Алтай 99 или Моя Летняя Практика. Ч.1
Это было вроде и совсем недавно, а вроде как и совсем давно.
Сегодня обсуждали с ЛВ тонкости проведения летней практики у второкурсников эти летом. Это будет уже восьмая летняя практика, на которую я поеду. Я, по-моему, сейчас старше чем Сивицкий, когда он ездил с нами на Алтай. А ведь мы его на вы называли, по имени-отчеству...
Боюсь, что и меня скоро ждет такая же участь. В 2005 г. на "вы" ко мне, несмотря на все мои старания неформализоваться, обращались двое-трое, в 2006 г. - уже человек 6-7. В этом году, боюсь, таких будет еще больше. А там уже, страшно подумать, и "Семеном Геннадьевичем" начнут обзывать... Эх, стареем...
А вроде все было не так и давно. Поезд через пол-России, ковыль алтайских степей, изгибы Чуйского тракта, ледяная Чуя, утренний подъем на вершину и самоубийственный бег оттуда вниз, чтобы не опоздать на завтрак, на виду у руководителя практики, который мне это до сих пор припоминает.
А также дежурства, дорожные темы под крики "не спать", промежуточные отчеты, побудки, больницы и госпиталя, и снова автобус, поезд. Постоянное движение.
Именно моя студенческая летняя практика придала мне импульс, который я никак не могу пока изжить. Импульс движения. Охоту к перемене мест. Жажду пространства.
Опасное это дело, Фродо, выходить на Дорогу. Если бы мы тогда знали, что последует за традиционной групповой фотографией на ступеньках ГЗ МГУ 6 июня 1999 г....
6 июня 1999 г. был не простой день, а день, которого страна ждала едва ли не год. Это был юбилей Пушкина. Правительство, как всегда, перестаралось, поэтому "наше все" уже вызывал тихую ненависть. Но все равно все были очень рады. Хотя бы тем фактом, что не будут больше ежедневно слышать: "До дня рождения Александра Сергеевича осталось N дней".
Набившиеся в купейный вагон поезда Москва-Новосибирск студенты ели торт "Вацлавский" (приобретенный мной в честь тогдашнего завкафедры Виктора Вацлавовича Вольского) и слушали, как ЛВ с выражением читает Пушкина.
Торт, кстати, ели не по случаю дня рождения Пушкина, а по случаю моего дня рождения, состоявшегося двумя днями ранее. До сих пор не пойму как мы все (более 20 человек) умудрились уместиться в одном купе.
Поезд, тем временем, все дальше отъезжал от Москвы. Для меня это было сродни полету в другую Галактику. До того дня в России я был лишь на Валдае и три раза в Питере и окрестностях. Все!
Кстати эта часть практики - открытие студентами России - сохранилась и до сих пор. Я даже специально опрос проводил в 2001 г. среди студентов, когда мы ехали из Москвы в Нижний. Оказалось, почти все они в свои 19 лет успели побывать в Турциях-Египтах, многие из них были в Европе, некоторые даже в Японии. А вот во Владимире, находящемся менее чем в 200 км от Москвы, был лишь один из 20.
В общем, неудивительно, что уже в Ярославле мы радостно повалили на платформу - фотографироваться.
На фотографии я, кстати, стою не в компании местных гопников, а со своими одногруппниками, победителями российской олимпиады по географии: будущим кандидатом географических наук Владимиром Проскуряковым и будущим покорителем Сахалина Андреем Сельским.
Перед практикой они почему-то решили побриться наголо, что, как показала, практика, было очень своевременно.
...В час ночи первого дня нашего путешествия мы прибыли в Тюмень. Я, помню, был глубоко поражен тем фактом, что стою ночью в Тюмени на улице в шортах. И ничего. Не холодно. Медведей не видно. Тучи гнуса и легиона энцефалитных клещей тоже. Все же глубоко сидит в нас стереотип далекой и холодной Сибири.
Никогда до этого не замечал за собой склонности к ведению дневника. Однако в тот день, часами глядя в окно на сменяющиеся российские пейзажи, строчил как сумасшедший. Вот к чему приводит наблюдение пространства.
Кстати дневник я заполучил в тот же день. На спор перевел на английский любимый пушкинский стих ЛВ "Зачем крутится ветр в овраге" и получил в подарок полевой дневник, который ЛВ взял на практику для себя самого. Классный такой, называет Road Trip Journal. На каждой странице цитата какого-нибудь классика о дороге или о путешествии.
Например (привожу в оригинале, чтоб сочнее было): "Reading about journeys while on a journey is an intensely stimulating experience" (Умберт Эко) или "The road's what counts. Don't worry about where it's going" (Сэм Шепард).
Ну а эпиграфом служат слова Э. Уайта "Everything in life is someplace else. And you get there in a car". Вот и мы неуклонно двигались к этому "всему" в вагоне поезда (ведь in a car можно перевести и таким образом).
Под вечер третьего дня прибыли в Новосибирск, а уже рано утром стартовали на автобусный марш-бросок Новосибирск-Рубцовск, протяженностью более чем в 500 км. Невыспавшиеся студенты предвкушали сон, но не тут-то было. На сцену вышел Андрей Владимирович Сивицкий, который криками «Не спать, подонки» побуждал народ к наблюдениям за дорогой и выполнению задач, поставленных в рамках конкретных Дорожных тем.
Я был в числе тех, кто должен был выявлять влияние крупных населенных пунктов, а потому мрачно всматривался в одинаково-пустой пейзаж алтайской степи, пытаясь найти хоть какие-то признаки влияния Новосибирска или Барнаула на пустой трассе. Чем более пустая трасса, тем сложнее постоянно концентрироваться и не пропустить одинокий рекламный плакат, дающий зацепку по сфере влияния.
Хорошо машин на дороге было много и можно было развлекаться отслеживанием пропорции новосибирских и алтайских номеров, выясняя степень и глубину взаимопроникновения областей.
Кстати, о руководителях.
Вот они
Л.В. Смирнягин, тогда еще бывший доцентом, но зато носивший при себе удостоверение Члена Президентского Совета. Президентский Совет при Б.Н. Ельцине тогда уже был распущен, но корочки у его членов не отобрали, чем Л.В. постоянно пользовался, всегда показывая удостоверение вместо паспорта и везде получая «зеленый свет».
За подобную хлестаковщину, так помогавшую нам на практике, я удостоил ЛВ титула «Действующий Член Бывшего Президентского Совета». Потом мы ему даже всей группой подарили майку с этой надписью и с этой самой фотографией. Эту майку до сих пор могут видеть студенты, т.к. ЛВ берет ее на все летние практики и иногда даже надевает ее на прием к очередному губернатору.
А.В. Сивицкий, чьи функции, ныне исполняю я. Четвертьфиналист чемпионата мира по кендо и ярый болельщик ЦСКА, господин Сивицкий в те времена занимался написанием кандидатской диссертации по сектору услуг. Но, как я понял, дальше фразы: «Сектор услуг сейчас играет все более важную роль в экономике и обществе. Возьмем, к примеру, проституцию…» дело не пошло.
…К вечеру мы приехали в Рубцовск, южную промышленную столицу Алтая, знаменитую мощнейшим тракторным заводом, но ныне находящуюся в жестоком кризисе.
Из 5 градообразующих заводов нормально кое-как работает полтора, зато в городе пашут аж 4 зоны. Рельсы проходящего через город ТуркСиба разобрали за ненадобностью. А из огромной надписи «Рубцовск» на въезде в город стащили пару алюминиевых букв на переплавку и продажу металла.
Я быстро осознал все прелести причесок моих одногрупников - они не выделялись из толпы и выглядели вполне гармонично - как только что освободившиеся зеки. С ними вместе было удобно ходить по городу, благо нам предстояло прожить здесь почти неделю.
…но об этом в другой раз.
Сегодня обсуждали с ЛВ тонкости проведения летней практики у второкурсников эти летом. Это будет уже восьмая летняя практика, на которую я поеду. Я, по-моему, сейчас старше чем Сивицкий, когда он ездил с нами на Алтай. А ведь мы его на вы называли, по имени-отчеству...
Боюсь, что и меня скоро ждет такая же участь. В 2005 г. на "вы" ко мне, несмотря на все мои старания неформализоваться, обращались двое-трое, в 2006 г. - уже человек 6-7. В этом году, боюсь, таких будет еще больше. А там уже, страшно подумать, и "Семеном Геннадьевичем" начнут обзывать... Эх, стареем...
А вроде все было не так и давно. Поезд через пол-России, ковыль алтайских степей, изгибы Чуйского тракта, ледяная Чуя, утренний подъем на вершину и самоубийственный бег оттуда вниз, чтобы не опоздать на завтрак, на виду у руководителя практики, который мне это до сих пор припоминает.
А также дежурства, дорожные темы под крики "не спать", промежуточные отчеты, побудки, больницы и госпиталя, и снова автобус, поезд. Постоянное движение.
Именно моя студенческая летняя практика придала мне импульс, который я никак не могу пока изжить. Импульс движения. Охоту к перемене мест. Жажду пространства.
Опасное это дело, Фродо, выходить на Дорогу. Если бы мы тогда знали, что последует за традиционной групповой фотографией на ступеньках ГЗ МГУ 6 июня 1999 г....
6 июня 1999 г. был не простой день, а день, которого страна ждала едва ли не год. Это был юбилей Пушкина. Правительство, как всегда, перестаралось, поэтому "наше все" уже вызывал тихую ненависть. Но все равно все были очень рады. Хотя бы тем фактом, что не будут больше ежедневно слышать: "До дня рождения Александра Сергеевича осталось N дней".
Набившиеся в купейный вагон поезда Москва-Новосибирск студенты ели торт "Вацлавский" (приобретенный мной в честь тогдашнего завкафедры Виктора Вацлавовича Вольского) и слушали, как ЛВ с выражением читает Пушкина.
Торт, кстати, ели не по случаю дня рождения Пушкина, а по случаю моего дня рождения, состоявшегося двумя днями ранее. До сих пор не пойму как мы все (более 20 человек) умудрились уместиться в одном купе.
Поезд, тем временем, все дальше отъезжал от Москвы. Для меня это было сродни полету в другую Галактику. До того дня в России я был лишь на Валдае и три раза в Питере и окрестностях. Все!
Кстати эта часть практики - открытие студентами России - сохранилась и до сих пор. Я даже специально опрос проводил в 2001 г. среди студентов, когда мы ехали из Москвы в Нижний. Оказалось, почти все они в свои 19 лет успели побывать в Турциях-Египтах, многие из них были в Европе, некоторые даже в Японии. А вот во Владимире, находящемся менее чем в 200 км от Москвы, был лишь один из 20.
В общем, неудивительно, что уже в Ярославле мы радостно повалили на платформу - фотографироваться.
На фотографии я, кстати, стою не в компании местных гопников, а со своими одногруппниками, победителями российской олимпиады по географии: будущим кандидатом географических наук Владимиром Проскуряковым и будущим покорителем Сахалина Андреем Сельским.
Перед практикой они почему-то решили побриться наголо, что, как показала, практика, было очень своевременно.
...В час ночи первого дня нашего путешествия мы прибыли в Тюмень. Я, помню, был глубоко поражен тем фактом, что стою ночью в Тюмени на улице в шортах. И ничего. Не холодно. Медведей не видно. Тучи гнуса и легиона энцефалитных клещей тоже. Все же глубоко сидит в нас стереотип далекой и холодной Сибири.
Никогда до этого не замечал за собой склонности к ведению дневника. Однако в тот день, часами глядя в окно на сменяющиеся российские пейзажи, строчил как сумасшедший. Вот к чему приводит наблюдение пространства.
Кстати дневник я заполучил в тот же день. На спор перевел на английский любимый пушкинский стих ЛВ "Зачем крутится ветр в овраге" и получил в подарок полевой дневник, который ЛВ взял на практику для себя самого. Классный такой, называет Road Trip Journal. На каждой странице цитата какого-нибудь классика о дороге или о путешествии.
Например (привожу в оригинале, чтоб сочнее было): "Reading about journeys while on a journey is an intensely stimulating experience" (Умберт Эко) или "The road's what counts. Don't worry about where it's going" (Сэм Шепард).
Ну а эпиграфом служат слова Э. Уайта "Everything in life is someplace else. And you get there in a car". Вот и мы неуклонно двигались к этому "всему" в вагоне поезда (ведь in a car можно перевести и таким образом).
Под вечер третьего дня прибыли в Новосибирск, а уже рано утром стартовали на автобусный марш-бросок Новосибирск-Рубцовск, протяженностью более чем в 500 км. Невыспавшиеся студенты предвкушали сон, но не тут-то было. На сцену вышел Андрей Владимирович Сивицкий, который криками «Не спать, подонки» побуждал народ к наблюдениям за дорогой и выполнению задач, поставленных в рамках конкретных Дорожных тем.
Я был в числе тех, кто должен был выявлять влияние крупных населенных пунктов, а потому мрачно всматривался в одинаково-пустой пейзаж алтайской степи, пытаясь найти хоть какие-то признаки влияния Новосибирска или Барнаула на пустой трассе. Чем более пустая трасса, тем сложнее постоянно концентрироваться и не пропустить одинокий рекламный плакат, дающий зацепку по сфере влияния.
Хорошо машин на дороге было много и можно было развлекаться отслеживанием пропорции новосибирских и алтайских номеров, выясняя степень и глубину взаимопроникновения областей.
Кстати, о руководителях.
Вот они
Л.В. Смирнягин, тогда еще бывший доцентом, но зато носивший при себе удостоверение Члена Президентского Совета. Президентский Совет при Б.Н. Ельцине тогда уже был распущен, но корочки у его членов не отобрали, чем Л.В. постоянно пользовался, всегда показывая удостоверение вместо паспорта и везде получая «зеленый свет».
За подобную хлестаковщину, так помогавшую нам на практике, я удостоил ЛВ титула «Действующий Член Бывшего Президентского Совета». Потом мы ему даже всей группой подарили майку с этой надписью и с этой самой фотографией. Эту майку до сих пор могут видеть студенты, т.к. ЛВ берет ее на все летние практики и иногда даже надевает ее на прием к очередному губернатору.
А.В. Сивицкий, чьи функции, ныне исполняю я. Четвертьфиналист чемпионата мира по кендо и ярый болельщик ЦСКА, господин Сивицкий в те времена занимался написанием кандидатской диссертации по сектору услуг. Но, как я понял, дальше фразы: «Сектор услуг сейчас играет все более важную роль в экономике и обществе. Возьмем, к примеру, проституцию…» дело не пошло.
…К вечеру мы приехали в Рубцовск, южную промышленную столицу Алтая, знаменитую мощнейшим тракторным заводом, но ныне находящуюся в жестоком кризисе.
Из 5 градообразующих заводов нормально кое-как работает полтора, зато в городе пашут аж 4 зоны. Рельсы проходящего через город ТуркСиба разобрали за ненадобностью. А из огромной надписи «Рубцовск» на въезде в город стащили пару алюминиевых букв на переплавку и продажу металла.
Я быстро осознал все прелести причесок моих одногрупников - они не выделялись из толпы и выглядели вполне гармонично - как только что освободившиеся зеки. С ними вместе было удобно ходить по городу, благо нам предстояло прожить здесь почти неделю.
…но об этом в другой раз.