нужно, мне звонили, убеждали, запугивали: «Ваша акция незаконна, она под запретом». Во время Марша у меня телефон работал, я был открыт для связи и диалога, но никто со мной не связался, вместо этого ОМОН послали на штурм.
- По какому точно маршруту Вы изначально планировали провести Марш?
- БКЗ «Октябрьский» - место сбора, 4-я Советская, Суворовский проспект, площадь Пролетарской Диктатуры - митинг.
- О Невском речи не было?
- Нет, конечно. О Невском зашла речь, только когда мы получили три ответа из Смольного, которые категорически отказывали нам в согласовании маршрута движения и меняли формат мероприятия, хотя это абсолютно незаконно. Они не имеют права менять формат. Они могут лишь по согласованию предложить перенести митинг в другое место, но менять формат с шествия на митинг они не имеют права. Об этом я подал уже заявление в Смольнинский суд и буду по этому поводу судиться. Но самое главное, разработанных до конца альтернативных маршрутов нам так и не представили. Когда пошли очевидные отговорки и отписки, я был вынужден предложить им три дополнительных альтернативных варианта: БКЗ «Октябрьский» - Лиговский - Невский - Дворцовая площадь; БКЗ «Октябрьский» - Лиговский - Невский - Исаакиевская площадь (напротив Законодательного Собрания) и третий вариант (который они нам предложили) напротив Финляндского вокзала: БКЗ «Октябрьский» - Жуковского - Литейный проспект - вокзал. Мы оставили за собой только место сбора, потому что о нем все были оповещены. Но ни один из этих маршрутов так и не был согласован, мы не получили ни звонков, ни ответов. Единственное, моей коллеге Наталье Евдокимовой звонил Леонид Богданов, председатель Комитета по законности: «Наташа, поговори с Гуляевым, чтобы он призвал не брать с собой детей». Наташа спросила: «Что вы собираетесь делать? Разгонять?» Он ответил: «Нет, разгонять мы вас не планируем, идите там, где было заявлено». Меня это, конечно, насторожило, но я сказал всем: «Во-первых, обманут, не дадут пройти там, где мы хотим, а, во-вторых, не будем идти у них на поводу. Мы - мирные манифестанты. Я не буду призывать других приходить с детьми, но я сам приду с ребенком». В итоге, мы пошли туда, куда нас выдавили с площади перед БКЗ «Октябрьский».
Площадь вся была окружена турникетами по самое дорожное полотно. Огромная площадь тротуара и место под стоянку автомобилей было не задействовано, хотя там спокойно можно было бы собраться, и люди бы не давили друг друга, не выходили на проезжую часть. Нет, они иезуитски поставили турникеты ровно по кромке тротуара, в итоге людям пришлось искать новое место для сбора.
- Определите, пожалуйста, цели мероприятия.
- Цель была совершенно очевидна - мы собирали марш непокоренных, людей, которые не согласны мириться с тем, что происходит в нашем городе. Мы проводили наше шествие и митинг в защиту прав и свобод граждан Петербурга, которые сегодня грубо попираются администрацией города. Это касается и выборов в Законодательное Собрание, из которых оппозицию, в принципе, исключили, а также безумных проектов, которые осуществляются в нашем городе: намыв на Васильевском острове, Орловский тоннель, кукурузина «Газпром-сити», бесконтрольные уплотнительные застройки, в результате которых башенные краны падают и убивают детей… Это и были наши заявленные цели. Мы выступали в защиту малого бизнеса, оргкомитет объединил общественные организации «Охтинская дуга», ЗОВ - Защитим остров Васильевский, Ассоциацию независимых перевозчиков, Ассоциацию малого бизнеса - я называю лишь неполитические организации. Спектр общественного протеста существует сегодня в каждом дворе. По телевидению недавно показывали конфликт в подмосковном Бутово, где отбирали дома, не выплачивая достойных компенсаций, и это стало сенсацией на всю страну. Но у нас Бутово - практически в каждом дворе. Там проводится разрушительная застройка, здесь уничтожается сквер, заповедники вырубаются непонятно под что. Игнорирование интересов и прав граждан привело к тому, что люди просто вышли на улицу. Никого не надо было подталкивать, мы просто назвали место сбора и формат нашего мероприятия - Марш несогласных. Мы не согласны с этой властью. Все остальное вы видели: люди пришли и уже в процессе Марша рождались лозунги «Матвиенко в отставку!», «Это наш город!», «Мы идем в Кремль!»
- Ваша оценка итогов акции.
- Мы достигли цели, сделали первый шаг, и уже от нашего спонтанного мероприятия власть запаниковала, зашаталась. Страх и растерянность, которые сегодня сквозят в лицах чиновников, не знающих, что с этим делать, как это предотвратить, очевидны. Они понимают, что это не последнее наше мероприятие. Будут еще митинги, будет следующий Марш, на которых люди будут собираться и говорить просто правду. Называть своими именами то, что происходит сегодня в городе. Мы не хотим с этим мириться. Да, меня и моих коллег из «Яблока» выкинули из легального политического пространства, лишили возможности законотворческого влияния на политику, но у нас осталась улица, у нас остались площади. Мы вышли к людям, и тем, чем мы занимались в ЗакСе путем парламентских запросов, мы будем заниматься и дальше, через прямое обращение к гражданам.
- Можно ли выделить значение какой-либо партии как решающее в проведении Марша несогласных?
- Решающее значение принадлежит не какой-то отдельной партии, а коалиции сил под названием «Другая Россия», в которую входит и Объединенный Гражданский Фронт Гарри Каспарова, и НБП Эдуарда Лимонова, Республиканская Партия Рыжкова, и Народный Демократический Союз России Касьянова, «Оборона», АКМ... Дверь открыта. Туда пока не вошло «Яблоко», но эта партия приняла активное участие в комитете по подготовке Марша. Хочу выразить благодарность Максиму Резнику с коллегами, которые мобилизовали своих сторонников. И одной из тем, звучащих на митинге, было «Нет выборам без выбора!». Я возглавил оргкомитет по решению коалиции «Другая Россия» Мне помогали лидеры петербургских организаций НБП и ОГФ - Андрей Дмитриев и Ольга Курносова, многие другие
региональные лидеры.
- Сначала прогосударственные СМИ говорили, что выступает только радикально настроенная молодежь, сейчас все подают так, как будто оппозиция использовала ресурс малообеспеченных пенсионеров, традиционно обиженных и несогласных. Кто все-таки вышел на Марш и было ли единство между этими людьми?
- Единство - это в «Единой России», где все очень любят президента и виляют хвостом по команде, поддерживая ту линию, которую им закажет Сурков или кто-нибудь еще из руководителей идеологического отдела. У нас пока нет политического единства, хотя мы его и ищем. У нас есть единство порядочных людей, которые понимают, что в нашем государстве, нашем городе происходит что-то не так. Что ложь и убаюкивание, которое льется с телеэкранов, может привести к тому, что страна рухнет. Что перераспределение валового национального продукта происходит неадекватно. Неверно говорить, что с приходом Путина что-то поменялось в олигархическом правлении, просто перешли в другие руки целые отрасли экономики и бизнеса. Даже те, кто вчера еще предпочитал не замечать, что страна катится в пропасть, сегодня начинают понимать, насколько их это касается. Поэтому Марш собрал самых разных людей, и нельзя сказать, что кого-то было радикально больше.
- Минимальная численность марша по вашей оценке?
- В самом начале было в районе двух-трех тысяч, постепенно разрослась до 5-7 тысяч, пик пришелся на участок от Фонтанки до Садовой - не менее 12 тысяч человек. Это была лавина. Нас не могли остановить, но от нас постоянно отсекали людей. В первую очередь пенсионеров, которые уставали и не могли быстро идти.
- Как Вы относитесь к перспективам силового сопротивления и неповиновения власти?
- Нет, такого подарка мы им не сделаем! Они только и ждут от нас провокаций, или сами провоцируют. Надеюсь, что до этого не дойдет. Конечно, после митинга многие горячие головы увлеклись чувством: «Как же так, на нас - безоружных - вышли, как на бандитов, бьют по головам палками?!» Я сколько смогу, буду сдерживать эти порывы, хотя испытывал те же чувства и сам во время задержания. Но я знаю, что мы не должны опускаться до уровня власти. Она отдала приказ подавлять силой мирный протест граждан за то, что они просто выказали инакомыслие, за то, что кто-то имеет независимое мнение. Она показала себя преступной, и нам не стоит уподобляться ей. Мы должны показать, что у нас чистые помыслы и чистые руки. Мы идем для того, чтобы покончить с произволом власти. Ни в коем случае, ни к какой силовой борьбе мы не стремимся. Да это и не нужно: когда на улицы Санкт-Петербурга выйдут 150 000 человек, те, кто на Марше нас прессовал, встанут на нашу защищиту, потому что они уважают силу и они знают, что их власть обманывает, как и всех остальных. На Марше они встретили не политических маргиналов, а обычных петербуржцев, молодых и старых, которые вышли отстаивать общие права.
- Какова, на ваш взгляд, роль молодежи в этой акции и политике вообще?
- Мне нравится лозунг: «лучше дремать на баррикадах, чем спать на лекциях» и надеюсь, что эти события встряхнут студенчество, которое исторически было самым передовым и свободолюбивым гражданским слоем. Я говорю не о тех, кто за гроши готов вписаться в любую массовку нашистов или «Молодой гвардии», а о нормальных ребятах, которые у нас есть. Их много. Лгут те, кто рисует молодежь не интересующейся ничем, кроме пива и клубов. Студенты - это сегодня чистая часть общества, еще не замаранная и не испорченная коррупционными отношениями, в этом плане они - настоящая будущая элита, когда для управления государством потребуются тысячи и тысячи грамотных, отважных, и честных людей. Им открыт доступ к информации, которого представители прошлых поколений зачастую лишены по техническим причинам и уровню знаний. Такой молодежи много в наших рядах. Марш привлек многих студентов, не состоящих ни в каких партиях. Они озабочены проблемами страны, проблемами образования, бесправием молодых людей во время призыва. С некоторыми из ребят я познакомился когда мы сидели в 27 отделении милиции, они настроены очень серьезно. В начале я пытался их поддержать, но они еще поддерживали и меня. Кстати, в итоге мы все вместе маркерами расписали стену камеры. Я тоже оставил подпись: «Здесь был Гуляев, депутат». Кто знает, возможно, кому-то от этого будет немного легче сидеть в этом «обезъяннике» .(Смеется)
- Марш замалчивают?
- Это 20 лет назад можно было что-то скрыть! В XXI веке уже ничего нельзя замолчать, когда есть Интернет, независимые информационные ресурсы. Зато пытаются оболгать. Телевизионные каналы опустились до откровенной лжи, но люди им платят в ответ своей нелюбовью и недоверием. Питерские газеты, как я считаю, в основной своей массе написали честно и правдиво. Просто все было слишком очевидно. Такое замолчать нельзя и дискредитировать очень сложно. После нашего многотысячного марша на тротуаре не осталось мусора: ни бумажки, ни бутылки - это прошли истинные петербуржцы, любящие свой город.
- Были замечены провокации в рядах марширующих?
- Да, провокации были. Я сам видел, как расступались ряды омоновцев, из-за них, как черт из табакерки, выпрыгивал мальчик с плакатиком «Березовский, мы с тобой!», кто надо его фотографировал и он убегал обратно. Заметьте, у нас не осталось в руках практически никакой наглядной агитации: все наши транспаранты, плакаты, знамена были отобраны, потому что надо было, как я понимаю представить этот Марш не политическим выступлением, а стихийным неконтролируемым собранием. А все показные бредовые плакаты, которые потом крутили в новостях, нам не принадлежали. Мы порвали несколько таких полотен. Тем, кто собрался в тот день на Невском, плевать на Березовского, проблемы города волнуют нас больше, чем судьбы политэмигрантов, уводивших когда-то из страны капитал.
- Ваши ближайшие планы?
- Готовим очередной Марш, готовим очередной митинг. Мы будем переходить к уличной политике.
- Что с выборами?
- Нас выкинули из предвыборного процесса. Грубо зачистили «Яблоко», и меня в том числе. Я сам беспартийный, но шел в списках «Яблока». Не жалею об этом и в очередной раз убеждаюсь, что поступил правильно, войдя в список единственной оппозиционной силы.
- Как ваши домашние относятся к вашей деятельности?
- Поддерживают, конечно, хотя и очень беспокоятся, особенно мать. Она призналась однажды, что когда я ушел в Афган в 83-м году, она два года ни одну ночь не спала нормально. Потом Чернобыль был, «600 секунд», Чечня … и сейчас она говорит, что четыре года, пока я работаю депутатом, снова не может спокойно уснуть, как будто бы я опять нахожусь на войне. Но мама еще держится. Ее сестра - моя тетка, которая тоже участвовала в марше, увидев, как меня тащили и били, попала в больницу с инфарктом. Это, конечно, очень тяжело… Жена - соратник, знает, что меня уже не исправить, разделяет все то, ради чего я борюсь.
Недавно я совершил паломничество на Афон, жил в нашем русском Пантелиймоновском монастыре, проехал по скитам, пообщался со старцами и монахами…Я побывал в Раю на Земле. Если бы я попал туда на десять лет раньше, возможно там и остался бы. Но сейчас смотрю на своих троих детей и осознаю, что выхода нет, Афон подождет! Надо поднимать детей, надо, пока у меня есть силы и желание, изменить многое в России, для того, чтобы они жили в нормальной стране.
- У Вас есть соратники, команда? Или в политике вы волк-одиночка?
- Есть. У меня очень большая, серьезная команда. Это не только мои коллеги и товарищи по оппозиции в Питере, но и многие, кто долгое время сторонился политики и теперь приходит, чтобы поддержать меня, наши общие ценности, например, пенсионер, выступавший на митинге передо мной, которого задержали, как и меня. Мы вопреки выстраиванию вертикали власти активно отлаживаем сейчас горизонтальные связи, и это окружение для меня главная опора и главная защита.
- Последний вопрос, краткий прогноз политической жизни Петербурга и страны?
- До выборов президента осталось меньше года, так вот, я уверен, что за этот год система, которая управляет нашим государством, будет демонтирована. Тот тихий ропот, который сегодня опять загнали на кухни, прикрыли гламуром телевидения, обретет голос. Я думаю, что в России будет новая власть.
- Спасибо!
фото
koshmarus