Личное
Есть в Финляндии большие аллеи, и парки. Гордые улицы, по которым несутся яркие автомобили. Фонтаны, и дворцы. А есть маленький неприметный переулок в маленьком районе. Я нарочно не назову его, потому что в любом городке есть такие -же улицы и переулки. Есть рядом возле переулка центр для приёма беженцев. Есть общежитие для слабоумных. Есть домики стариков-старые, деревянные, по моему построенные ещё до войны, в которых одинокие старики доживают свой век. А есть маленькая разорившаяся цветочная лавочка -крошечное помещение, в котором старый развалившийся туалет, и две комнаты заваленные хламом. Государство не придумало куда это помещение приспособить, поэтому подарило его нам-фонду для аутистов. И в помещение пришли новые люди-мужчины с бурными движениями и странными выражениями лица убрали хлам, женщины с больными лицами и загрубелыми от тяжёлой работы руками подносили им кофе и чай, и разложили свои поделки -яркие сумки, свалянные из шерсти подставки. И в помещении сразу стало теплее и веселее. Молодые люди развесили картины аутистов-яркие пятна по стенам, и открыли Магазин с выставкой аутистов. И купили ещё кофе с чаем. И стало к нам ходить сначала по два человека в день, потом по четыре а сегодня пришло десять.
Первый-мужчина весьма помятого вида явился к нам через полчаса после открытия и сразу спросил можно-ли у нас получить чашку бесплатного кофе. Мы ему налили, и он стал жаловаться на жизнь, что ремесленнику который умеет делать что-то руками работы нет вообще. Что денег у него нету, и живётся ему плохо. А мы утешали его, я валяя попутно собачку из шерсти-подставку. А он пил своё кофе, благодарил нас за дружелюбие, наговорил руководительнице комплиментов о её внешности, похвалил мою поделку и пошёл куда-то в зиму и холод подарив нам вместо денег светлую улыбку. Вторым был старик с костылём, который выпил кофе, жаловался на ухудшающееся зрение, и интересовался кто мы, и что за работы мы делаем. А потом и он пошёл улыбнувшись нам. Хуже жить стало, молодые люди, покачал головой он перед уходом. Ну да, не беда, справимся как-нибудь.
Третьим был слабоумный парень из общежития. Он выпил две чашки кофе, уточнил несколько раз нет-ли у нас сигареты (а то мои руководители держат их запертыми в ящике и дают покурить редко) и ещё рассказал что он голубой. Затем он попросил разрешения нарисовать Мадонну сказав что она очень красивая и когда он её видит на душе легче становится. Цветных карандашей ни у кого не было, и он чуть не заплакал. Тогда я ему дала чернильную ручку, и обратную сторону старой справки. И он нарисовал мне Мадонну. А затем он пошёл, и опять вместо денег, мы получили улыбку. Потом пришла компания пожилых женщин, якобы выбирать подарок племяннице, но на самом деле поболтать. А то у нас здесь нет места где можно собраться, признались они хихикая. А на улице холодно. Мы улыбались, и смеялись когда они подшучивали, рассматривая картины. Они ушли, а в стенах словно остался их смех. А я сидела там как в своих снах, наливала кофе, сваляла после собачки какого-то оранжевого чёртика с разного размера жёлтыми глазами, и старалась раздавать ответные улыбки. И страикам, жалующихся на врачей, и товарищам-аутистам, и всем-всем-всем. Вот только я чувствовала себя всё более усталой.
А потом мой рабочий день закончился и я ушла. Рисунок сначала хотела выбросить, но вдруг задумалась и осторожно сложила его в сумку. А теперь дарю вот вам. Мадонна ведь такая красивая, верно? И когда смотришь на неё, легче на душе. Много о больших городах спето песен, о них сняты фильмы. В них показываются гордые улицы, прекрасные дворцы, великолепные дома. А этот текст я посвящаю тебе, моя маленькая улочка без солнца, холодная почти в любое время года.